Дарья Калинина - Кошмар на улице дачной [litres]

– Как думаешь? – шепотом спросила Алина у Лолитки. – Справится?

– Вряд ли.

И, невзирая на запрет, девчонки двинулись следом за мужчиной. Шура последовала за ними. К тому времени, как их приятели спохватились, что девчонок нет, те уже сидели в засаде в кустах необычайно густо разросшейся сирени. Лолитка, сомневаясь в способностях Генки справиться с трудным делом, как в воду глядела. Потому что стоило Генке подойти к дому, как ему на голову опустилось что-то такое же темное, мягкое и душное, которое уже вывело из строя Сашу. Затем последовал быстрый, но в то же время сильный удар по голове, и Генка даже пикнуть не успел, как его большое туловище грузно осело на землю.

Девочкам издалека этих подробностей было не видно, они заметили лишь то, что дядя Гена подошел к дому и тут же внезапно и без всяких объяснений упал.

– Что это с ним?

– Может, оступился?

– А чего не встает?

– Думает.

Какое-то время Генка пролежал без движения, а затем тело стало передвигаться куда-то в глубь дома. Девочки онемели. Выглядело это жутковато. Казалось, что сам дом засасывает в себя тело Генки. Сперва ноги, потом торс и плечи и, наконец, самой последней исчезла голова. Наблюдающие из зарослей кустов девчонки чуть языки не проглотили от ужаса.

Лолитка так та даже заикаться начала:

– Ма-ма-ма-маочки! Алинка, ты это видела?

Алинка не заикалась лишь потому, что вовсе не могла говорить.

– Дом его сожрал! – стонала Лолитка. – Проглотил! Слопал!

Но Шура, хоть и была самой младшей, первой обрела способность мыслить здраво.

– Лолитка, прекрати истерить! – строго велела она своей более взрослой приятельнице. – Сама подумай, разве может дом сожрать взрослого человека?

– Не-не-не зннаю-у-у-у! В ки-кино быбывает!

– Вот именно, что в кино. А в жизни нет! Кто-то дядю Гену в дом затащил.

– Его стена всосала в себя!

– Значит, в этой стене есть дыра, отверстие, дверь.

Алинка перестала трястись.

– Дверь! – воскликнула она. – Да, там есть дверь! Та самая дверь в подвал!

И всем троим мигом стало понятно, куда мог исчезнуть дядя Гена. Кто-то затащил его в тот же подвал, где во время своего похищения находился Павлик. В это время руки Шуры коснулось что-то влажное и холодное. Девочка с трудом сдержала крик, но быстро поняла, что бояться нечего. Рядом с ней сидел Барон, который совсем оправился от полученного удара и теперь был рад, что в отсутствие хозяина встретил хоть кого-то знакомого.

– Барончик, маленький, как ты?

Пес слабо повилял хвостом. Он все еще не понимал, что происходит, но решил держаться поближе к знакомым ему людям.

– И что нам теперь делать? – спросила Лолитка.

– Надо идти туда, – отважно произнесла Шура. – В подвал!

Услышав, что предлагает самая младшая, Алинка судорожно затрясла головой, что означало категорический отказ.

– А я пойду, – заявила Шурочка. – Там дядя Саша. И дядя Гена тоже там.

– Ну, и пропадешь.

Шурочка в ответ лишь плечом дернула. Конечно, ей было страшновато, но она чувствовала, что это ее шанс прочно утвердить свой авторитет в компании старших. И сделать это можно было один-единственный раз и на веки вечные.

– Приветики! – небрежно бросила она, изо всех сил стараясь не показывать, до чего ей страшно.

И направилась к двери дома. Алинка с Лолиткой лишь жалобно смотрели ей в спину, но ни та ни другая так и не решились двинуться с места. Они лишь удержали Барона, который собирался рвануть за девочкой. Так, в одиночестве, Шура и подошла к двери. Ее так и подмывало оглянуться, а еще больше подмывало остаться и никуда не ходить. Но какое-то чувство сказало ей, что так поступать нельзя, это будет неправильно. И, толкнув дверь, девочка вошла внутрь.

Позади нее тут же раздались восхищенные и в то же время испуганные восклицания Алинки с Лолиткой. Но Шуре было не до них. Над ее головой что-то просвистело и ударилось о стену со страшной силой. Наверное, будь Шура росточком чуточку повыше, ее бы просто смело этим ударом. Но она была маленькой, слишком маленькой, и смертоносное орудие в виде тяжелого наконечника от молота, снабженного пружиной, пролетело мимо. Это оружие совсем недавно уже вывело из строя двух взрослых сильных мужчин, но на одну маленькую девочку оно не произвело никакого эффекта.

Шуру спасло еще и то, что от прозвучавшего рядом с ней удара она впала в ступор. В подвале царила кромешная темень, ничего нельзя было различить. И когда совсем рядом с ней что-то грохнуло, Шура страшно перепугалась. Ни бежать, ни кричать она не могла, просто забилась в какую-то щель и сидела там без движения. Это было для нее спасением, потому что внезапно в темноте мимо нее скользнула чья-то тень. Она покрутилась возле молота, покряхтела, потом раздался скрежет возводимой вновь пружины и злорадное хихиканье. Ловушка была вновь активизирована и ждала следующую жертву.

Затем тень удалилась, так и не заметив вжавшуюся в узкий проем Шурочку. Лишь на мгновение эта темная тень замерла там, где пряталась девочка. Постояла, словно принюхиваясь, а потом все же скользнула прочь. Несмотря на то что опасность вроде бы миновала, девочке было страшно, как никогда в жизни. Она всей кожей чувствовала, что в этом подвале совсем рядом с ней находилось настоящее зло. И похоже, сейчас именно ей, и в одиночку, предстояло схватиться с ним.

Какое-то время Шурочка не решалась пошевелиться. Ей казалось, что тот, со злобным хихиканьем, притаился где-то неподалеку и лишь выжидает, когда она забудет об осторожности и выдаст себя каким-нибудь звуком. Но получилось иначе. Когда Шурочка уже почти окончательно убедила себя, что все это ей лишь кажется, что она невозможная трусиха, которая вместо того, чтобы действовать, боится и прячется, совсем неподалеку от нее вдруг раздался вздох.

Это был вздох досады, выражение злости от того, что ловушка сработала впустую. У Шурочки душа ушла в пятки, когда она поняла, как близка была к ней опасность и как непозволительно легкомысленно чуть было не повела себя она. Мысленно она поклялась, что просидит в своем укрытии хоть целый час, лишь бы избежать встречи с этой неизвестной тенью прямо тут, один на один.

Но на сей раз тень удалилась окончательно. Девочка слышала шаги этого существа и, стараясь производить как можно меньше шума, выбралась из своего укрытия и пошла за ним. Видимо, как она ни старалась, какой-то шум она все же производила, потому что время от времени это существо замедляло ход, а иногда и вовсе останавливалось. В такие мгновения Шура тоже замирала на месте, моля Господа, чтобы Он сотворил чудо и помог бы ей хоть ненадолго стать невидимкой.

Просьба ее была услышана и исполнена сторицей. Когда один раз шаги впереди Шуры замедлились, а потом и вовсе остановились, совсем близко рядом с ней в воздухе произошло какое-то колебание. Похоже, тот, кто шел впереди, вздумал пошарить рукой позади себя. Но Шуру он сцапать не сумел! И снова до девочки донесся вздох, полный разочарования. Теперь Шура уже и дышать боялась. И ступала еле-еле. Но потом стало проще, потому что к подвальной тишине все-таки стали примешиваться какие-то посторонние звуки. Это были стоны. И если бы Шуру спросили, она бы сказала, что лучше уж давящая тишина, чем эти полные невыразимой боли стоны.