Тамара Лисицкая - Двенадцать

Дальше дело пошло быстрее. Я выдирала из гороскопа знак, прикладывала к фотографии «С места происшествия» в «Вечерке», недолго вертела, искала нужный угол, а чаще всего с ходу вписывалась иероглифом в намеченный смертью узор. Я ужасалась этому совпадению, с ума сходила, представляя себе тонко чувствующего убийцу-творца… Но больше всего меня пугало, оглушало, лишало дара речи, бросало в пот и слёзы, заставляло дрожать и корчиться вот что — мои собственные штрихи в этих натюрмортах! От первой и до последней фотографии составителем композиций являлась я! Я, управляемая не своим помутившимся мозгом, а кем-то (КЕМ-ТО!), падала в нужном месте, рисовала на полотнах нужные знаки, находила отметины на телах убитых. И Макс — ведомый кем-то наверняка — фиксировал намеченные знаки на плёнку. При этом даже крупный план снимков сохранялся одинаковым… Я сжала пальцами отёкшие виски. Макс говорил, что фотоаппарат ему всучают насильно. Он, Макс, тоже включён в процесс… Какой бред, какой кошмар!

Пальцы адвоката Резанникова — символ знака Девы. Полосы на холсте художницы Софроновой — символ Весов… Рисунок на теле обезглавленного врача Дмитрия Анатольевича — символ Скорпиона. Меловые разводы на аквариумных стёклах в районе сваренного повара — символ Стрельца. Гарнирная размазня вокруг тела депутата Бариновского — символ Козерога. А вот в трёх местах переломанные «дворники» от такси сбитого Лучшего Таксиста — символ Водолея… Кто там следующий? Рыбы! Сегодня я получу ещё один портрет, я сама давала указания Максу, мы фотографировали Рыбу по имени Иван Иванович Яковлев…

Я задымилась, кажется…

Да, безусловно, это серьёзный шаг. Это — Нобелевская премия, это первый серьёзный триумф. Но какое прикладное значение имеет моё сногсшибательное открытие. Можно предположить, что наш маньяк последователен. Тогда следующая жертва — Овен. И что. В журнальной таблице отмечен ещё 241 человек. Скоро их будет 240… Убьют Овна. Даже по грубым прикидкам среди 241 человека Овнов — 20 голов. А реально, возможно, и того больше. Даты рождений здесь, в журнале, есть, но что с того? Я всё равно не буду знать, кто же из них жертва. Значит, я вычислила не все цифры убийственной формулы, значит, есть ещё подсказки.

Юлия Марковна ещё пыталась отвлечь меня от ползания по полу среди газет, ненавязчиво принесла чай и вязание. Бесполезно. Потом она просто куда-то исчезла, наступил вечер, пришлось включать свет.

Я до рези в глазах всматривалась в фотографии, в фамилии, в номера страниц. Ничего. Может быть, половая дифференциация? Первая жертва — мужчина, потом женщина, потом — снова мужчина, потом — снова женщина… Алгоритм соблюдён, строго выдержанная последовательность… Так и есть! Мужчина был сегодня. Значит, предполагаемая жертва — Овен — женщина! Сейчас посчитаем… Восемь. Восемь «овниц»… Которая?

Естественно, все эти торжества мысли — даже не попытка замахнуться на невидимого монстра-маньяка. Он казался мне слишком изощрённым, абсолютно беспощадным и страшно умным — классический образ, воспетый втриллерах. Свалить такого — немыслимая задача.

Но как, мама дорогая, вычислить эту несчастную женщину — Овна?

Первая бульварная газета, изодранная мною ради Зодиакальных символов, орала дикими буквами первой полосы:

«Андрей Лагунин изменяет жене!»

Естественно, датировано ещё маем. Тогда Андрей Лагунин мог изменять. Многозначительное фото — нетрезвый Андрей со свирепым, измятым лицом растопыренной ладонью удерживает крутое анонимное бедро. Текстулька под фото: «Известный скандалист Лагунин, изрядно подрастерявший поклонников в последние два года, ударился во все тяжкие. В течение недели он сменил трёх подружек. Все они — фотомодели и манекенщицы различных столичных агентств. Несмотря на то, что наш герой разменял четвёртый десяток, он никак не хочет смириться с мыслями о старении и грядущей творческой импотенции — с каждой из молодых красавиц он много пил, танцевал, страстно обнимался…»

Господи, что за бред?

«…Непонятно также, куда смотрит жена…»

Зачем я это читаю?

«…И когда из компетентных источников нам сообщили, что жена Андрея тайно встречается с известным в серьёзных кругах адвокатом Резанниковым, мы только порадовались за несчастную женщину…»

Ух, ты!

Если бы моя память была оперативнее, она бы самостоятельно восстановила наш разговор с жизнелюбивым адвокатом. «Я имел роман с женой одного моего клиента, музыканта…» С другой стороны, почему я должна помнить этот петушиный бред и как я могла догадаться, что «клиент-музыкант» — это Лагутин?

Зато бульварные боевые листки переживали свой звёздный час. Так искренне и настойчиво ими никогда не интересовались. Я перелистала всю груду — слово за словом, фотографию за фотографией, полосу за полосой. Сделала следующие наблюдения:

* Бульварная пресса — одно из самых позорных изобретений человечества.

* Все мы — потенциальные людоеды.

* Каждую секунду на Землю может упасть солидный метеорит, и мы погибнем в страшных мучениях.

* Воздуха на всех не хватит, поэтому страшных мучений в любом случае не избежать…

И наконец:

*Родители 16-летнего юноши, покончившего с собой, подали в суд на Андрея Лагунина. Обвинение — «пропаганда смерти и страданий». Адвокат Лагунин Велемир Резанников выигрывает дело.

* Художник Софронова яростно злоупотребляет наркотиками и алкоголем. Трижды её имя всплывает на страницах «нетонущих» газет в связи с разбойными и хулиганскими выходками.

* Специально для звёздных отпрысков правительство города открыло «звёздный» колледж. Спецпитание, спецобучение, спецобслуживание. Главный идеолог и двигатель процесса — титулованная и великолепная Бронислава Брониславовна Брочек. Вот она на фото в окружении десятка упитанных подростков. («Слева направо», далее — блеск благородных фамилий с приставками «младший».) Оформление школы доверено всё той же хулиганке Софроновой.

Зазвонил телефон. Наверняка снова Лёва. Жалко его, и не вовремя он, и страшно стать свидетелем очередной вспышки его гнева.

— Алло?

— Что «алло»? Говори уж как Сталин — у телефона…

— Макс?

— Как ты догадалась? Ладно, слушай сюда. Есть возможность заработать и рассказать массам всю правду. Если ты, конечно, хотя бы чуть-чуть ориентируешься в происходящем.

— Что ты придумал?

— Я не придумал. Я взвесил и согласился.

— Согласился на что?

— На интервью с тобой.

— Со мной?

— Ну да. С тобой — Лорой Ленской.

— Зачем?

Макс в трубке уступил место автомобильным гудкам и шуму улицы, как бы давая мне возможность самой оценить нелепость вопроса.

— Зачем? — его густой голос вернулся в трубку. — Затем, моя рыбка, что таким образом ты можешь не только начать борьбу с неуловимыми маньяками и с алчной Ингой Васильевной, не только объяснить природу явления «Лора Ленская», не только предупредить возможную жертву, но и заработать немножко денег, тем самым избавив себя от необходимости быть на содержании у Лёвы…