Дарья Калинина - Собаке – собачья жизнь

К этому времени на шум и крики уже собрался народ, и Иван Михайлович с еще большим воодушевлением продолжал разоблачать злодея:

– Сначала-то я и не понял ничего. Радость мне глаза застлала. Взял собаку к себе в палатку без всякой задней мысли, ни о чем плохом не думал, за здоровьем понаблюдать хотел. Все-таки не известно, где Покер столько времени был. Только смотрю, что-то не то с нашим Покером. Ласкается, конечно, но как-то не так. Хвостом метет, юлит. Не водилось за ним раньше такого. Гордый всегда был. Если приласкаться подойдет, так эти разы по пальцам сосчитать можно. А тут прямо лезет. Ну, думаю, истосковался по людям, бывает. Корма ему насыпал, он на него сразу и набросился, даже не стал дожидаться команды «можно». Что за чудеса, снова думаю? Раньше он такого никогда себе не позволял. Но сначала не придал я этому особого значения, решил, устала собака, проголодалась, стресс испытала, придет в себя на другой день, тогда и посмотрим. Повел, посмотрел. Куда там до Покера! Команды выполняет, но не четко. Путается, ошибается. Думал, оглох? Ослеп? Ветеринару его нашему показал, слух проверили, зрение. Все у него в порядке. Только команды все равно путает. И движется как-то неровно, былой плавности в движениях нету. Потом вспомнил, что у Покера на носу шрам имелся. Крохотный, едва заметный, но был. Расцарапал когда-то Покер нос на охоте. Стал смотреть, нету шрама. Тут меня как током ударило. Не та собака! Подмена!

К этому времени появился Семен, который очень обиделся, услышав, в чем его обвиняют.

– Знал бы, что вы так про меня подумаете, вовсе бы, как и собирался, оставил эту животину в лесу. А я же как лучше хотел!

– Привел поддельного Покера! Думал, что никто твой обман не раскроет.

– Зачем мне это надо?

– Вот ты нам и скажи, чего ты этим добиться хотел?

Семен молчал, но за него ответили из толпы:

– Да уж известно чего! Хотел, чтобы его Райд первым на состязаниях вышел. Фальшивый-то Покер достижений настоящего никогда бы не показал. Вот он и решил: Покера если на состязания и выставят, то все равно ничего из этого путного не получится.

– Не делал я этого! – возмутился Семен. – Если и произошла путаница, то к «лесовичкам» все претензии. В их части леса собака бегала. Может, они и подменили. Дилетанты! И разве кто из охотников может всерьез поверить, что кто-то сможет одну собаку за другую выдать? Совершенно невозможная вещь.

И все же кто-то такую вещь сделал. Видимо, рассчитывая, что первый хозяин Покера погиб, а второй в тюрьме, кто-то взял и «размножил» Покера, сделав из одного сразу двух. И тут Саше пришла в голову мысль, если фальшивый Покер тут, то где же тогда настоящий? Уж не там ли, в камышах, он прячется, где они с ребятами заметили бело-черный собачий силуэт? Ведь заметили они его сегодня под утро, уже возвращаясь назад с ловли. А поддельного Покера привели в лагерь еще накануне вчера вечером.

И Саша воскликнул:

– Я знаю, где настоящий Покер!

Все внимание тут же переключилось на него. Даже Иван Михайлович забыл про свои разногласия с Семеном и внимательно смотрел на Сашу.

– Ну и где же?

– Мы с ребятами, когда возвращались с ловли раков, видели Покера в камышах у озера!

Как только Саша рассказал об этом, сразу нашлось не меньше десятка желающих отправиться на то место. Разумеется, предводительство взял на себя Олег. Он же вызвался показать место, где они вчетвером видели подозрительно похожую на Покера собаку. Соревнования вновь оказались под угрозой срыва. Но никто не расстраивался из-за этого. Всеми владело одно-единственное желание, вернуть настоящего Покера в клуб.

На воду было спущено сразу несколько лодок, но Саше больше не хотелось пускаться вплавь, что-то он потерял доверие к этому виду транспорта. Так что он отправился в лес пешком, взяв с собой Барона, который провел ночь один в пустой палатке и поэтому теперь немного дулся на своего хозяина. Конечно, накануне Саша попросил Лиду, чтобы та присмотрела за собакой. Но судя по всему, влюбленная в своего Геннадия, она проигнорировала просьбу Саши. Берта провела ночь вместе с собаками Андрея и Вована, с Бригом и Дафной, так что втроем им было не скучно. А вот Барон всю ночь был один, и теперь дулся на своего хозяина еще долго.

– Бароша, прости, я должен был уехать, – оправдывался перед собакой Саша. – Я бы тебя взял, но не от меня зависело. Олег распоряжался, он и сказал, что собак брать не будем. А у кого лодка, тот и командует. Впрочем, Олег бы все равно нашел повод, чтобы выбиться в командиры. Но сейчас мы с ним не поедем. Пойдем гулять вдвоем. Хочешь? Гулять? Да, Барон? Пойдем гулять!

При слове «гулять» Барон немного оживился. Хотя в лагере он и находился круглые сутки на свежем воздухе, но заветное слово все равно вызвало в нем прилив энтузиазма. И они пошли. На выходе из лагеря у крайней палатки наткнулись на Лиду с Геннадием. Тот пощипывал струны на гитаре, мечтательно глядя на Лиду. А сама Лида помешивала в котелке какое-то варево, стряпала завтрак. Несмотря на то что в котелке булькало что-то отвратительно выглядящее, Геннадий лучился счастьем. Впрочем, он ведь больше смотрел на стряпуху, чем на ее стряпню. Саша разглядел в котелке рисовые зернышки, хлопья свернувшегося белка, зелень.

– А что это у тебя, Лида?

– Секрет!

– Как-то странно этот секрет у тебя выглядит.

– А это на любителя, – заметил Геннадий, а Лида улыбнулась ему в ответ. – Хозяюшка ты моя!

Счастье этих двоих было столь плотным, что становилось почти осязаемым. И Саша даже подумал, что, похоже, на этот раз у Лиды появился шанс связать свою судьбу с нормальным парнем. Так что он не стал выговаривать Лиде за то, что она оставила Барона одного. Если Лида все-таки выйдет замуж и поможет ей в этом Саша, то он приобретет над своими тетками неограниченную власть очень надолго, если вообще не навсегда.

Всю дорогу Саша говорил Барону про Покера, повторял это имя чуть ли не каждую минуту, и так вынес Барону мозг, что тот учесал от хозяина настолько далеко, что Саше пришлось долго стоять на месте, выкликивая кличку собаки и свистя так, что у самого уши закладывало.

Потом Барон вернулся, но близко не подходил. Стоял в кустах и поглядывал на хозяина. Мол, будешь еще говорить про какого-то чужого пса? Пусть он мне даже тридцать раз подряд будет дедушкой, хозяин у меня ты, и любить ты должен только меня, и говорить должен тоже только обо мне. Вот так-то!

Что поделать, Барон был ревнив. Не выносил присутствия других собак возле хозяина. Даже погладить их и то не разрешал. Если Саша гладил «даму», Барон тут же подбегал и втискивался между ними, стараясь всем телом оградить своего любимого хозяина от какой-то левой «дамочки». Если же внимания Саши удостаивался кобель, то тут Барон вовсе не церемонился. Набрасывался на чужака с таким жутким рычанием, словно собирался разорвать его на кусочки. Тут уж Барон не смотрел ни на размеры собаки, ни на его клыки, он знал, что должен уберечь самое, что у него было, дорогое. Нет, не жизнь. Хозяина.