Александр Сидоров - Урки и мурки играют в жмурки. Отвязный детектив

— Гусарик, братка, с возвращеньицем тебя! — радостно приветствовал он хозяина. — Это событие надобно отметить по-взрослому!

И Фомич выставил на стол бутыль «ноль семь» местной водки «Русская берёза».

— Экологический продукт, — доложил домушник Кирюхе. — Написано, что вода пропущена через пять фильтров. Брешут, наверно. Но водка вкусная…

В предвкушении предстоящего наслаждения он даже зажмурил и без того почти невидимые глазёнки.

— А ты как узнал, что я вернулся? — недоуменно наморщил лоб Кирюха. — Я ж только второй день…

— Слухами земля полнится, — неопределённо заметил Фомич. — У меня, Гусарик, до тебя дело важное. Только, извиняй, пузо что-то прихватило… Я до ветру сбегаю, потом расскажу.

Он прихватил в сенцах рекламную газетку какой-то риэлторской компании и бросился через огород прямиком к дощатому сортиру. Жестокая диарея не отпускала его минут двадцать, и Фомич, глотая скупую мужскую слезу, пожалел, что по дороге к Гусару не удержался и сожрал пару сочных чебуреков, запив их «Пепси-колой».

«Ничего, с азерами мы ещё разберёмся, — чувствуя интимным местом очередной позыв, злобно размышлял он. — Я их, клюворылых, научу чубуреки готовить. Ох, да что ж это такое…».

И Фомич печально уставился в газетку, которая предлагала ему приобрести недорогой двухэтажный особняк в элитном районе города с двумя спальнями и тремя клозетами. От проставленной мелкими цифирками цены этой избушки жулика опять пронесло.

Наконец, ещё минут через пять-семь клокотание в Фомичовом животе пошло на убыль и вроде как совсем затихло.

«Всё, закусывать буду только сухариками, — решил Фомич. — А от водки поноса не бывает. Водка — продукт лечебный».

Но только он решил подняться с «толчка», как за его спиной послышались странные звуки, кряхтение и тихие голоса.

— Придётся ещё слегка обогнуть, — произнёс первый голос. — По соседнему двору. Если попрёмся прямиком через огород, нас сразу срисуют.

— А в соседнем дворе наверняка псина, — недовольно пробурчал второй голос. — Задницы нам порвёт.

— У тебя «дура» с глушаком! — оборвал первый.

«Ого! — вздрогнул Фомич. Уши его зашевелились от ужаса, а в брюхе похолодело так, что диарея впала в зимнюю спячку. — Это кто ж такой лютый? Как бы меня ненароком не зашибли…».

Он осторожно глянул через щель сортира. По соседнему двору в тыл Гусарикова дома крадучись пробирались громадный детина ростом с хороший шкаф и за ним второй, помельче, с «пушкой». Незнакомцы пролезли на Кирюхину территорию через щель в заборе и, согнувшись в три погибели, стали красться по-над стенкой, под окном, а потом и вовсе завернули за угол.

— Нехорошие пассажиры, — тихо сказал сам себе Фомич. — Прямо скажем, серые личности. И какие теперь будут мои действия?

Последний вопрос оказался достаточно сложным. Использовав газетку по назначению и натянув мешковатые штаны, Фомич было решился аккуратно выбраться из уборной и подкрасться к дому, чтобы разведать ситуацию. Страшно, конечно. А что поделаешь? Тетерев страшнее. Он не простит, если до конца не разберёшься в этих сложных фирулях.

Но едва жульман коснулся двери, сколоченной из потемневших от времени досок, как неизвестный пацан — тот, что пожиже, — снова выкрался из-за угла и подгрёб на корточках к окошку.

«Чего ему не сидится? — сердито подумал Фомич. — Так бы сейчас и наткнулся на этого беса».

Заглянув в окошко, бес снова ускакал за угол. Половецкие пляски, зло сплюнул Фомич. Он стал прислушиваться из своего убежища.

Вскоре что-то звонко загремело, раздался вопль — и дальше тишина. Подождав ещё чуток, воровской гонец тревожно высунулся из-за сортирной двери. Никого. Тяжело крякнув и перекрестясь, он быстро перебежал через огород к задней стене, обогнул её со стороны, противоположной сортиру, и подкрался к окошку.

— Прижмурились, — услышал он.

— Хреново, что прижмурились, — вздохнул бас, принадлежавший, скорее всего, здоровенному громиле. — Что это вообще было?

— Гадёныш, который спиной стоял, из-под мышки садить начал, — пояснил тип, что похлипче. — Погоди, я сейчас спирт поищу. Вроде пуля насквозь прошла.

«Ранили лося, — догадался Фомич. — А кто? Неужто Кирюха? Тогда почему второй пассажир сказал, что «прижмурились»? Гусарик же один был! Непонятки».

Он послушал ещё немного. Таинственные гости пыхтели, возились, говорили про какую-то Тамарку-санитарку. Затем бас сообщил, что кто-то «вроде дуба врезал».

«Да сколько ж там народу?! — ошалел Фомич. — Одни прижмурились, другой врезал дуба… Откель они набежали?»

Но заглянуть внутрь домушник побоялся. Себе дороже. Он решил дождаться, когда суровые пацаны покинут помещение, а затем уже зайти и сориентироваться на местности. Фомич аккуратно перебрался в соседний двор, затем спустился по обрыву к речке Безымянке, а после, изображая бомжа, принялся копаться в мусорной куче, обеспечив себе удобный пост для обозрения калитки Сабельняков.

Вскоре калитка отворилась, оба пацана быстро вышли из усадьбы Кирюхи Гусара и потопали восвояси. Здоровяк держался за плечо.

На всякий случай Фомич решил переждать минут с десяток, памятуя о неприятной привычке одного из незнакомцев возвращаться на прежнее место. Ну их в баню, этих бандюков.

Вытерпев отведённый срок, Фомич стал карабкаться в гору, чтобы подивиться на произошедшее в Кирюхином домике. Однако сделать это ему не было суждено. Едва он высунул голову, как увидел, что из-за угла в проулок выворачивает бардовая «нива» и шпарит прямо к домику Сабельняка. Жулик тут же нырнул за мусорную кучу. Хлопнули дверцы, кто-то тихо, но внятно произнёс:

— Осторожно, товарищ капитан. Вдруг он вооружён.

«Это уже перебор, — подумал Фомич. — Они что, нарочно? Думают, если менты, так надо лезть без очереди?!»

Впрочем, стало очевидно, что больше Фомичу ловить на улице Сельской нечего. Если здесь и можно что-то поймать, то ну его на фиг. Домушник спустился к Безымянке, потопал по бережку и выбрался наверх уже по ту сторону моста.

Вскарабкавшись, он отдышался, отряхнулся, вышел на дорогу — и обалдел. Вдалеке, у поворота в переулок, ведущий к Кирюхиному дому, копошился на асфальте под ногами у двух дюжих молодцов давешний спутник раненого громилы. Ошибки быть не могло: синяя дутая куртка, чёрные джинсы, остроносые модельные «корочки»…

«Что он творит? — удивился Фомич. — В натуре, эти бандюки окончательно превращаются в бабуинов! Носятся кругом на четырёх костях…».

Вскоре, впрочем, парень поднялся с четверенек, взял что-то у одного из парней, стоявших на углу, и потопал прямиком по направлению к Фомичу. Домушник на всякий случай нырнул за ближайший тополь. Однако незнакомый бабуин свернул к мосту и заспешил в направлении улицы Маркса. Воровской гонец последовал за ним. Парень поймал машину. То же самое сделал Фомич. Он довёл мутного типа до дверей общежития медицинского университета, а затем поспешил с докладом к Грише Тетереву.