Дарья Донцова - Дачный детектив

Нет, так она прокопается целую вечность в поисках того, чего здесь быть не может. Какой же ерундой она занимается!

Катя в сердцах отбросила грабли и перед тем, как отправиться в дом, еще раз окинула взглядом огромный участок. Повернулась было уходить, но краем глаза зацепилась за нечто странное: приставленную к стволу дерева и почти слившуюся с тенью лопату. Это еще что такое?

Подойдя ближе, отметила скученную небольшой горкой листву, разворошив которую обнаружила землистый холмик размером с ширину лопаты.

Катя поддела лопатой землю и, к своему ужасу, вытащила на свет коричневый мужской бумажник. Кровь бросилась ей в голову, вынудив прислониться к дереву, чтобы не упасть.

Она с минуту не решалась поднять упавшую к ее ногам находку.

Наконец, справившись со слабостью, подобрала бумажник и, порывшись, вытащила наружу водительское удостоверение с засохшими темными пятнами на фотографии Марка.

«Это же кровь! – застучало в мозгу. – Его кровь! Значит, его уже нет в живых!» – Глаза Кати закатились, и она рухнула наземь, теряя сознание.

Катя не помнит, сколько так пролежала, но, наверное, какие-то мгновения, так как, услышав хруст сломавшейся ветки, словно под чьим-то тяжелым шагом, тут же вскочила и, вскинув ружье, повернулась на шум.

На востоке уже забрезжила светлая полоска рассвета, постепенно разрастающаяся и начинающая алеть. Подобрав с земли бумажники, удостоверение, не переставая озираться, Катя заспешила в дом, так как была уверена, что за ней кто-то наблюдает. Заперла дверь на все замки и засовы и только после этого принялась разглядывать жуткую находку.

Кроме водительского удостоверения Катя обнаружила две банковские карты. Срок действия документов заканчивался через месяц-другой этого года. И о чем это говорит? О том, что еще год назад Марк был жив. Сколько времени здесь пролежали документы и кто их сюда подбросил?

Катя чувствовала, как предательские слезы слепят глаза, а упрямое сознание упорно не хочет верить, что Марк все еще жив.

Но какие же ей нужны доказательства, чтобы не утратить пока теплившуюся надежду?

Остался только телефонный звонок Марку.

Дрожащими от волнения руками набрала номер, прослушала информацию о недоступности абонента и снова принялась нажимать на знакомые до боли цифры…

Нет, нужно остановиться и немного подождать. Может, просто разрядился телефон?

И Катя действительно верит, что Марк жив?!

Конечно, верит!

Сначала продолжительность его жизни с полугода увеличилась до года, затем еще на один год. Теперь осталось лишь доказать, что Марк мог быть жив и в этом году. Но как?! По банковским картам не получится, так как банки вряд ли предоставят Кате информацию о том, когда последний раз Марк снимал со своих счетов деньги.

И снова – тупик.

Разве что в полицию обратиться? Ну да, чтобы Катю сразу же арестовали и обвинили в убийстве Марка! И улики против нее уже есть – его документы в крови.

Нет-нет, должен быть еще какой-то выход – разумное объяснение того, каким образом документы Марка попали именно к ней на дачу.

Напрашиваются только два вывода: или с Марком расправились где-то, а документы подкинули, чтобы подставить Катю, иначе бы выбрали другое место; или Марк сам сюда приехал, и на него напали уже здесь, а документы впопыхах закопали, чтобы труднее было опознать его личность.

Но когда это случилось – год назад, месяц или перед самым приездом Кати?

Ясно одно: если документы на даче, то и тело Марка тоже должно быть где-то неподалеку. Может, его тоже закопали?

От такой простой и чудовищной мысли Катю снова накрыло безысходностью, и она разрыдалась: как ни обманывай себя, а Марка и в самом деле уже нет в живых, и даже если ей очень повезет, то она найдет лишь его тело.

Ну почему она такая несчастливая!

За что ни возьмется, все превращается в прах. За какую обнадеживающую мысль ни уцепится, та тут же ускользает от нее, и Катя вновь оказывается в начале бесконечного пути в никуда.

А если Марк все же жив!

Прихватив ружье и запасные патроны, Катя снова вышла на улицу. Она проверила все закутки и закоулки перед домом и за ним, но тщетно. Усталая и поникшая, вернулась в дом и поднялась в свою спальню, навзничь упала на кровать и словно окаменела.

Все, сил больше не осталось. Ни на действия, ни на мысли…

Хотя нет, кое-какие заплутавшиеся мыслишки еще бродят по ее сознанию, чего-то ищут, тихонько перешептываясь и роясь в воспоминаниях детства.

Катя их невольно подслушала и тоже принялась вспоминать.

Она любила этот чудесный дом. Особенно чердак, на который забиралась за тайнами, всматриваясь через слуховое окно в бесконечную даль и мечтая о путешествиях.

Здесь всегда было сухо и тепло от нагреваемой солнцем крыши. Ароматные и пряные запахи лета витали по чердаку. Их издавали лекарственные травы, небольшими веничками развешенные по углам, а также яблоки и груши, нарезанные дольками и нанизанные на длинные нити, тянущиеся через весь чердак и поддерживаемые посередине шестами.

Единственное, чего она не любила и боялась, так это огромных пауков, которые плели свои коварные сети, намереваясь запутать в них маленькую Катеньку, поэтому она никогда не спускалась… в подвал…

Подвал!

Катя пружиной взвилась с кровати и кинулась вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Подбежав к закрытой на защелку двери, остановилась, переводя дыхание и пытаясь успокоить бьющееся от нетерпения и страха сердце, и, наконец, решилась.

Включив в подвале свет, открыла дверь и осторожно, глядя под ноги, принялась спускаться по слишком крутой лестнице.

На нижней ступеньке подняла глаза и замерла от ужаса, вглядываясь в скрюченное на бетонном полу неподвижное тело мужчины, опутанного по рукам и ногам веревками. Это был Марк.

Как же ей хотелось убежать, спрятаться от навалившейся на нее неизбежности, но ноги отказывались повиноваться.

Катя беспомощно присела на ступеньку. Чего она ждет?

У нее не осталось ни единого шанса на иллюзию и самообман. Пора взглянуть жуткой правде в ее противную морду.

Катя опустилась на колени, подползла к телу и, еле сдерживая рвущиеся наружу слезы, торопливо принялась развязывать веревки, оттягивая на секунды время, когда нужно будет проверить пульс и, убедившись, что Марк мертв, упасть замертво самой.

Вот и веревки уже развязаны, а Катя все никак не может решиться узнать беспощадную правду, для которой не существует ни любви, ни счастливой мечты, а есть лишь одни голые факты, претендующие на окончательную истину в последней инстанции.

Наконец, Катя развернула Марка на спину, и его голова оказалась на ее коленях.

Катя гладила по спутанным волосам, мокрой от крови бороде, целовала распухшие глаза, щеки, разбитые губы и рыдала, надрывно и неутешно, словно по покойнику, заливая лицо Марка горючими слезами. И вдруг почувствовала, как теплеют его щеки и губы.