Барбара Мертц - Последний верблюд умер в полдень

— Но мы не из ваших людей, — спокойно ответил Эмерсон. — И если мы нанесли обиду, то сделали это в неведении, и глубоко сожалеем, что так поступили. И готовы возместить ущерб, что бы для этого ни потребовалось.

— Вы действительно невежественные варвары, — задумчиво произнёс Тарек.

Уголки губ Эмерсона дёрнулись.

— Справедливо, — промолвил он так же веско. — Но обязанность мудрого — воспитывать невежд, а не наказывать их. Разве это утверждение не является настолько же справедливым?

Тарек задумался над высказанной мыслью. Лицо Песакера потемнело. Он, возможно, понял не всё сказанное, но увидел, что настроение принца смягчилось, и был недоволен.

— Что они говорят? — рявкнул он. — Не слушай их. Им нет никакого оправдания (?) за совершённые преступления. Я приказываю…

— Ты смеешь мне приказывать? — повернулся к нему Тарек. — Здесь ты не говоришь от имени бога. Я сам решу судьбу этих преступников.

Меня иногда обвиняют в излишней опрометчивости и импульсивных действиях. Но не в этот момент. Я тщательно обдумала то, что намеревалась совершить, да и сам Эмерсон выдвигал аналогичное предложение. (Хотя, конечно, впоследствии он утверждал, что ничего подобного даже не имел в виду.)

— Мы очень благодарны Вашему Высочеству за доброту, — вмешалась я. — И, как уже говорил мой муж, глубоко сожалеем о неумышленно нанесённом оскорблении. Пожалуй, нам лучше всего было бы покинуть вас. Нам понадобятся верблюды — дюжина или иное необходимое количество — и сопровождение до оазиса.

Эмерсон поперхнулся и пробормотал что-то, очень напоминавшее «неисправима».

Тарек откинулся на спинку кресла и изучал меня, даже не улыбаясь.

— Что? Вы хотите оставить нас? Возможно, то, что вы говорите, правда; мы должны учить, а не наказывать вас. Кроме того, и вы можете учить нас, и тем самым заслужить большие почести и высокое положение.

— Да, хорошо, очень любезно с вашей стороны, но боюсь, что нам следует покинуть вас.

Эмерсон забавлялся от души, приглушённо смеясь во время разговора. Но тут он посерьёзнел и заговорил медленно и решительно:

— Вы знаете, почему мы приехали, Тарек. Как видите, наш друг найден. Вы говорите, что и другие, кого мы искали, ушли к богам. Наша задача выполнена. Для нас настало время возвратиться в родной город, родную страну.

Верховный жрец понял, о чём велась речь — по крайней мере, отчасти. (Не потому ли Эмерсон использовал простые слова и говорил медленно, подумала я?) Сжав руками подлокотники кресла, он пустился в яростные возражения:

— Нет! Это запрещено! Что ты позволяешь этим чужакам, этим… бросаешь вызов законам…

Тарек прервал его взглядом…

— Мои друзья, — сказал Тарек. — Ибо вы — мои друзья; может ли сердце изгнать тех, кого я любил, даже если они больше не любят меня? Если вам нужно уходить, ​​путь окажется свободен, хотя я буду оплакивать вас, как тех, кто ушёл к богу.

— Что-то мне это не по вкусу, — пробормотал Эмерсон, а вслух сказал: — Так вы нам поможете?

Тарек кивнул.

— Когда? — спросил Эмерсон.

— Скоро, друзья мои.

— Завтра? — спросила я.

— О, но подобное путешествие нельзя устроить так быстро, — ответил Тарек, чей английский язык заметно улучшился. — Подходящее сопровождение, подарки… Почётный церемониал и прощание.

Мне не понравилось, как это прозвучало.

— Церемониал, — повторила я.

— Вы хотели увидеть наши обычаи, — продолжал Тарек. — Наши странные, примитивные обряды. Ведь они интересуют вас, не так ли? Это одна из причин вашего появления у нас. Да. Вы станете свидетелями величайшей церемонии перед тем, как… уедете. Это случится скоро, очень скоро. А затем, друзья мои… вы покинете нас.

— О, дорогой, — сказал я. — Боюсь, я жестоко ошибалась в нашем друге Тареке.

— Прежде всего, — произнёс Эмерсон, — он говорит по-английски гораздо лучше, чем заставлял нас верить. Честь и хвала его учителю, а, Пибоди?

— Да, хотя лично я нашла его стиль достаточно витиеватым. Он звучал, будто…

— Как вы можете быть так спокойны? — взорвался Реджи. — Разве вы не видите угрозу за этими обходительными словами?

— Ну почему же? Я предполагаю, что они и должны были передать угрозу, — ответил Эмерсон. Он достал свою трубку и грустно посмотрел на неё. — Но в чём заключается эта угроза? Мы не видели никаких признаков того, что здешний народ практикует человеческие жертвоприношения.

— Практикуют, — закусил губы Реджи. — Тарек описывал их со всеми жуткими деталями.

Он замолчал, содрогаясь. Рамзес явно заинтересовался:

— Как это происходит, мистер Фортрайт? В старом египетском стиле, когда голову жертвы разбивают булавой, или…

— Неважно, Рамзес, — прервала я. — Если мистер Фортрайт прав, мы узнаем это из первых рук.

— Вы поражаете меня, миссис Эмерсон, — воскликнул Реджи. — Отнестись к этому так несерьёзно? Уверяю вас…

— Позвольте заверить вас, что мы относимся к этому очень серьёзно, — ответил Эмерсон, посасывая пустую трубку. — Но оцените положение со светлой стороны, мистер Фортрайт. Даже если мы избраны для главных ролей в спектакле, то о нас очень хорошо заботятся. Интересно… — Он скорчил гримасу и вытащил трубку изо рта. — Интересно, не может ли Тарек раздобыть мне табак. Очевидно, что здешние люди торгуют с кем-то из нубийских племён.

— Ну, профессор, вы воистину делаете честь британской нации, — восхитился Реджи. — Плотно сжали губы, да [159] Английская идиома. «Плотно сжатые губы» (дословно — «твёрдая верхняя губа») — английский характер (символ выдержки и упорства, умения не пасовать перед трудностями). ? Если вам нужен табак, могу предоставить. Я привёз с собой лишнюю банку.

— Правда? — Эмерсон похлопал его по спине. — Я в долгу перед вами, дружище. Противная, грязная привычка, как вечно заявляет миссис Эмерсон, но я считаю, что она помогает процессу логического мышления.

Одного из слуг послали за рюкзаком Реджи. Порывшись в его глубинах, хозяин вытащил банку табака, которую Эмерсон схватил с той же жадностью, как голодающий — толстый бифштекс. Он набил трубку, закурил и выпустил большое облако дыма. Взгляд блаженного удовлетворения преобразил его лицо.

Реджи улыбнулся, будто снисходительный родитель, любующийся ребёнком.

— Ну, сэр, теперь вы способны к логическим рассуждениям? Мы не можем терять времени. Угрозы Тарека должны были убедить вас в моей правоте, когда я говорил, что мы должны бежать до церемонии.

— Я никогда не соглашался с вашим заключением, — мягко сказал Эмерсон. — Мне просто было интересно, как вы надеялись выполнить своё намерение.

Реджи наклонился ближе и понизил голос до шёпота.

— Я всё устроил до того, как меня заключили в тюрьму. Верблюды, проводники, запасы — всё будет готово. Мы можем уехать, как только…