Дарья Калинина - Кошмар на улице дачной [litres]

– Нет того, чтобы с соседями о том о сем посидеть да покалякать или с другими детьми поиграть, как всякая нормальная девчонка, вечером погулять, нет, дома сидит, картинки свои малюет. Или бродит, по сторонам смотрит, а людей не видит.

– Вот я и говорю, Рита с особенностями у нас, но на то она и художница.

Саша и тут вставил свои пять копеек.

– А я слышал, что в последнее время она совсем мало рисовала. От силы одну картину в месяц, а то и того не было.

– Не знаем, – снова усомнились в его словах супруги. – Как же мало? На что-то же они с Павликом после смерти Валентины жили? И неплохо жили. Даже лучше стали жить, чем при Валентине жили.

– Может, после Валентины наследство получили?

И вот тут Сашу поджидала неожиданность.

– Что вы! – воскликнули супруги. – Какое там наследство! У Валентины же все в долг было взято, кредитов на ней пять штук висело. Машина в кредит. Квартира в кредит. Еще потребительских кредитов несколько штук взято было. Вроде бы богато жила, а как до дела дошло, и нету у покойницы ничего, всё банкам разным принадлежит.

Это было важное обстоятельство, которое Саша постарался запомнить.

– А как вы думаете, Рита знала, что у сестры полно кредитов?

– Конечно, знала. У сестер друг от друга тайн не было. Потом хахаль Валькин так по поводу ее кредитов громогласно распространялся, что даже все соседи, в том числе и мы с мужем, и то знали.

– А что за хахаль?

– Генка. Он после смерти Валентины несколько раз приезжал, наверное, права качать пытался. Рита говорила, что он хороший, да Ритка всегда всех обеляет. Уверен, Генка этот своего не упустит. А уж если ремонт в дачном домике сестер Валентина за счет тех денег сделала, что в кредит брала – а кредиты они вдвоем с Генкой выплачивали, поскольку жили на тот момент уже вместе, и хозяйство у них совместное было – то часть дома его должна быть.

– И что вышло?

– Да ничего. Генка больше боялся, как бы Ритка не начала права качать и имущество сестры требовать, которое от кредиторов Генке удалось спасти. Квартира у них с Валентиной была трехкомнатная, Генка кредит вовремя погасить не сумел, банк его в однокомнатную выпихнул. Машину – джип у них был куплен – тоже отобрали, какую-то подешевле машину Генке дали.

– Подождите, а почему остатки имущества этому Гене достались?

– Так муж.

– А говорили, что хахаль.

– Вначале хахалем ходил, потом мужем сделался. Валентина свою свадьбу с Геной не афишировала, но раз он сказал, что муж – значит муж и есть.

Саша про себя смекал. Муж – это наследник первой очереди. А Рита была сестрой Валентины. А сестра – это наследница лишь второй очереди. После смерти Валентины и приостановки выплаты кредитов ее имущество частично отошло банкам, а частично досталось прямому наследнику – мужу.

– А почему Гена не смог выплачивать кредиты?

– Уж этого я, мил-человек, знать не могу. Знаю только, что с Ритой они полюбовно в итоге договорились. Генка не претендует на дачу, на сделанный ремонт, мебель и все прочее, что в дачном домике имеется, а Рита, в свою очередь, не претендует на остальное имущество, которое после Вали осталось.

В этом было что-то не совсем понятное для Саши. Если Генка, в качестве мужа покойной Валентины, и так имел все права на ее наследство, зачем ему понадобилось заключать какие-то договора с Ритой? Значит, был во всем этом какой-то аспект, от зоркого глаза соседей ускользнувший. И Саша поставил себе новую цель: найти и расспросить в разговоре по душам этого Гену.

А пока он продолжил спрашивать соседей непосредственно о Рите и ее мальчике. И те охотно шли в этом ему навстречу. Оба были возмущены задержанием Риты, называли его произволом полицейских и очень хотели, чтобы Риту оправдали.

– Говорят, что Рита за ребенком не смотрела, но это не так. У нее мысли просто вечно где-то в других местах витали. Но если ей напомнить, что Павлик у нее чумазый, словно негритенок, уже через несколько минут он чистенький на улице появлялся.

– Просто Рита не в себе, но это слегка, жить не мешает. Да и скупости за ней не водилось, и вещи она своему мальчишке хорошие покупала.

– Почему же ребенок тогда в рванине по поселку бегал?

Но соседи никакого криминала в этом не видели.

– Ну, в чем удобно ему, в том и бегал, – пожала плечами жена. – Мальчишка же. Рита не следила, что он там утром наденет. А самому Павлику и дела не было, что джинсы за сто евро ему куплены и в шкафу пылятся. Натянул свои любимые тренировочные штаны, да и бежать по своим делам.

– А с другими детьми Павлик дружит?

– Этого не скажу. Он все больше ко взрослым льнет. Помогать очень любит. Хороший мальчик, старательный. Не в отца-лоботряса пошел. И не в мать – тетеху. В кого только? В Вальку, похоже. Она тоже работящая была с детства.

– Значит, мальчик от матери ее рассеянность не унаследовал?

– Нет, за Павликом никаких странностей замечено нами не было, – ответил муж. – Совершенно нормальный паренек без закидонов. Чумазый, конечно, неухоженный, но если за мальчишкой не следить, чтобы он чистоту соблюдал, так он и не будет мыться. Это же для нормального парня противоестественно, чтобы водой мыться. Самого себя в детстве вспоминаю, сколько мать надо мной с тряпкой в руках стояла, а я в толк не мог взять, зачем мне водой умываться, она же мокрая.

И он улыбнулся, вспоминая свои собственные детские годы.

Но Саша не унимался:

– А вот еще говорят, что Рита ребенка своего совсем не кормила?

– Это уж вообще брехня! – возмутилась женщина. – Может, полноценный обед она и не в силах была сварить – то соль забудет положить, то суп у нее выкипит, то макароны в один комок слипнутся, – но уж всухомятку они вдоволь ели. А сосисок да колбасы у них всегда в достатке было. И хлеб, и яйца, и помидоры. Рита больше на овощи-фрукты налегала, колбасу да пельмени она для сына брала. Павлик рано сам научился себе обед стряпать. Еще и мать умудрялся кормить. И в магазине они всегда самые лучшие продукты брали, никогда за дешевизной не гнались.

– Откуда же деньги, если Рита не работала?

– Работала она! Почему же не работала? Целыми днями сидела в своей мастерской. У нее окно как раз на наш дом выходит, как ни посмотрю, все ее силуэт там вижу. У окна у нее рабочий столик стоял, за ним она и работала. Днями напролет спину гнула, а вы говорите, что не работала.

Показания получались противоречивыми. Тетя Ира утверждала, что Рита от силы одну акварель в месяц выдавала, а другие соседи говорили, что Рита работала, не разгибая спины. И кто прав? Кому верить? И насчет Павлика тоже возникали сомнения. С одной стороны, ребенок вроде как бегал неухоженный, но при этом имел дорогие шмотки. Мать ему обедов не варила, но холодильник был забит продуктами, пригодными для быстрого приготовления бутербродов и прочей снеди для перекуса.