Дарья Донцова - Черная жемчужина раздора [litres]

Лена схватилась за голову.

– Из-за идиотской рекламы мы испугались, пришли к Ивану Никифоровичу. А вы размотали такой клубок!

– Это столь глупо, что в сие просто не верится, – пробормотал Игорь. – Так не бывает.

– Но так случилось, – произнес Иван, – ох, не зря в одной книге написано «Ибо нет ничего тайного, что не стало бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы» [5] Евангелие от Луки, 8:17. .

Все покинули переговорную, в комнате остались только мы с Черновым.

– Михаил Львович, вы сейчас куда? – спросила я.

– Домой, ангел мой, – ответил профайлер, – Клеопатра Маркизетовна ждет.

– Что-то она никак не поправится, – вздохнула я и открыла шкаф.

– Все в порядке, – улыбнулся Чернов. – Скоро моя помощница снова окажется в строю.

Я взяла с полки небольшую корзинку цветов и пакет.

– Передайте это ей от меня. В пакете плюшевая мышка. Скажите, что Таня и Дима скучают по Клеопатре Маркизетовне, нам ее не хватает.

– Танечка, спасибо, – поблагодарил профайлер, – девочки обожают розы, а плюшевая мышка это то, что надо.

В начале декабря к нам вечером приехал Димон, и мы сели пить чай.

– Хорошо, что вы быстро оправились от болезни, – сказал Коробков Рине, – я имею в виду ветрянку, которую вы от соседской девочки подцепили, когда отвозили ее в больницу.

– Да ничего со мной не случилось, – отмахнулась моя свекровь, – привезла в клинику ребенка, хотела забрать вещи малышки, так не дали. Велели ждать, пока ее оформят. Мы с бульдожками пошли в бар на улице. Я там выпила капучино, вернулась в приемное отделение, и мне вдруг стало очень жарко. Медсестра меня увидела и врача вызвала, тот с ходу решил, что я заразилась от девочки. Глаза у меня были красные, пятна на лице и шее, температура подскочила. Меня поместили в палату, бульдожек отобрали! Хорошо, что Ваня приехал, их забрал. А потом выяснилось, что это аллергия на специи, которые в том баре в капучино добавляют. Чтобы я еще раз в незнакомом месте выпила кофе? Да никогда. Через день домой вернулась!

– В дом гость приперся, прячь еду в погреб, – завопил звонок.

Рина побежала в прихожую, говоря по дороге:

– Он каждый раз что-нибудь новое кричит, просто интересно, что еще придумает.

– Козетта еще у вас? – спросил Димон.

Я приложила палец к губам, показала глазами на кухню и громко ответила:

– Да, мы очень рады Козетте, она сейчас в процессе продажи своей недвижимости.

– Никак с рук не сбудет? – шепотом уточнил Коробков.

Я так же тихо ответила:

– Боюсь, что не найдется покупателя на ее «дворец».

– Дима, Ада Марковна просит тебя починить у нее торшер, лампа не горит, – сказала Рина, появляясь в столовой.

Коробков встал.

– Прямо странность с этим прибором. Ваша соседка каждый день мне звонит, жалуется на светильник. Я приезжаю, меняю лампу, она горит. На следующий день – нет. Я уж его сто раз разобрал, новый патрон поставил. Иван Никифорович, пока я к Аде Марковне схожу, посмотрите с Таней видео. Только что пришло, отправитель твой друг, следователь Стахов.

Димон ушел.

Мы с мужем пошли в кабинет. Я захихикала:

– Скажи Димону, что Краснова после каждого его ухода достает из помойки перегоревшую лампочку и вворачивает ее вместо работающей, которую установил наш компьютерный гений.

– Зачем она это делает? – спросил Иван.

– Она решила выдать свою дочь за Димона, – пояснила я, – ей нужен повод, чтобы он пришел в гости, поел, восхитился красотой и кулинарными талантами предполагаемой невесты.

– Коробков женат, – продолжал недоумевать Иван Никифорович. – Или Ада этого не знает?

– Я сообщила ей о наличии у него супруги, – сказала я, – но, по мнению соседки, жена не помеха. Надо спасать Коробка!

Иван сел к столу и открыл на ноутбуке видео, я устроилась в кресле около мужа. На экране появилась тупиковая часть пустого коридора. У одной стены на стульях сидели Лена и Мария Алексеевна. Съемка велась сверху, сразу стало понятно, что ее сделала камера охраны.

– Если они признают тебя виновной, – заговорила Лена, – я не стану молчать.

– Глупости, – отрезала свекровь, – Ангелина жива, Федор тоже. То, что случилось на кладбище, произошло давно. Все сроки прошли, мне это адвокат объяснил. К тому же не я напала на сестру, а ее безумный сын.

– Не этого я боюсь, – выдохнула Лена. – Катя! Нейротермин! Мамочка, его не ты ей давала! А я! Когда ты об этом узнала?

– В кабинете у начальника особой бригады, – призналась свекровь, – когда эксперт сказал, что Катерине подсыпали лекарство, я мигом поняла: это ты. Игорь, сделав это, мне точно рассказал бы. Галина тоже проболталась бы. Но и сын, и домработница ничего не говорили. Я ни при чем. Кто остается?

Невестка кивнула:

– Выбор невелик.

Мария обняла Елену.

– Семья у нас маленькая, и я догадалась, когда ты это задумала. В день поездки за посылкой. Ведь так?

Лена всхлипнула.

– Да. Ты свалилась в кровать с давлением, я сообразила, что Катя опять скандалила. Мария Алексеевна, вы ни разу не просили меня привозить вам что-либо из офиса «Любые препараты в интернете». Пункт выдачи был в Москве, я получила картонный ящик, понесла его к машине, поскользнулась, упала, посылка отлетела на проезжую часть, и какой-то велосипедист ее слегка задел. Картон разорвался, часть содержимого выпала, я собрала все, вернулась в офис, рассказала, что случилось, попросила их заново упаковать незнакомое мне лекарство. Сотрудница заахала, пообещала непременно помочь, но попросила подождать, она отпускала кому-то заказ. Я села в углу и от скуки прочитала аннотацию на одной коробке. И тут меня осенило – если незаметно давать это средство хамке Кате…

Лена вынула из сумки носовой платок и уткнулась в него лицом.

– Мне совсем не было стыдно из-за этой идеи. Я только расстроилась, что раньше до этого не додумалась. Око за око! Помнишь, как ты вдруг заболела? Тошнота, обмороки?..

Свекровь кивнула, Лена опустила голову.

– Врач сказал, что тебе подсовывали препарат для лечения рака, он тяжело переносится, вызывает скачки давления, головокружение и так далее.

Мария Алексеевна ахнула:

– Не может быть! Помню, доктор, к которому ты меня отвозила, сказал, что надо пить травяной чай. Я его купила и быстро поправилась. Полагаешь… это делала Катя?

Елена обняла свекровь.

– Да! Сейчас не время и не место рассказывать, как я поняла, что Катя тебя со свету сжить собралась. Я тогда никому ничего не сказала. Стопроцентной уверенности не было, но кроме Екатерины подсыпать тебе, Мария Алексеевна, препарат просто некому. Я не знала, что нейротермин оказывает такое действие, просто хотела ее утихомирить. Ты не должна отвечать за мои ошибки. Почему решила взять вину на себя?