Дарья Донцова - Венец безбрачия белого кролика

— Там… в спальне… хозяйка… там…

Мы с Глаголевым вошли в помещение. Я увидел на большой кровати Артемону в расстегнутой на груди блузке. На белой коже виднелось что-то темное. Оно вдруг шевельнулось. Я сделал шаг вперед.

— Стоять, — крикнул Семен, — если не хотите умереть, не двигайтесь.

Потом он быстро открыл один из шкафов, вынул оттуда странный сачок с лопаткой, нечто похожее на банку, ловко схватил непонятно кого с груди Артемоны, поместил в емкость, закрыл крышку и выдохнул.

— Это паук? — воскликнул я, глядя на тварь за стеклом. — Ваша жена в обмороке, она очень испугалась. Экспонат удрал из музея?

— Один из наиболее опасных в мире пауков, — сказал Глаголев. Если он укусит человека в грудь, кончина случится в течение пятнадцати минут. Очень редкий вид, живет только в ограниченном ареале небольшой африканской страны.

— Венец безбрачия белого кролика, — пробормотал я.

Верно, — кивнул Глаголев. Сейчас есть антидот. Но Арти… она… покончила с собой. Жена знала об этом пауке… Я сам ей рассказывал… Иван Павлович… вам… лучше покинуть мой дом.

Мы с Борисом покинули особняк. Не знаю, куда делась Варвара. У меня уже дома почему-то возникло ощущение чего-то неправильного. Хотя правильно ли лишать себя жизни, да еще столь ужасным способом?

Узнав о смерти невестки, Ирэн даже не попыталась изобразить скорбь.

— О-о-о! Значит, Олег — вдовец! — радостно воскликнула она. — Весьма удачно! Надеюсь, теперь сын поймет, что лучшая жена — это та, которую нашла мамочка. Кстати, Ванечка, у моей лучшей подруги дочь на выданье! Красавица, умница, с отличным приданым. Расскажу Николетте о ней.

Я вздрогнул и малодушно попросил:

— Лучше не надо.

Мать соседа погрозила мне пальцем с кольцом с внушительных размеров изумрудом.

— Трусишка! Без тебя все устроим. Сами о свадьбе договоримся. Ты вообще не нужен!

Я живо удрал к себе. Ну, конечно, жених не важен, главное, чтобы невеста надела роскошное платье, фату, и свадьба прошла бы с тысячью гостей, под песни звезд. Потом может последовать быстрый развод, но это уже неинтересно. Главное, пир по всем правилам. Платье от заграничного дизайнера! Фото в прессе.

Через день ко мне пришел Олег.

— Ваня, спасибо, Ирэн сообщила о смерти Марго.

Я смутился.

— Она меня наняла, запретила говорить о ее поисках.

— Ты поступил абсолютно правильно, — одобрил меня Котин, — но я знал, где находится моя жена.

— Да ну? — удивился я.

Олег усмехнулся, вынул телефон, постучал пальцем по экрану, в комнате зазвучал голос:

— Олег, надо признать: мы совершили ошибку. Ты и я. У нас полное несовпадение во всем. У меня нет ни малейшей обиды на тебя. Никакой. В начале наших отношений ты вел себя безупречно. Я поверила, что могу стать счастливой, но потом мне стало ясно: мы не пара. Тебе лучше отвести в загс компьютер, а мне — банкомат. Ха-ха! И, прости, конечно, но найти общий язык с Ирэн — непосильная задача. Если тебе удастся познакомиться с девушкой, которая ей понравится — это будет чудо. Но я точно не она. Не ищи меня. Развода тебе не даю, но ты скоро станешь свободным. Странное заявление? Подожди до февраля, все объяснится. Можешь мне доверять. Олег! Я благодарна тебе за несколько месяцев счастья, за комфорт, которым была окружена, за деньги. Ты очень щедрый человек. Я это ценю. Но мне необходимо общение, присутствие мужа в моей жизни. Пусть не каждый вечер, но хоть раз в неделю хочется провести пару часов с супругом. Без Ирэн в качестве войск наблюдения. Я понимала, что ты зависим от матери, но все равно ждала нашего с тобой уединения. Это не упреки, а попытка объясниться. Олег! Я встретила своего человека. Знаю его давно, но сейчас что-то щелкнуло и у него, и у меня, стало понятно: мы созданы друг для друга. Мы будем вместе. В борьбе за свою любовь я пойду на все! Письмо это отправляю по двум причинам. Я хотела от всей души поблагодарить тебя. И еще: не волнуйся. Ты скоро станешь свободным. Убедительно прошу тебя не говорить матери о моем послании. Она начнет интересоваться, где я. Скажи: «Марго бросила меня, умелась куда-то, взяла свои вещи, драгоценности, мои деньги из сейфа прихватила». Я не трогала твою наличность, правда, подарки забрала. Но Ирэн считает, что я способна на воровство. Надо оправдать ее ожидания. Дождись февраля. Тебе позвонят. Все сообщат. Прощай. Мы более никогда не увидимся, но я сохраню о тебе приятные воспоминания.

— Интересно, — протянул я, — когда она это вам отправила? И откуда?

— Не узнавал, но сейчас выясню, — улыбнулся Олег. — Пойдем ко мне в кабинет.

Прошло не так уж много времени, я получил ответ и удивился.

— Странно.

— Что вас удивило? — не понял Котин. — Звуковое письмо ушло из аэропорта Дели семнадцатого числа в восемь вечера по московскому времени. В Индии было на два часа тридцать минут больше. Что смутило? Она куда-то улетала бизнес-классом. Воспользовалась компьютером, который установлен в зоне для бизнес-пассажиров.

— Все бы ничего, но шестнадцатого числа Марго разбилась в горах, — пояснил я.

— М-м-м, — протянул сосед, — однако забавно. Покойники, как правило, молчаливы. Есть одна идейка. Но потребуется немного времени, чтобы…

И тут затрезвонил мой телефон.

— Вынужден ответить, — сказал я и вышел в коридор, говоря на ходу:

— Да, Николетта!

— Вава!

— Слушаю тебя!

— Вава!

— Я здесь!

— Мне нечего сказать.

Ну и хорошо, значит, разговор может прямо сейчас завершиться, но что-то подсказывает мне: так легко я не отделаюсь.

— Мне нечего сказать, — закричала маменька, — а ты слушай! Явился на мое суаре! Вырядился идиотом.

— Вождем африканского племени, — возразил я.

— Дураком, — летела далее маменька, — вытряс из юбки блох! Они всех покусали! Люди до сих пор чешутся! Мне пришлось объяснять всем, что у них аллергия! Алло! Почему ты молчишь? Алло!

— Потому что ты говоришь, — объяснил я, — перебивать неприлично. Надеюсь, твои знакомые поверили в золотуху.

— Да! Да! Да! — заорала Николетта. — Но я знаю правду, поэтому ты обязан искупить вину. Извиниться за мой испорченный вечер!

— М-м-м, — пробормотал я, — не заметил, что гости страдали, все ели, веселились. Да, кое-кто почесывался, но совсем чуть-чуть. Хуже всего пришлось мне и Олегу!

— Так тебе и надо! — отрезала маменька. — Жду!

— Что? — не понял я. — Или кого?

— Твоего искреннего раскаяния! Немедленно! Прямо сейчас! Посыпь пеплом голову!

— У меня нет камина, — вздохнул я, — поэтому прошу прощения исключительно вербально: крайне неприятно, что меня искусали блохи и испортили тебе настроение!

— У меня настроение всегда прекрасное, — объявила маменька, — а твои извинения — чушь! И почему они вертикальные?