Дарья Донцова - Черная жемчужина раздора [litres]

– Мама не трогала Катю, – звенящим голосом сказала Лена, – она покупала препарат, но он предназначался для Федора. И…

Мария Алексеевна поднялась.

– Елена! Замолчи. Не открывай рта. Все. Хватит. Ужас наконец должен завершиться. Да. Я тайком давала Екатерине нейротермин. Желания убить ее не имела. Хотела, чтобы она перестала изводить скандалами Игоря, притихла. Я понятия не имела про эти «качели». Федор от препарата становился послушным, переставал убегать. Я подумала, что и Екатерина потеряет агрессию, но с ней все пошло не так. Я перестала таблетки невестке подсыпать, но ситуация с каждым днем ухудшалась.

– Мама, – простонала Лена, – не надо… пожалуйста!

– Когда я говорю, все молчат, – отрезала свекровь, – а ты в особенности.

– Где сейчас Федор? – осведомился Иван.

– С Галиной он ладил, но в целом становился все агрессивнее, опасно держать такого больного рядом с собой, да и сбежать он всегда мог, – вздохнула Головина. – Вскоре после смерти Екатерины я нашла частное заведение и поместила туда парня. Названия не скажу даже под дулом пистолета. Там содержатся родственники обеспеченных знаменитых людей. Документов там не спрашивают, персонал приучен молчать. Больница себя не рекламирует, я на нее случайно вышла. Все. Я готова понести наказание за тайные похороны Ангелины, за содержание Федора в гостевом домике, за неправильное его лечение, за тайком подсыпанные Екатерине таблетки. Слабым оправданием мне служит лишь одно: я не хотела никому причинить зла. Во всем повинны мой страх и любовь к сыну.

– На грядке обожания и желания закрыть ребенка от всех неприятностей подчас вырастает ядовитый урожай, – протянул Чернов, – все, что слишком, то плохо. Понимаю, почему вы отказываетесь сообщить название медучреждения, не желаете подвести тех, кто взял Федю под свое крыло. Но Ангелине надо сообщить о месте пребывания сына.

Мария Алексеевна стиснула ладонями виски.

– Боже, я слышала рассказы Марины, Иры, Игорька, Леночки! Теперь знаю, что Ангелина жива, но разум отказывается этому верить. Она выглядела покойницей.

– Даже врач может признать мертвым человека в состоянии каталепсии, – произнес Никита, – все случаи «оживления» в гробу во время отпевания, похорон, как правило, связаны с ошибкой медиков. Есть несколько заболеваний, которые могут парализовать человека таким образом, что его сочтут умершим. Лично я не удивлен тому, что произошло. Мария Алексеевна, Ангелина жива!

– Боже! Она правда не умерла? А я считала, что похоронила труп! – простонала Головина.

– Нет, она жива, – повторил Иван, – Ангелина Алексеевна выбралась из могилы.

Мария Алексеевна прошептала:

– Но как? Я… я… я… ее засыпала… всю!

– Если могила сделана по всем правилам, глубиной два метра, покойный лежит в гробу, то выбраться ему очень трудно, – произнес Иван Никифорович, – но у вас точно не хватило сил вырыть такую яму. Полагаю, что вы опустили единокровную сестру в небольшое углубление. Закидали землей, не утрамбовали ее. В плохо спрессованном грунте образовались пустоты, в них свободно циркулировал воздух, а земля-то была холодная. Есть интересная научная работа одного профессора, тот доказывал, что из состояния каталепсии больного можно вывести, опустив его в ванну с ледяной водой. Не стану сейчас обсуждать, прав он или нет, но, похоже, на Ангелину понижение температуры подействовало отрезвляюще. Она смогла выбраться из могилы, дошла до деревни.

– Я все это уже слышала, но все равно не верится, – выдохнула мать Игоря, – до сих пор не могу это осознать! Понимаю, что все говорили правду.

– Ангелина была очень напугана, – продолжил мой муж, – и она плохо себя чувствовала. Скорей всего, от сильного удара лопатой женщина получила травму мозга. Но смогла кое-что рассказать Валерии Васильевне. Про сына промолчала. Почему?

– Думаю, Ангелина ничего о нем не помнила, – вздохнул Никита. – Мозг пока не очень хорошо изучен. Но я знаю случаи, когда после инсульта, травмы больной узнавал жену, детей, а про свою мать говорил: «Это кто? Впервые ее вижу».

– По какой причине Лина более не объявлялась? Не приехала к Марии Алексеевне? Дима, включи запись, – попросил Иван.

– Здравствуйте, – произнес приятный женский голос, – я, Валентина Гавриловна Макарова, руководитель программы помощи психиатрическим больным. К нам обратилась Львова Антонина Николаевна с просьбой помочь Фонаревой Ангелине Алексеевне, у которой есть проблемы с психикой, но не состоит на учете, не получает лечения. Нами проведена проверка этого заявления. При выезде на место жительства Фонаревой обнаружено запущенное состояние квартиры, отсутствие продуктов. Наш врач отметил физическое истощение женщины, неадекватность ее реакций. Фонарева пренебрегала личной гигиеной, агрессивно отреагировала на наш приход. Была не способна себя обслуживать. По нашему направлению больную принял сначала медцентр имени Гладкова, потом мы переселили ее в наш дом постоянного проживания, оформили опекунство. Квартира Фонаревой сдается, деньги идут на нужды больной. Нам известно о наличии у нее сына Федора, прописанного вместе с матерью. Его местонахождение неизвестно. На сегодняшний день состояние Фонаревой не внушает опасений. Она находится под наблюдением врачей, получает необходимую терапию. Контактна. Общается с другими больными. Занимается арт-терапией. Способна ухаживать за собой. Но самостоятельно проживать не может. Отсутствует память о прошлой жизни. Упоминание о сыне не вызывает положительных или отрицательных эмоций. Была травма головы, предположительно полученная за несколько месяцев до нашего посещения ее квартиры. Никакими данными о том, кем и когда рана нанесена, мы не располагаем. Родственники Фонаревой не найдены. Уважаемый Иван Никифорович, если вы обнаружите кого-то из близких Ангелины Алексеевны, мы будем очень благодарны за любую помощь от них. Наша организация существует за счет спонсорской помощи неравнодушных людей.

– Она сошла с ума, – сказала Мария Алексеевна. – Боже, как все сплелось в один клубок. Одна ошибка моего отца, и… Связь с посторонней женщиной, и вон сколько бед! Самое красивое на свете поместье «Черная жемчужина любви» едва не превратилось в «Черную жемчужину раздора». В жизнь законной дочери ворвалась внебрачная, и случился ужас.

– В доме правда висит люстра из жемчуга? – вдруг поинтересовался Димон. – Вы о ней журналисту рассказали. Ангелина прочитала ваше интервью и решила приехать.

– Папа говорил, что люстра висела в прежние времена, – пояснила хозяйка дома, – но после большевистского переворота из усадьбы украли много ценного. Я, превращая санаторий снова в жилой дом, заказала такую же, но жемчуг, конечно, искусственный. Светильник дорогой, но бешеных денег он не стоит.