Сергей Гайдуков - Не спеши умирать в одиночку

— Позвони еще раз!

— Что звонить, и так ясно, что его нет дома!

— Тогда ломай дверь.

— Что? — опешил я. — Как это?

— Как тогда в офисе.

— Но это же не офис, соседи услышат, вызовут милицию...

— А ты ломай тихо.

— Знаешь что, — сказал я с угрожающей, как мне казалось, интонацией. — Раз ты такая умная, то сама иди и ломай! Вперед! Флаг тебе в руки!

— Мужчины! — с презрением произнесла Тамара. — Пусти, — она высвободилась из моих рук, поправила платье и выбралась из нашего укрытия. Подойдя к двери, она некоторое время сосредоточенно рассматривала ее, словно искала слабое место.

— Ну хватит выпендриваться, — подал я голос. — Спустимся вниз и подождем его в машине.

— Ша! — таков был ответ на мои мирные инициативы. Последовали еще две-три минуты тягостного ожидания. Потом Тамара подошла ко мне и сказала:

— Беги вниз, к машине. У меня в сумочке возьми пилку для ногтей...

— Ноготь сломала? — обрадовался я.

— Дверь закрыта только на защелку, болван. Можно ее поддеть...

— Ну не пилкой же для ногтей, — сказал я и вытащил из кармана небольшой складной нож. — Используйте более прогрессивные орудия.

— Спасибо, — сказала Тамара и забрала у меня нож. Через минуту я, к своему изумлению, услышал щелчок, негромкий вопль восторга и звук открывшейся двери. Тамара победила.

Скрепя сердце я вышел из укрытия и подошел к двери. Тамара уже влетела внутрь и стремительно перемещалась по комнатам, держа на всякий случай в руке раскрытый нож.

— Мои поздравления, — буркнул я. — На этот раз ты оказа...

И тут она врезалась в меня своей большой мягкой грудью. Я только хотел в ответ положить свои руки ей на талию или даже пониже, но внезапно понял, что Тамаре было не до нежностей.

Я успел оттолкнуть ее в сторону, раздался характерный звук, и Тамару стошнило на пол прихожей.

Я сделал два шага вперед и увидел то, что вызвало столь бурную реакцию гражданки Локтевой-Джорджадзе.

Дверь в ванную комнату была раскрыта, ванна была полна темной жидкости, а в ней лежало обнаженное тело. Я бы не назвал этого человека смазливым, учитывая, что пролежал он здесь явно не один день. Но волосы на черепе были светлыми, и аккуратный пробор подсказывал, что мальчик Дима серьезно разочаровался в этой жизни. На кафельном полу ванной комнаты лежала раскрытая опасная бритва, и не надо было иметь высшее юридическое образование, чтобы понять, как именно была использована эта бритва.

— Не могу... Не могу... — бормотала Тамара, стоя на коленях и покачиваясь из стороны в сторону. — Дверь закрой, дверь...

Я послушно вышел из ванной комнаты и закрыл за собой дверь.

— Запах, — сказала Тамара, и в горле у нее снова заклокотало. Я тактично отвернулся. Запах действительно был, и я теперь удивлялся, что ничего не почуял раньше. Хотя вонь из засорившегося мусоропровода пропитала дом снизу доверху, и неудивительно, что мое обоняние притупилось. К тому же мальчик Дима, не желая доставлять неудобства окружающим, закрыл за собой дверь. Войдя в ванную, Тамара эту дверь открыла, и теперь ей было очень плохо.

Я же думал о последствиях всего этого, и мне тоже было невесело. В голову приходили сравнения с джинном, которого выпустили из бутылки, и пословицы вроде «Не буди лихо, пока оно тихо».

Я отвел Тамару на кухню, где она кое-как привела себя в порядок и тяжело опустилась на табурет, глядя на меня большими испуганными глазами:

— Он покончил... Покончил с собой, да?

— Ты лучше об этом не думай, — посоветовал я, — а то опять стошнит.

— Уже все, все вышло... Твое печенье теперь на полу...

— Чудесно, — сказал я. — Все получилось просто чудесно.

— Что... Что ты имеешь в виду?

— Очень жаль, что Дима мертв, но ты же понимаешь — это доказывает, что мы на верном пути. Неспроста он полез в ванну с бритвой. Если это вообще была его идея.

— Думаешь, его заставили? — Тамару передернуло от такой мысли. — Господи, он же на себя стал непохож.

— Дальше будет еще хуже, — сказал я, — но мы этого дожидаться не будем, мы отсюда слиняем.

— Ага, — согласилась Тамара. — Давай побыстрее...

— Побыстрее не получится, — развел я руками. — Мы теперь должны либо позвонить в милицию, либо замести свои следы. Если звонить в милицию, то потом придется объяснять, как мы в эту квартиру попали. И мысли у них по этому поводу могут возникнуть самые разные...

— Нет, давай без милиции, — хрипло проговорила Тамара.

— Тогда нужно убрать все следы нашего пребывания здесь.

— Ты имеешь в виду...

— И этот след тоже. А также протереть все дверные ручки, к которым мы прикасались. Кран на кухне и так далее...

Тамара понимающе кивнула.

— Было же у меня предчувствие, — сказала она обреченно.

— У тебя было неопределенное предчувствие, — уточнил я. — Ты чувствовала, что будет плохо, но не знала, кому именно. Теперь мы знаем наверняка, — я кивнул на дверь ванной комнаты.

Тамара сидела, свесив руки, и выглядела так, как выглядят чудом спасшиеся жертвы авиакатастроф.

— А ты не заметила, — попытался я вывести ее из этого нехорошего состояния, — тут нигде не сложены Джорджиковы деньги?

Тамара ничего не сказала в ответ. Плохая шутка, понял я.

Я осторожно вывел ее из квартиры и прислонил к стене возле лифта. Цвет лица Тамары по-прежнему мне не нравился. Уж лучше бы она сегодня накрасилась.

— Сейчас вернусь, — пообещал я и быстро прошелся

по квартире покойного Димы, осматривая ее еще раз. Вроде бы все было чисто. Я подумал, что настоящий сыскарь сейчас переворошил бы все в этой квартире и отыскал бы в конце концов какую-нибудь убийственную улику против банды уродов, затеявших все это. Возможно, где-то тут лежал дневник Димы или фотоальбом, где вместе были сняты Дима, Джорджик и кто-то третий... Все возможно. Но у меня не было времени на толковую обработку квартиры, пора было делать отсюда ноги.

Однако прежде я все-таки собрался с духом, обмотал руку полотенцем и открыл дверь в ванную. Для прощального взгляда. Я слышал, что самоубийцы иногда оставляют записки, где перечисляют жизненные пакости, доведшие их до такого конца. Но никаких записок не было. Была полупустая бутылка водки, стоявшая на полу под раковиной. Мальчику было страшно делать это на трезвую голову, поэтому он хорошенько напился, и теперь никакие лезвия ему не были страшны...

Я аккуратно закрыл дверь и бросил полотенце на пол. Пора было сматываться.

Дверь в квартиру я оставил приоткрытой, чтобы соседи заинтересовались делами мальчика Димы. Кстати, если мы что-то и забыли поставить на место, то это можно будет списать на соседей, которые обнаружат тело. Так что не очень глупо я все сделал. Хотя мог бы сделать умнее.