Дарья Донцова - Венец безбрачия белого кролика

— Вид у них неприятный, — вздохнул я.

Семен взял у официантки чашку.

— Если «вертолет» залетел к нам в дом, у Арти начинается истерика. Жена кидается прятаться. Сто раз ей объяснял: «Ну не причинит тебе несчастный комарик вреда!» Но нет же! Залезет под стол и вопит: «Прихлопните его поскорей!». Мне иногда кажется, что Господь пошутить любит. Иначе почему он именно нас с Арти свел? Что это?

Семен замолчал и уставился на капучино.

— Там рисунок, — пробормотал я, — череп и кости!

Гробовщик поджал губы, потом стукнул ладонью по столу.

— Эй!

Перед нами мигом возникла официантка.

— Это что? — процедил владелец ресторана.

Девушка втянула голову в плечи и стала ниже ростом.

— Кофеек.

— Почему на пенке рисунок череп и кости? — пробасил Семен.

— У меня гроб с крестом, — ожил я.

— Ну… это новый дизайн, — залепетала девица-красавица. — Я что? Я ничего! Только подаю. Бармен приготовил.

— Подать сюда Тяпкина-Ляпкина! — воскликнул Глаголев, чем весьма удивил меня. Приятно, когда собеседник знает о пьесе Гоголя «Ревизор».

— У нас такой не работает, — прошептала чаровница.

Я подавил вздох. А вот девушка на уроках литературы в школе определенно ворон ловила!

— Бармена сюда! — потребовал Семен.

Официантка исчезла.

— Бред! — воскликнул Глаголев. — Кофе с черепами! Я просил соблюдать приличия! Ресторан спецназначения, здесь организуют поминки. Велел присмотреться к внешнему виду обслуги, красные мини-юбки и кофты с вырезом до колен не подходят. Распорядился сшить платья спокойной расцветки, и никакого боевого макияжа. Мужикам костюмы, рубашки, галстуки купили. Иногда загляну сюда, вроде все нормально. И бац! Капучино с гробом! Ужас российского бизнеса — люди. Найти нормального, исполнительного, умного сотрудника — огромная проблема.

— Мясо по-могильному тоже… как-то… не очень, — осмелился я сделать замечание.

Брови собеседника взлетели.

— Что?

Я протянул ему меню.

— Вы не стали его читать, потому что я сразу только кофе заказал. Мне же стало любопытно, чем тут кормят, я перелистнул странички…

Семен Сергеевич схватил карту и зашипел:

— Рыба «Печальная». Салат «Упокой душу» с домашним майонезом! Торт «Спи спокойно, дорогой покойный». По желанию напишем имя!..!..!..! Ох, простите, Иван Павлович, случайно вылетело! Управляющего сюда! Живо! Немедленно! Откуда эти названия! Кто их разрешил? Еще месяц назад тут было: «Оливье», «Бифштекс по-французски»!

Я решил вернуть беседу в прежнее русло.

— Почему вы думаете, что Господь вас с Артемоной специально свел?

Глаголев резко выдохнул.

— Да мне наш отец Ефим, которого мы на отпевание приглашаем, объяснил, почему часто у тихого мужа сварливая баба, а у порядочной женщины супруг — потаскун бесшабашный. Оказывается, Бог людей таким образом тасует, чтобы около каждого рядом оказался человек для его воспитания. Муж орет. Тебе надо терпение в себе вырабатывать, не отвечать ему. Ну, и так далее.

— Я совсем не знаю вас, но поговорил с Артемоной в театре, а сейчас с вами, и думаю: навряд ли кто-то из вас имеет дурные наклонности, — польстил я Семену.

Гробовщик махнул рукой.

— Иван Павлович, знаете, что внутри человека?

— Разные органы, — ответил я, — печень, легкие…

— И чего в нас больше всего? По весу?

— К сожалению, я не изучал детально анатомию.

— Дерьма, — отрезал Глаголев, — в прямом смысле этого слова. Килограмма три этак! Это в теле! Представьте, что у каждого тогда в душе кипит! Мрак! Мы с Арти избавлены от вредных привычек: алкоголя, сигарет, наркотиков… Не наша тема. Живем дружно, любим, уважаем друг друга. Но! Арти в ужасе от комаров. А я их собираю!

Я подумал, что ослышался.

— Что вы коллекционируете?

— Насекомых, — уточнил Сергей.

— Тараканов?! — выпалил я.

Глаголев улыбнулся.

— У меня огромная энтомологическая коллекция. Как правило, собирают мертвые экземпляры, накалывают на булавки.

Я передернулся, а похоронных дел мастер продолжал:

— А у меня они в добром здравии, в прекрасных условиях обитают. Тараканов, правда, нет. Бабочки, комары, жуки. Если окажете честь, придете в гости, покажу свое уникальное собрание. Мои питомцы проживают свою жизнь счастливо, она у них длиннее, чем в естественных условиях. Люблю хвастаться своим богатством, с удовольствием провожу экскурсии для друзей и тех, кто об этом просит. Экспозицию бесплатно посещают и посторонние. Между прочим, мой музей внесен в список хранилищ, которые рекомендованы к просмотру. Непременно приезжайте. Увидите редчайшие особи! Их привозят со всех уголков света.

— Непременно, — кивнул я, хотя у меня при слове «бабочка» началась почесуха.

Неприлично взрослому мужчине в этом признаваться, но у меня при виде всего, что машет крыльями, сжимается желудок.

— Все в восторге, — повторил Семен, — и единственный человек, который отказался даже подойти к зданию — моя жена. У нее сразу сосудистый спазм от страха начинается.

— Бедняжка, — пожалел я Артемону, — теперь понимаю, как она испугалась тараканов, которых сумасшедшая баба вытряхнула из банки. Наверное, вашей супруге неприятие насекомых передалось от родителей генетически.

Последние мои слова — чушь, но я хотел подрулить к семье госпожи Глаголевой.

— Арти — сирота, — вздохнул Семен, — отец и мать скончались, когда ей то ли семь, то ли шесть лет исполнилось. Она их не помнит. Девочку отправили в приют.

Я сделал вид, что удручен жестокой судьбой Артемоны.

— Ой-ой! Бедная крошка. Находиться на гособеспечении — тяжелое испытание.

— Слава Богу, я лишен подобного опыта, — продолжал Семен, — мои родители ушли, когда я уже высшее образование получил.

— Братья-сестры Артемоны тоже боятся насекомых? — задал я вопрос дня.

— Арти — один ребенок в семье, — ответил Глаголев.

— Совсем плохо! — воскликнул я. — В случае смерти родителей девочке хорошо бы иметь сестру!

— На мой взгляд, лучше брата, — заметил Семен, — старшего. Он ей отца заменит. Но Арти фатально не повезло. У нее никого, кроме меня, нет! И очень жаль, что я не смог познакомить супругу со своими родителями. Мой отец в советские годы устраивал людям похороны. Мать ему помогала. К сожалению, те, кто готовит тело человека к могиле, воспринимаются живыми как стервятники. Ну вот, налетели, все деньги у бедной родни склевали. Не скрою, есть жадные мерзкие сволочи, которые рады нажиться на бабушке, которая на последние копейки мужу могилку обустраивает. Но мои мама и папа были другими. Гениальные бальзамировщики, гримеры, психологи. При коммунистах как хоронили? Ящик из сосны, сверху красная тряпка с черной окантовкой. В качестве апофеоза подушка в домовине. Отпевание? Да вы что, Бога нет! Полупьяные могильщики гроб при родных заколачивают, на веревках опускают, глиной закидают, руку тянут: «Позолотите». Чисто цыгане. Мои же Сергей Семенович и Анна Михайловна иначе себя вели. Обивка у них была красивая. С телом работали так, что родня восхищалась, покойник как яблочко хорошенький лежал, всегда с улыбкой. Батюшку тайком звали, комната в агентстве была с иконами. Если проверяющий приходил, все живо прятали. И пьянь на работе не держали, а хорошим работникам сверх оклада платили. Где деньги брали? Ну, не всегда же бедняки умирают. И богатые, и знаменитые, и чиновные — все там окажемся. Для таких предусматривались особые услуги, и они много платили. Совсем нищим бесплатно церемонию проводили, да еще столы вкусные даром накрывали. И я тоже милосерден. У меня филиалы по всей стране, четкая инструкция — пенсионерам услуги за полцены. Если в родне две калеки — дарим погребение.