Евгений Мишагин - Английский след. Детектив с элементами иронии и любовного романа

Бобров с Ксенией уже подходили к входной двери, когда за спиной услышали Сашин громкий голос, они оба повернулись к нему лицом. Молча смотрели друг на друга, особенно удивлена была Ксения, она до сих пор еще не знала, что Федор приехал в Москву спасать свою дочь.

Всю дорогу Саша выступал в роли штурмана у водителя Боброва, который ориентировался по московским улицам еще слабо. Тем не менее добрались они до нужного адреса быстрее, чем группа оперативников из уголовного розыска во главе с майором Сыщинко. Бобров встретил подъехавшую машину с оперативниками, представился и поделился собранной за десять минут новой информацией.

— Квартира находится на седьмом этаже, к сожалению, дверь металлическая. В квартире горит свет. Вон те окна, — Бобров осторожно показал. — Возможно, преступник и один, но, вероятнее всего, он вооружен. Если преступник не поддастся на уговоры через дверь и не освободит ребенка, как будем брать железную дверь, майор?

— Штурмом, — долго не думая, ответил Сышинко, — выстрелами в замок.

— А если преступник не один, или ребенок окажется рядом с дверью? — сомневаясь в правильности предложенного, спросил Бобров. — Нет, майор, так дело не пойдет, рисковать не стоит. Преступник пока нас не обнаружил и лишних поводов к беспокойству у него не должно быть, так что час времени у нас есть. Нужно срочно вызывать группу захвата с «альпинистами», и пусть они штурмуют через окна из квартиры с восьмого этажа.

— Может, вызвать еще группу МЧС с их мощными инструментами, с двух сторон и навалимся, — предложил Сыщинко.

Бобров уловил сразу, что Сищинко на вид очень боевой парень, поэтому он и не понял, то ли серьезно говорит майор, то ли хочет подшутить над его предложением насчет «альпинистов», но уточнять не стал, а вполне серьезно подтвердил:

— Это тоже верно, майор, вызывайте еще и МЧС.

Сыщинко несколько удивленно посмотрел на следователя прокуратуры и отошел в сторону, начал звонить.

Началось мучительное время ожидания. Ксения ходила за домом, часто курила, половину сигареты нервно бросала в сторону и доставала следующую. Саша находился рядом с ней, тоже молча ходил. Бобров сидел в машине с майором. На улице осенняя темнота, серая стена дома вся была покрыта светящимися прямоугольниками. У кого на окнах открытые занавески, то было видно, как кто-то из-жильцов уже готовится ко сну, а кто-то еще только к ужину, из одного окна звучала музыка и танцевали пары. Заглядывать в чужие окна, конечно же, нехорошо. В отсутствии следователя разговор с Ксенией не клеился, поэтому Саша и смотрел в чужие окна. Он поймал себя на мысли, что хочет смотреть на эту мирную, счастливую жизнь, отчасти убаюкивающую его самого, и она почему-то вызывала у него дополнительную душевную тревогу. Видимо, Бобров был прав, он уже действительно устал за последнее время скрываться, от кого-то бежать, и даже под пулями; ему хотелось домой, вот так же готовиться к ужину или ко сну.

Когда все было готово к штурму, Бобров инструктировал Ксению, как ей нужно разговаривать с преступником:

— Если он вам дверь не откроет, тогда главная задача, как можно дольше удержать его возле двери, не дать отойти в комнаты, чтобы он не смог оказать сопротивления проникающим через окна бойцам из группы захвата.

— А если преступников окажется двое или даже больше, они окажут сопротивление и ваши бойцы начнут стрелять, а там ребенок? — с тревогой спросила Ксения.

— В этом случае отвлечь хотя бы одного преступника к входной двери в момент захвата тем более необходимо. По логике вещей может оказаться, что подошедший к двери будет их старшим, тогда он не сможет остальным подать вовремя команды на сопротивление. А что касается бойцов, то они ребята все грамотные, бывалые в таких переделках. По поводу нахождения ребенка в квартире проинструктированы, так что стрелять они будут только в самом крайнем случае.

Ксения встала перед глазком двери и позвонила. Отозвался знакомый голос, успевший стать для нее уже противным. Она сказала:

— Откройте, пожалуйста, меня прислал Игнат.

— Где он сам?! — крикнул голос через дверь.

— Игнат находится пока в милиции, но его скоро должны отпустить. Он задержан из-за аварии. Мне он велел приехать сюда и вместе с вами дожидаться его тут.

— Ты чего, коза, мне горбатого лепишь! Говори, откуда адрес мой узнала?!

Бобров стоял рядом, прислушавшись к двери. Он понял, что с этим обитателем квартиры доброго разговора не получится. Он взмахом руки подал сигнал на штурм майору Сыщинко, стоявшему на верхней площадке лестницы.

— Послушай ты меня, я же не могу тебе через дверь кричать все обстоятельства, случившиеся с Игнатом, — уже нервно говорила Ксения.

— Пусть он мне позвонит сам! А ты катись отсюда, а не то я, — он не успел договорить.

Бобров через дверь услышал приглушенный звук боя стекол, и он громко стал кричать:

— Милиция! Ты окружен! Без глупостей!

Рядом за дверью послышался выстрел. Ксения с ужасом в глазах схватилась за голову. Бобров понял, что это стрелял преступник, и он крикнул еще громче:

— На пол ложись, иначе стреляем!

Он подал команду, чтобы ломали дверь снаружи. Саша подошел к остолбеневшей Ксении, взял ее за плечи и отвел в сторону. Дверь начали отжимать специальными приспособлениями. По ту сторону двери послышалась обоюдная серия выстрелов и крики команды, адресованные преступнику, чтобы он бросил оружие и сдавался.

Когда дверь в квартиру была открыта, Ксения, вбегая, толкнула в спину первым вошедшего Боброва, чуть не сбив его с ног, пробежав все комнаты, дочери она не обнаружила. Молодой парень, прижатый двумя сотрудниками милиции из группы захвата, лежал лицом к полу и не оказывал сопротивления. Его пистолет валялся в стороне.

— Ты, где ребенок?! — в испуге крикнула Ксения.

— В ванной, — сквозь зубы сказал прижатый к полу парень.

Девочка тихо сидела в ванной. Увидев мать, она быстро поднялась и, заплакав, бросилась ей на шею. Саша подошел к Ксении, держащей на руках ребенка; улыбаясь, он потрогал девочку за ручку и спросил:

— Как дела, малышка?

Девочка ничего не ответила, только смотрела на него мокрыми, сияющими от счастья глазами. Саша понял, что только ради таких вот мгновений — видеть счастливые глаза освобожденного человека, тем более ребенка — уже можно посвящать свою жизнь частному сыску.

Когда Федор поправился, на улице наступил уже декабрь. У ворот больничного парка бегала девочка в красной куртке, она смеялась и пряталась за березками. В резвившейся девчонке он узнал свою дочку. Шурка как мальчишка гонялся за ней. Ксения в красивой длинной шубе стояла, прижавшись к дереву, и смотрела на них. Федор с кульком в руках замер на месте, на глаза его накатились слезы.