Сергей Гайдуков - Небо в алмазах

— Не надо мне про фарш! — вздрогнул я и посмотрел на часы. Время продолжало бежать, и до сих пор не удалось сделать ничего, чтобы его остановить.

И тут, как назло, пошел дождь. Тучи шустро собрались над моей головой, как дрессированные собачки на свисток хозяина. Я еще поначалу надеялся, что обойдется, но не обошлось, и как только Шумов отправился в славное заведение под ласковым названием «Белый Кролик», меня обдало сверху холодным душем. Я взвыл и заметался взад-вперед по улице, отыскивая место, где можно укрыться от дождя, не теряя при этом из виду клуб. Куда сейчас должен был подъехать Тыква.

Отправляясь на рандеву, Шумов был слегка пьян, но мыслил довольно здраво:

— Учитывая, что ты два раза саданул пистолетом того парня...

— Олега, — подсказал я.

— ...я бы на твоем месте не светился, — продолжил Шумов. — То, что Гиви Хромой за тебя слово замолвил, еще ничего не решает. Если ты попадешься Тыкве под горячую руку, он тебя в бетон закатает, а потом будет на каждом углу тебя оплакивать. Тыква — это паршивый овощ.

— Какой бетон? — попытался улыбнуться я. — Он ждет, что я ему деньги Мухина принесу...

— Тыква паршивый овощ, но он не кретин. Он понимает, что твои шансы — один из тысячи. И если у него в башке желание мести перевесит желание вернуть бабки — тогда можно подумать и о бетоне. Так что ты притаись где-нибудь по соседству, но не светись... — Шумов засунул руки в карманы кашемирового пальто и зашагал было к «Белому Кролику», но потом спохватился и обернулся ко мне. — И еще... Я давно с Тыквой не виделся, так что, кто его знает, поумнел он или поглупел. На всякий случай запомни — в девяносто шестом году Тыква просил меня убить Гиви Хромого.

— Чего? — обалдело спросил я.

— Чего-чего... Обычная вещь — один бизнесмен попросил специалиста убрать другого бизнесмена. Такое случается сплошь и рядом. Березовский же просил Коржакова, чтобы тот убрал Гусинского. Так и тут. Я Тыкву, конечно, послал подальше. Не потому, что я очень люблю Гиви, а потому, что Тыква нравится мне еще меньше. Да и вообще я людей не убиваю. За деньги.

Шумов не стал объяснять, за что он убивает людей — из идейных соображений или просто когда у него плохое настроение. А я не стал спрашивать. Слишком уж скользкая тема. Я спросил о другом:

— А при чем здесь все это? Сейчас-то не девяносто шестой год.

— Правильно, — ласково улыбнулся мне Шумов. — Время прошло. Но Гиви все еще крут. И он не знает про тот случай. Так что, если Тыкве сегодня моча ударит в голову и он решит меня заколоть вилкой, расскажи Гиви про девяносто шестой год.

— Так мне Гиви и поверит...

— У меня дома, — с прежней милой улыбкой серийного убийцы сказал Шумов, — в ящике стола лежит коробка с аудиокассетами. Та, которая тебе нужна, подписана — «Грузинское вино». Пусть Гиви послушает. Там Тыква сам обо всем рассказывает...

— Ух ты, — у меня вдруг в голове выстрелила мысль, и я чуть не подпрыгнул на месте. — Если есть такая кассета... то можно Тыкве сказать: «Верни нам Тамару, а не то Гиви Хромой получит эту кассету...»

— Юноша, — Шумов перестал улыбаться, — это не твоя страховка, это моя страховка. Свою коробочку кассет я собирал долго и упорно. Заимел на этом даже парк седых волос. Под мышками. Так что этими записями я буду распоряжаться лично. Собери свою коллекцию и торгуйся хоть с Тыквой, хоть с Гиви...

— Но это было бы так просто, — сказал я, тоскливо глядя на Шумова. — И быстро.

— Тут, Саня, как в сексе, — нравоучительно сказал Шумов, — быстро не значит хорошо. Я зачем сюда Тыкву вызывал? Чтобы понять, насколько он зол, и чтобы понять, чего он на самом деле хочет. Отсюда и будем танцевать. Кстати, на танцы мне нужны бабки. И не те пятьдесят рублей, которые ты мне дал в гостинице, а что-нибудь посущественнее. Я иду на переговоры и не могу там выглядеть голодранцем...

С тремястами долларами в кармане кашемирового пальто Шумов удалился в сторону «Белого Кролика», воинственно насвистывая арию тореадора из оперы «Кармен». А я остался мокнуть под дождем.

Минут через десять показалась та же самая кавалькада иномарок, что и ночью на Пушкинской. Тыквин мокнуть под дождем не собирался, он вылез под заботливо раскрытый охранником зонтик и проследовал внутрь клуба. За ним подтянулось еще три парня, но Олега среди них не было. Мне вдруг подумалось, что мои удары по Олеговой голове могли оказаться чересчур сильными. А если еще я, не дай бог, задел Олега «Фордом», когда сматывался с Пушкинской... Короче говоря, если Олег не пережил той ночи, то мне не пережить этой недели. И Гиви Хромой не поможет, не говоря уже о Шумове. Закатают в бетон или пустят на фарш — за ними не заржавеет. Своих людей они неотмщенными не оставляют.

От таких мыслей мне сразу же захотелось оказаться как можно дальше от «Белого Кролика».

Я попятился, чтобы, исполнив замысловатый маневр, вписаться в переулок, зайти в булочную и оттуда через витринное стекло следить за «Белым Кроликом». Только до переулка я не дошел, где-то на середине пути я почувствовал спиной какое-то препятствие. По ощущениям это очень напоминало прошлую ночь и лестничную площадку перед дверью моей квартиры. Только вместо «Руки в гору» мне на этот раз сказали:

— А, старый знакомый!

И еще Олег добавил, тыча мне пистолетом в спину:

— Ну, сука, ты сейчас пожалеешь, что на свет уродился!

— Уже жалею, — обреченно брякнул я.

Утешиться можно было только тем, что Олегова физиономия после ночи на Пушкинской представляла нечто распухшее, поцарапанное и кое-где заклеенное пластырем. Это было бы даже забавно, если бы не пистолет в его руке.

Олег, видимо, соображал, что рожа у него довольно смешная, поэтому, наверное, и настаивал, чтобы я не оборачивался. Пошел такой бандит, который имеет понятие об имидже. Это вам не старое поколение, для которого имидж был — тьфу, ничто, а ствол — все. Эти же всей кодлой ходят к стилисту, как к врачу на прием. Стилист разрабатывает имидж банды, чтобы та отличалась от других, и не дай бог отступить от принятого образа. Разбитая и поцарапанная физиономия явно не вписывалась в имидж тыквинской компании, поэтому Олег сегодня пасся вокруг да около тыквинской кавалькады, а близко не подходил. Там работали другие — солидно упакованные лбы, которых хоть сейчас помещай на обложку журнала «Российский бандит». Если бы такой существовал. Олегу же светила разве что городская газета, раздел уголовной хроники под рубрикой «Звериный оскал криминала».

— Двигай вон к той машине, — проворчал Олег, пихая меня пистолетом в спину.

— Что ты там дулом елозишь? — ответил я. — Дыру протрешь на куртке...