Нина Стожкова - Танго со смертью

— Эй, не бубни, без тебя тошно! — зашипел Толик. Он впихнул Элеонору в машину, Корявый уселся за руль, и черный BMW рванул с места, подняв волну грязных брызг и оставляя за собой глубокий след на мокром снегу.

Корецкий был уверен, что в этот раз он предусмотрел любую мелочь. Прибыль в случае успеха китайского «проекта» обещала быть колоссальной, однако на его заветную мечту — на скромный домик в Испании — ее все равно не хватало. Договор с китайцами, эти проклятые 50 на 50, портил всю картину. Если не расплачиваться с ними, как условились, — тогда другое дело.

«Ясное дело, эти восточные дьяволы установят слежку, будут биться за каждую копейку… Обмануть их почти нереально, но… Нет, мы еще посмотрим, что круче — русская смекалка или китайское коварство», — думал Корецкий и прокручивал в голове варианты — один невероятнее и опаснее другого.

Решение кинуть китайцев озарило антиквара, как вспышка молнии. Если расплачиваться с партнерами четко по договору, вся эта геморройная затея теряет смысл. Рисковать за копейки — дело неблагодарное, особенно если тебе за шестьдесят. Надо провернуть всю многоходовку и выйти и игры по-быстрому. А потом… А на потом есть запасной вариант…

Иннокентий Бармин шестым чувством, присущим настоящим дипломатам, давно почуял, что шеф задумал в отношении него что-то мерзкое и подлое. Нешуточное предупреждение Корецкого напугало его, однако не больше, чем последствия аферы, которые антиквар явно собирался повесить на «друга Кешу». Преувеличенная любезность однокашника, его неожиданная щедрость неприятно удивили и заставили Бармина капитально пошевелить мозгами. Иннокентий не собирался становиться безответной жертвой жадности бывшего приятеля.

После их размолвки шеф неожиданно пригласил Иннокентия к себе домой — отметить их триумфальное возвращение. Он неожиданно выплатил Бармину часть суммы, обещанной еще в Пекине. Иннокентия удивило, что шеф держался с «другом Кешей» запросто, по-братски, хотя давно уже позволял себе начальственные нотки. Мурашки побежали по спине Иннокентия — как тогда в Китае, и он вновь мысленно заметался в поисках выхода.

Корецкий наливал гостю дорогой коньяк, травил байки о былых временах, когда он торговал в Измайлово, а попутно строил планы насчет того, как они с другом Кешей будут реализовывать его хитроумный план «Монеты» и делить нешуточную прибыль.

Чем дольше шеф разливался соловьем, тем больше у Бармина крепла уверенность в том, что пришла пора делать ноги. Надо бежать от этого прохиндея Корецкого как можно быстрее и любой ценой… Легко сказать «бежать», но как? Этот бультерьер из своей пасти добычу добровольно не выпустит…

После очередной рюмки коньяка на Иннокентия снизошло озарение. И как он раньше не додумался! «Дипломатическая болезнь» — лучшее средство погасить назревающий конфликт, этому их учили еще в институте. Надо завтра же наведаться в ведомственную поликлинику! В возрасте шестьдесят плюс любая болячка может оказаться уважительной причиной для госпитализации. К тому же, он и впрямь стал как-то подозрительно задыхаться в последнее время. По лестнице поднимается с одышкой, спать может только на высоких подушках, кашляет после завтрака… Надо попросить доктора, чтобы тот написал в карте диагноз пострашнее — на всякий случай, чтобы в поликлинике предложили госпитализацию. Пожалуй, только в больнице ему удастся спрятаться от этого ничтожного человечка с двойным дном, от его, с позволения сказать, друга детства. Этот «друг» явно что-то замышляет. Нет, Корецкий явно задумал принести его в жертву своей алчности. Каков мерзавец! Пускай даже не надеется его так легко проглотить! Дипломаты не сдаются!

Просидев из вежливости в гостях у Корецкого минут сорок, Бармин пожаловался на плохое самочувствие, наскоро простился с антикваром и отправился домой. обдумывая план дальнейших действий.

На следующий день все закрутилось стремительно. Даже быстрее, чем ожидал сам Бармин. Иннокентий явился в ведомственную поликлинику дипломатов на Смоленской площади и объявил своему «прикрепленному» терапевту, что хочет срочно пройти полное обследование. Тот удивился, поскольку в прежние годы Бармин собственным здоровьем особенно не интересовался и посещал врачей крайне редко. Однако внезапное рвение пациента доктор одобрил и выписал тому срочные назначения на несколько исследований и на сдачу анализов. В тот же день, изучив ЭКГ и эхо — кардиограмму сердца, врач пристально и печально взглянул на Иннокентия. Оказалось, что у Бармина из-за небольшой когда-то сердечной патологии с годами развился серьезный порок сердца, и теперь ему необходима операция, причем как можно скорее. Налицо была сердечная недостаточность, в легких скапливалась жидкость, из-за этого пациент задыхался, испытывал тошноту и головокружение. Одним словом, в любой момент у Бармина мог повториться очередной сердечный приступ, который грозил закончиться очень плохо. Однако, как показалось доктору, пациент Иннокентий Бармин не слишком-то расстроился, услышав от врача диагноз. Он держался бодро и даже ухитрялся шутить.

«Вот это выдержка! Вот что значит — бывший дипломат. Все-таки в нашем министерстве работают очень волевые люди!» — подумал доктор, исподволь взглянув на абсолютно невозмутимого пациента. К изумлению врача, в глазах Бармина, в какой-то миг даже промелькнуло что-то вроде радости.

«Налицо изменения психики и неадекватная реакция на негативные известия, что является результатом нарушения работы сердца и ухудшения кровообращения», — подумал врач, однако вслух сказал:

— Иннокентий Михайлович, даю вам направление в одну из лучших кардиологических клиник. На срочную консультацию. Очень прошу, не тяните с этим делом, время сейчас работает против вас. Надеюсь, в скором времени вас прооперируют, и опытные кардиохирурги устранят ваш приобретенный порок сердца без особых последствий.

«Если бы вы знали, доктор, как я сам не хочу «тянуть с этим делом», — подумал Иннокентий. — Похоже, этот тот самый случай, когда «не было бы счастья, да несчастье помогло».

Бармин благодарно взглянул на врача, пристроил у него под столом традиционную бутылку виски и отбыл домой с легким, хоть и нездоровым, как он только что узнал, сердцем.

Разумеется, Иннокентий ничего не сказал Корецкому о своем визите в поликлинику и продолжал выполнять его разовые поручения, как ни в чем не бывало. Через неделю «друг Кеша» закрыл квартиру, послал Корецкому эсэмэску о том, что ложится на срочную операцию на сердце с длительным восстановительным периодом, затем вызвал такси, отключил мобильный телефон и отправился в клинику.