Дарья Калинина - Собаке – собачья жизнь

– Но ваши отпечатки на рукоятке ножа?..

– Меня кто-то подставил.

– Я рад, что вы невиновны!

– И тем не менее, – сварливо буркнул Антон, – хотя есть однозначное заключение экспертизы, что я не могу быть убийцей, я до сих пор нахожусь под следствием.

Эта фраза была адресована Подлесному, который устало ответил:

– Я вам уже объяснял, до окончания расследования все вокруг находятся под подозрением.

– Но задержали вы почему-то одного меня.

– Сейчас вас отпустили. Доставили до лагеря. Чего вы тень на плетень наводите?

Антон отвернулся. А Саша, когда утихли первые эмоции по поводу возвращения Антона, снова покосился на прикрытый крышкой казан. Как там поживает душистая хашлама? Даже на расстоянии замечательный запах чувствовался. И у голодного Саши буквально потекли слюнки. Что уж там говорить про собак. Все пять Покеров сидели дружно в ряд, вытянув шеи в напряженном ожидании, когда люди будут кушать и немножко уделят своей вкуснятинки и им.

Барон пристроился рядом с ними шестым. Седьмой была собственная собачка Ивана Михайловича, проворная и быстрая Белка – родная сестра Барона. Все семеро, чувствуя вкусный запах и надеясь на поживу, буквально изнывали от нетерпения. Усевшись рядком вокруг казана, собаки не сводили с него умильных глаз. Время от времени кто-нибудь из собак подбегал к людям, подсовывал голову, тыкался мокрым носом в ладонь, вопросительно смотрел на них. Вы про нас не забыли? Нет? Мы тоже хотим кушать!

– А где сами хозяева? – спросил Саша у Подлесного. – Я хотел с ними поговорить.

– Ирина Владимировна пошла будить мужа. Иван Михайлович устал и немного прилег передохнуть перед обедом. Да и заснул, как видно.

Значит, хозяева еще не обедали! И Саша понял, что теперь его отсюда и подъемным краном не сдвинешь. Останется и прилично это или нет, но дождется, когда его пригласят к столу вместе со всеми. А не дождется приглашения, сам напросится. Голод – не тетка.

– Антон Борисович, можно задать вам вопрос насчет наград Покера?

Антон в это время разглядывал пятерых Покеров, явно что-то про себя прикидывая. Может быть, думал самостоятельно найти среди них настоящего? Тогда он это зря. Если уж у Ивана Михайловича не получилось, то остальным и надеяться не на что.

– В чем вопрос, юноша?

– Награды Покера у вас?

– Да. Лешка отдал мне вместе с собакой целую сумку с его кубками, вымпелами и грамотами.

– А что он сказал про фляжку?

– Фляжку?

– Та серебряная фляжка, из которой он вас угощал, принадлежала ему.

Антон Борисович оживился.

– Не знал этого! Но самые ценные призы у Лешки не задерживались. Кубки он хранил, поскольку они реальной ценности не имеют. А призы быстро уплывали у него из рук. Думаю, что и фляжку он кому-то подарил или продал ее за гроши, когда в очередной раз не хватало на выпивку.

Или чтобы расплатиться с жадными взяточниками из следственного отдела, знакомство с которыми именно вы ему и организовали. Но Саша сдержался. Во-первых, доказательств у него никаких. А во-вторых, каковы бы ни были мотивы, серебряную фляжку Леша продал. Но кому она досталась? Вот в чем был вопрос.

Может быть, фляжка досталась Семену? Но разговор с Семеном можно было начинать, только подкрепившись. И Саша продолжал дожидаться появления Ивана Михайловича и начала трапезы. Но вместо этого они дождались Ирину Владимировну. И едва Саша взглянул на женщину, сразу же понял, обед откладывается на неопределенное время. Лицо у Ирины Владимировны говорило само за себя, случилось что-то еще, и это что-то страшное.

Ирина Владимировна была крепкая еще женщина, но сейчас ее буквально шатало. Она едва могла стоять. И возможно, если бы не поддержка Подлесного, попросту упала. Но следователь проявил хорошую реакцию. И стоило женщине начать заваливаться, как он оказался рядом и бережно принял ее в свои объятия.

Видя такое дело, собаки всполошились и залаяли на семь голосов. Заводилой была Белка, которая так и рвалась с привязи к своей хозяйке. А раз не получалось, то оглашала окрестности своим тонким немного надрывным лаем. Белка вообще была особой истеричной. Вечно ей чудилось, что с ее хозяевами что-то может случиться. И стоило им куда-то отлучиться, как Белка уже места себе не находила. Спокойно усидеть на одном месте она не могла. Со стороны казалось, что ее поджаривают на раскаленной сковороде. Собачка то садилась, то вскакивала на все четыре лапки, глядя тревожным взглядом в ту сторону, куда ушли хозяева. И когда терпения совсем уже не хватало, садилась и тихонечко поскуливала, словно плакала.

И такие фортели Белка выкидывала без малейшего повода для тревоги. А сейчас, когда Белка видела, что хозяйка ее в опасности, она буквально сходила с ума. Заливалась лаем, полная сочувствия, сострадания и желания помочь или хотя бы облизать.

Антон с Сашей тоже встревожились.

– Что случилось? Что такое?

Ирина Владимировна не отвечала. Бледная, с трясущимися губами они была олицетворением самого горя.

Затем она закрыла лицо руками и громко с надрывом зарыдала:

– Умер! Умер мой Ванечка! Умер мой соколик!

– Что такое? Иван Михайлович? Ему плохо?

Женщина молча кивала головой. Рыдания душили ее, слова выходили отрывисто.

– Семен… – пролепетала она, – Сеня последним приходил. Ваня с ним говорить отказался. Спать очень хотел. Я его не тревожила, думала, спит, а он… Умер!

Следователь передал ее в руки Антону, а сам забрался в палатку. Когда Саша заглянул туда, следователь разговаривал по телефону.

– Да, срочно готовьте бригаду реаниматологов. Где-где! Не знаю, где хочешь, там и найди. Из соседней больницы вези. Нет, я туда сам не поеду. Могу не успеть. Дай бог, до нашей бы дотянуть.

И закончив разговор, увидел Сашу и махнул рукой:

– Помогите мне. Надо его вытащить на улицу.

Иван Михайлович оказался весьма тяжелым. Обливаясь потом, Саша сцепил зубы и думал лишь о том, как бы не разжать ладони. Тогда Иван Михайлович шлепнется прямо на землю. А ему в его состоянии – это совсем лишнее.

Подлесный объяснял на ходу:

– Он не умер. Дыхание и сердцебиение присутствуют. Просто они очень слабые, едва уловимые, поэтому сперва показалось, что их нету. У меня такое впечатление, что он тоже хлебнул наркоза. Но то ли доза в этот раз была больше, то ли организм слабей, видите, что случилось.

– А куда мы его?

– В мою машину. Повезем в больницу. «Скорую» вызывать не будем. Пока врачи сюда доберутся… А я буду гнать всю дорогу. Бог даст, успеем.

Вскоре прибежали другие помощники. Сашу избавили от части ноши. И в машину к следователю тело Ивана Михайловича загружали уже большим коллективом. Ирина Владимировна тоже хотела поехать вместе с мужем, но Подлесный не пустил.