Дарья Донцова - Дачный детектив

– Где его похоронили?

– Кого?.. Ах, да, ты про Марка. Не буду врать – не знаю. Свекровь хоронила, без меня. Я даже на кладбище не смогла поехать, так мне было плохо. Думала, сама умру от горя. Через полгода и свекрухи не стало, ее хоронили какие-то родственники из провинции. До сих пор не могу поверить, что все так печально закончилось. Ты теперь куда?

– На дачу. Может, хоть ее не успели продать.

– Да, как же, надейся! Если уж мошенники про квартиру прознали, то и до дачи наверняка добрались. Теперь уже и ее вряд ли вернешь. Приедешь – а там чужие люди хозяйничают, и что ты станешь делать в этой глуши, где дом от дома на таком расстоянии, что даже не видать? Неужели тебе не страшно?! Поехали ко мне, а? Делить нам теперь нечего… вернее, некого. У нас с тобой теперь одно горе на двоих. – Катя промолчала. – Ну, как знаешь, подруга. Была бы честь предложена… Ты даже не представляешь, как же Марк любил меня, как любил! У меня ведь вся квартира его картинами завешана. Перед смертью он только меня одну и рисовал, словно знал, что скоро…

– Я, пожалуй, пойду, что-то мне нехорошо, – поднялась Катя и направилась к выходу.

– Может, как-нибудь позвонишь? – крикнула вдогонку Светочка.

«Вряд ли, – подумала Катя. – Нас с тобой уже ничто не связывает… вернее, никто».

Долгая борьба с собой за право оставить чувство любви нетронутым, не избавиться от него из-за смертельной обиды, как от хлама, – оказалась напрасной: любовь сохранила, а любимого потеряла. Теперь, похоже, навсегда. И снова ее ждет душевная боль, мучительный выход из депрессии.

Катя не помнит, как оказалась в такси, везущем ее за город на дачу. Она отрешенно смотрела в окно и размышляла о том, что именно сейчас, в разгар лета, созревает вишня. Они с Марком когда-то собирали ее ведрами, варили потрясающе вкусное варенье из свежей вишни, лепили его любимые вареники, Катя их тогда тоже любила.

Час в дороге пролетел как миг.

Вот и родная калитка.

Катя ответила на приветствие соседей, которых знала с детства, и направилась к дому, двухэтажному кирпичному строению под красной черепичной крышей.

На время вынужденных разборок с квартирой она поживет здесь.

Катя вспомнила, как после вести о предательстве любимого у нее было только одно желание – поскорее исчезнуть из Москвы, что она немедленно и сделала.

Надо же, как будто и не уезжала никуда.

Все тот же заросший травой просторный участок, почти незаметная из-за жухлой листвы бетонная дорожка, ведущая к дому, несколько раскидистых сосен и с десяток плодовых деревьев, из них три так густо облеплены темно-бордовыми ягодами вишни, что и листвы не видать, остальные – яблони и груши. Ее маленькая родина. Как же здесь хорошо!..

Почему она снова себе врет?! Уже никогда не будет так хорошо без Марка!

Катя облегченно вздохнула, когда ключ подошел к своему родному замку.

Значит, мошенники до дачи пока не добрались.

Оставила на веранде спортивную сумку, присела ненадолго в плетеное кресло, разглядывая давно немытые окна, через которые настырно пробивались лучи ласкового предзакатного солнца, затем направилась в гостиную.

Переступив порог, застыла как изваяние: все стены гостиной завешаны картинами с ее изображением, а в центре – самая большая: Катя в образе Мадонны с ребенком на руках.

Схватившись за косяк, она медленно сползла на пол. Голова кружилась, слезы заливали глаза, размывая видимость. Что это – предвидение?!

Марк не мог знать, что она уезжала беременной. Даже сама Катя об этом еще не знала.

Придя немного в себя, она поднялась и подошла к старинному круглому столу, опустилась в изнеможении на стул и только тут увидела белый конверт без подписи, прислоненный к хрустальной вазе.

Заглянув внутрь, достала письмо, датированное сентябрем трехлетнего года давности, и прочла:

«Дорогая Катенька! Я от всей души поздравляю тебя с замужеством и желаю тебе и твоему американскому супругу счастья. Я так люблю тебя, что решил выполнить твое самое заветное желание – подарить тебе ребенка. Пусть это только картина, но, видит Бог, как я хочу, чтобы она стала явью. Прости, если я тебя чем-то обидел, вольно или невольно. Боюсь, мы больше никогда не увидимся, поэтому я хочу, чтобы ты знала: ты – единственная любовь всей моей жизни, я люблю и всегда любил только тебя! Прощай, дорогая моя, единственная.

Искренне любящий и желающий тебе счастья Марк».

Катя достала сотовый и принялась торопливо набирать номер.

– Скажи честно: так вы были женаты или нет?! Ты же сама пригласила меня на вашу свадьбу!

– Ну и что? Какое это имеет значение теперь, когда Марка уже нет в живых?.. Да, каюсь, тогда я тебе про нашу свадьбу наврала. Теперь-то что старое ворошить? Признаюсь чистосердечно: жутко тебе позавидовала! Но с кем не бывает?

Катя вспомнила, как Светочка не раз говорила ей:

«Эх, Катюха, мне бы твою внешность, я бы здесь горы свернула! А ты такая тюха, просто ужас! И как ты на свете жить-то собираешься?»

– К тому же очень захотелось сбить с тебя спесь, – продолжала откровенничать Светочка. – Ты меня ужасно злила своей непоколебимой уверенностью в том, что достойна всего того, что у тебя было с самого рождения! Ходила, задрав подбородок, словно у тебя на голове корона. А с какой такой стати? Чем я хуже тебя? Тем, что приезжая, а не родилась в Москве? Тем, что у меня нет роскошной квартиры в центре? Тем, что родители не профессора, а мать меня терпеть не может и любит лишь своего ненаглядного сыночка – моего братика, рожденного от отчима? Тем, что, как исполнилось восемнадцать, я вынуждена была сбежать из ненавистного дома куда глаза глядят? А у Катеньки, видите ли, роскошная судьба прямо на блюдечке с бриллиантовой каемочкой! Да еще жениха какого видного да статного отхватила! Думаешь, ты бы мне не позавидовала? Еще как бы позавидовала!.. Хотя, что это я перед тобой распинаюсь? Ты сама во всем виновата! Когда я рассказала тебе о нашей свадьбе и пригласила тебя в качестве подружки, то ужасно надеялась, что с тобой истерика случится, что ты зальешься горючими слезами, в обморок, наконец, упадешь. Я даже думала пожалеть тебя потом, если будет невмоготу смотреть, как ты убиваешься, и признаться, что просто пошутила. А как себя повела ты – помнишь? И побелела, и позеленела, и в обморок чуть не хлопнулась. А потом пришла в себя и… поздравила меня! Лично я убила бы тебя на месте, если бы подобное позволила себе со мной ты! Ах, думаю, так, тогда что ж, получай по полной программе! И я тебя, порхающую где-то в облаках, сдернула с высоты твоего самомнения, чтобы ты как следует грохнулась об землю и узнала наконец, почем фунт лиха! Но ты и здесь оказалась победительницей – быстренько смоталась в Америку и выскочила замуж за другого жениха, которого наверняка держала про запас. Да-а, не оценила я тебя когда-то… Слушай, уж не собираешься ли ты мне предъявлять какие-то претензии?! Смотри, какая умная! Крайнюю нашла, да? Только не забывай, что это ты подло бросила Марка и сбежала от него в Америку к более выгодному жениху. А я его утешала, как могла… Только он меня и в упор не хотел видеть. Ну как же, Катенька – единственный свет в окошке! Так что знай: Марк умер из-за тебя – не смог пережить твоего предательства! И сама не съела, и мне не дала стать с ним счастливой. Марк после моего рассказа о твоем отъезде и замужестве сам не свой ходил… как зомби. Какая же ты после этого…