Дарья Донцова - Черная жемчужина раздора [litres]

– Мать в баню пошла, я и утопала. Где Катька, не знаю, дома ее нет. Вот свезло мне!

Я сообщила всем, что мы с Ирой через окно вылезли. Мать рано спать ложилась. Даже Гарику удалось смыться, хотя он очень в этом сомневался. Головин ликовал:

– Круто получилось! К маме приехала какая-то тетка с сыном, она их увела в маленький дом. Мне велела из особняка не высовываться, сказала, что потом поведет гостей на станцию.

Я захихикала:

– Мамаша вернется, поймет, что младенца дома нет, и так тебе утром врежет!

Гарик не расстроился.

– Ну и пусть. Зато я погуляю у Верки, у нее всегда весело и вкусно.

И мы двинулись в Калиново. До погоста быстро добрались, чего там идти? Меньше километра от усадьбы Головиных! Остановились у открытых ворот, жуть нас охватила. Мне мигом расхотелось идти к Карапетян, а Гарик решил проявить смелость.

– Призраков не существует. Не трусьте, я пойду первым.

Мы потопали по дороге, и вдруг Головин шепчет:

– Тихо. Там привидение!

Я чуть в оборок не упала, а Игорь шмыг за какой-то памятник, мы за ним. Упали в бурьян, он там выше человека был. Слышим звук такой, словно землю копают. Ленка с Ирой зубами застучали, а я голову приподняла и обомлела. Мария Алексеевна на чьем-то участке яму рыла. Гарик и остальные тоже ее видели, все мы поняли: что-то плохое происходит, лучше нам притаиться. Лежим в сорняках, нас не видно, а Головина вся как на ладони.

Марина обхватила себя руками.

– Что она делала? Лопату бросила, подтащила за ноги к свежей могиле какую-то женщину. Я хорошо ее одежду рассмотрела. Мария Алексеевна в яму неизвестную бабу скинула, землей забросала, опять заступ взяла. Похоже, хотела еще одну могилу выкопать. И вдруг!

Марина содрогнулась.

– Из травы парень встает, шатается, по лицу кровь течет, воет страшно: «У-у-у!» Я чуть не умерла, уткнулась в Гарика, дрожу. Сколько времени прошло, не знаю, я в себя немного пришла, один глаз открыла, вижу – Головина с парнем уходят. Он с ней идет покорно, не вырывается, не кричит, на одной ноте тянет: «У-у-у!» Когда они из виду скрылись, Гарик сказал:

– Не пойду к Карапетянам, не хочу.

Мы с Иркой и Леной тоже были в полуобмороке. Кое-как добрались до нашего дома, он в пяти минутах ходьбы от погоста стоял. Я смотрю, Ленке совсем плохо, она вся синяя, трясется. Игорь не лучше выглядит, я сказала им: «Пошли в домик, который мы дачникам сдаем, он пустой, там есть кровати, кухня. Кипятку попьем, согреемся». И всей компанией мы забились в избушку, которую мать сдавала. Я чайник вскипятила, благо дачники не весь газовый баллон израсходовали. Гарик нам говорит:

– Не знаю, что случилось. Но парень этот со своей матерью к нам сегодня приезжал. Мама их минут за сорок до моего ухода куда-то повела. Я решил, что она гостей на автобусную остановку провожает. Вы никому не рассказывайте, что видели. Поклянитесь, что молчать будете.

Марина с шумом выдохнула.

– И мы пообещали никогда ничего ни одному человеку не сообщать.

Марина помолчала пару секунд и продолжила:

– На следующий день мы с Ирой до обеда проспали. Когда встали, думали, что мать нам вломит. А она нас не отругала, словно не заметила, что мы полдня продрыхли. Вышли на кухню, мамаша заявила:

– Я сдала избенку, не приближайтесь к ней.

– Вот мы удивились! – перебила сестру Ира. – Дождались, пока мамаша куда-то смылась, тут же подрапали к лачуге, в окно посмотрели. На кровати тетка лежала, голова полотенцем замотана. Маринка не побоялась дверь открыть, вошла в сени и шепчет:

– Ир, смотри.

Я гляжу, на полу комья земли, одежда грязная… Маринка меня во двор вытолкнула.

– Тикаем на кладбище.

– Мне они с сестрой ничего не рассказали, – неожиданно вступил в разговор Игорь, – я думал, что мама ту тетку убила.

– Мы побежали на погост, – продолжала Марина, – и столкнулись с матерью, та с лопатой шла. Увидела нас, разозлилась:

– Какого черта вы тут делаете?

Я ответила:

– За рябиной отправились. А зачем тебе заступ?

Мать меня недобрым взглядом окинула:

– Больно ты любопытная. Коренья добываю, сушу их на лекарство. Идите домой! Дел у нас полно.

Ира вздохнула:

– Маришка за матерью потащилась. Я сделала вид, что упала, сижу, ногу глажу, подождала, пока они из вида скроются, потом одна на кладбище двинула. Увидела, что могила зарыта! Я все поняла. Мать ходила яму закапывать.

Ира провела ладонью по лицу.

– Она объяснила потом, что к нам приехала дачница, после тяжелой операции здоровье восстанавливает. И каждый вечер, едва мы спать ляжем, мать бежала в избушку. Думала, что мы спим. Архипа она в тот год на море в лагерь отправила и не волновалась, что мы правду узнаем, мы же дрыхли. Да мы с Маринкой их терки подслушивали. По очереди под окно домика бегали: ночь я, ночь Марина. Потом обе заболели, корь подхватили, две недели пролежали. Когда наконец выздоровели, в избушке уже пусто было.

– Но мы все выяснили, – подхватила Марина, – женщину звали Ангелина Алексеевна Фонарева, она не родная сестра Марии Алексеевны. Дед Игоря любовницу завел, дочь ее назвали Ангелиной. Потом у этой Ангелины родился Федя, больной, припадочный, с головой у него было плохо. Мать его по врачам таскала, сумела сына реабилитировать, мальчик в обычную школу ходил, припадков больше не было. Когда он подростком стал, гормоны заиграли, потребовался новый курс лечения. А у Ангелины денег нет. Левая дочь Алексея Игоревича о наследстве и не подумала бы, но ей в журнале попалась статья про исторические усадьбы Подмосковья. Ее единокровная сестра Мария описывала, какое у нее поместье. Оно называется «Черная жемчужина любви», потому что в гостиной висит люстра, украшенная раритетными черными жемчужинами. Светильник стоит десять миллионов долларов. И это по самым скромным подсчетам. Еще сестра нахваливала парк, хвасталась уникальной посудой: серебро с золотом. Ангелина вдруг сообразила, что половина всего принадлежит ей, она законно признанный ребенок. Фонарева сходила в юридическую консультацию, ей там адвокат пообещал все отсудить. Но посоветовал сначала поговорить с родственницей, авось удастся прийти к соглашению мирным путем. Ну и все фигово закончилось.

– Ну-ну, – покачал головой Димон, – прямо разведывательное управление! Все они выяснили. Как вам удалось столько информации собрать?

– Я же говорила, – удивилась Марина, – мы бегали под окно, подслушивали. Вот и получилась ясная картина. Наша мать Ангелину расспрашивала, а та ей отвечала, да так подробно! Голос у нее странно звучал, говорила она медленно и так… ну… похоже на учительницу, которая на седьмом уроке новый материал объясняет. Она устала, а работать надо, вроде как через силу говорит, медленно, спокойно.