Нина Стожкова - Танец на раскаленных углях

— Ну, вот, теперь все точно пройдет гладко. Ну, я имею в виду, как он хотел, — сонно пробурчала Лина.

— К сожалению, не так уж и гладко, — вздохнула Анн. — Лучше бы он меньше пил и оплатил дорогую страховку! Его полис совсем дешевенький и не предусматривает вывоз тела. Родственники пообещали срочно перечислить деньги. Нет, все-таки хорошо, что мы с ним так и не расписались…

— Выходит, зря Тони оплатил обратный билет, — почему-то подумала Лина, засыпая, — лучше бы на страховке не экономил. Кстати, что им всем так далась эта страховка? Ясно же, что ни один полис не покроет расходы, если смерть настигнет туриста за границей. Наверное, неплохо зарабатывают здешние фирмы, решающие подобные невеселые проблемы…

Додумать эту мысль Лина не успела, провалилась в сон. Ей приснился большой похоронный венок, украшенный по российской провинциальной моде яркими бумажными цветами и лентой с надписью кириллицей: «Тони от родных».

Из ночных кошмаров ее вновь вырвало бледное привидение в голубой ночнушке.

— Я чую, его душа находится где-то рядом, — объявила Анн жутким «загробным» шепотом. — Тони дает мне четкие указания, что и как делать. Сейчас он просит меня пойти в наш номер — собирать вещи и готовить нужные бумаги.

«Бу-ма-ги! До-ку-мен-ты!», — вспомнила Лина наказ старой немки и с чувством выполненного долга наконец уснула.

— Ну как, удалось поспать хотя бы часик? — ночная дежурная посмотрела на Лину с искренним сочувствием.

— Если честно, не очень, — призналась Лина. Она взглянула в огромное — от пола до потолка — окно в холле. На пляже уже рассвело, и курортная жизнь текла своим ленивым чередом.

— Вас уже Гизела искала, — доложила дежурная. — Она еще вчера с вечера какую-то Лину требовала. Я не сразу поняла, что это вы и есть. Но потом дала ей отпор, сказала, что вы такая же туристка, как и все, и имеете право на отдых. Для подобных несчастных случаев на курорте, мол, имеются специальные люди, которые получают за это неплохую зарплату. Но старая перечница до сих пор не унимается.

— Кто-кто не унимается? — не поняла спросонья Лина.

— Ну, Гизела, вчерашняя немка, которая первая убедилась, что Тони мертв.

— Странно… — удивилась Лина. — Что ей от меня надо?

— А, вы еще не поняли? — усмехнулась дежурная. — Гизеле нужен в этой истории свой «нутряк». Ну, то есть человек, оказавшийся одним из действующих лиц. Это необходимо ей для того, чтобы быть в курсе событий. Фрау ведь не говорит по-английски. А вас немка запомнила еще с прошлого года. Она знает, что вы общались с англичанами и к тому же говорите по-немецки. Значит, расскажете ей все-все подробности этой жуткой истории. Должна же она хоть как-то «развлекаться» на этом курорте. Немка специально кричала у вас под дверью в надежде выманить вас в коридор, потому что стучать в чужой номер немецкое воспитание не позволяет.

— Ну, ничего ж себе! — удивилась Лина, — честно говоря, мне кажется, что я ее не встречала в «Пальме» до вчерашнего дня…

— Вы не знаете немецких старушек! — расхохоталась дежурная. — Зато она вас прекрасно помнит. Они тут вообще все видят и всех знают.

«Ну, совсем, как бабушки в моем доме», — проворчала Лина.

— Эти старые перечницы отлично помнят, какой любовник был у хозяйки нашего курорта пять лет назад и из какой он страны притащился в Болгарию, — продолжала администраторша, — хотя я сама ничего подобного не знаю и знать не хочу, потому что желаю спать спокойно. А они уж так приучены с детства — везде и за всеми шпионить. Не сомневайтесь: на вас они давно пухлое «досье» собрали. Теперь Гизела не отстанет от вас пока не выведает все подробности вчерашней ночи до мельчайших деталей.

«Фигушки ей, а не подробности, сил моих больше нет вспоминать этот жуткий случай. В конце-концов я заслужила отпуск», — подумала Лина и, чтобы скрыться от немецкой «Маты Хари» восьмидесяти лет от роду, потащилась на пляж.

— Гутен морген! Гуд морнинг! Доброе утро! — бармен Веселин вышел на открытую веранду эффектно, словно оперный тенор. — Кофе для вас, господа, уже варится, пиво охлаждается, пицца печется. Добро пожаловать в бар, дорогие гости «Пальмы»! — объявил он вначале бодро по-немецки, а затем по-английски и, наконец, по-русски. Туристы с изумлением переглянулись. Прежде подобного сервиса в их дешевеньком отельчике не наблюдалось. В десять утра обычно все сами лениво тянулись в пляжный бар пропустить по стаканчику пива или колы. Похоже, начальство приказало обслуге отличным сервисом отвлекать туристов от противоречивых слухов, которые все же просочились с последнего этажа вопреки всем предосторожностям руководства.

«М-да, пора и мне тяпнуть кофейку, а то сейчас усну прямо в море», — подумала Лина и, вняв энергичному призыву Веселина, двинула следом за толпой в бар.

— Как вам спалось? — загадочно улыбнулся бармен, и Лина поняла, что он тоже жаждет от нее подробностей.

Отлично! — соврала она, не моргнув глазом.

— Хотите сделку? Я наливаю вам виски за счет заведения, а вы мне рассказываете обо всем, что случилось ночью, — предложил бармен. Но исполнить свое обещание он не успел. Тайфун по имени Гизела ворвался в бар вопреки прогнозам администраторши.

— Дорогая, наконец-то я нашла вас! Рассказывайте все! — она выросла рядом с Линой буквально из-под земли. Старушка была во вчерашнем наряде — коричневых брюках и желтой кофточке. Вид у нее был отнюдь не пляжный, скорее официальный, офисный, словно дама ждала здесь Лину прямо с ночи. Отступать было поздно. Старушка буквально вцепилась в руку русской туристки своей жилистой желтоватой лапкой.

— Сядем тут, майне либе Лина, — рявкнула она и резко потянула «русскую фрау» вниз, силой заставив опуститься в кресло. — На пляже нам с вами не дадут спокойно поговорить. А вы должны… нет, вы просто обязаны рассказать мне все. Ну что, вы уже собрали с той несчастной англичанкой нужные бумаги? Документы у покойного в порядке? Что со страховкой?

«Боже, опять эта треклятая страховка!» — возмутилась про себя Лина, а вслух успокоила старушку:

— Собрали-собрали, не волнуйтесь.

Хотя… как тут не волноваться, если такие добродушные и весёлые люди, как Тони, умирают на отдыхе.

— Я первая увидела англичанина мертвым, закрыла ему глаза и сложила руки на груди, — похвасталась Гизела.

— Бог благословит вас, — повторила Лина слова Анн, сказанные ей минувшей ночью…

Веселин внимательно взглянул на Лину и пододвинул ей чашечку кофе.

Кофе, сваренный в этот раз на совесть, слегка взбодрил Лину, и в ее голове, словно в улье, загудели версии — одна причудливее другой.

«Как-то подозрительно быстро скончался этот бирмингемский жизнелюб, — размышляла Лина. — А если представить, что ему помогли убраться в лучший мир? Вряд ли… Кто мог решиться на такое? Старая ведьма Гизела? Ну, это просто бред, результат бессонницы. Зачем пенсионерке лишать жизни такого же старого хрыча, да еще англичанина? Какая ей с этого выгода? А вдруг Анн? Нет, непохоже. Дама искренне скорбит о своем усопшем рокере. К тому же… Да-да, она что-то там плела ночью про то, что они официально не были женаты. Словом, Анн никакое наследство после смерти Тони не светит. Одни расходы — что здесь, в Болгарии, что в Бирмингеме. Интересно, что это они все волнуются о страховке? Ясно же, что похоронные дела — это всегда разорение, куча денег вылетает в трубу на улаживание всех формальностей…Нет, концы с концами явно не сходятся… Надо пойти проветриться и постараться выбросить все это из головы. У меня же отпуск, в конце концов! До следующей поездки к морю придется ждать целый год»…