Евгений Мишагин - Английский след. Детектив с элементами иронии и любовного романа

Семен Герасимович заулыбался, засуетился, свою секретаршу заставил немедленно стучать на электрической машинке под собственную диктовку. Когда справочка была готова, по просьбе Ксении, ее заверили еще и у «лечащего» врача, разумеется, за дополнительные двести долларов, подписал и сам главврач, с печатью, все как положено, чин-чинарем.

Сделка состоялась. Семен Герасимович с трясущимися руками протягивал через стол справочку, а Ксения передала ему тринадцать зеленых бумажек — еще одну он выторговал для своего секретаря, за хранение молчания.

— Разбежались, милочка? — спросил довольный Семен Герасимович.

— Нет. А сколько будет стоить выкупить само дело? Все документы, медицинскую карточку и еще что там есть? — спросила Ксения.

— Вы знаете, милочка, как дорого это для вас может стоить? — совсем не испугался такой просьбы столичной дамы Семен Герасимович, больше того, он даже обрадовался, что их торг продолжается дальше и цена «товара» будет расти.

— Все равно это незаконное дело и вам самому лучше от него избавиться, — подсказала Ксения.

— А вот этого, милочка, не надо, вам это доказать нигде не удастся. Ваш любимый Феденька наезжал на людей на тракторе с вилами, факт такой установлен. А потерпевший человек был непростой, а уважаемый и исполнял свои должностные обязанности, понимаете? Согласитесь со мной, что нормальный человек делать такое не будет, и ни одна комиссия в обратном меня никогда не убедит.

— Хорошо, — сказала Ксения, — надеюсь, стоить это будет не дороже денег? Сколько?

— Раз вам так дорог Феденька, то стоить это будет, ну, — Семен Герасимович задумался и назвал цифру по принципу «проси больше, меньше дадут», — всего лишь еще десять штучек, разумеется, в предлагаемых вами ранее купюрах.

Ксения посмотрела в нахально сияющие глаза Семена Герасимовича, в них ничего светлого увидеть было уже нельзя, или никогда было и невозможно. Она сделала вид раздумья, что озадачена его предложением, меняла мимику лица, водила ресничками в разные стороны и взаимно хитро улыбалась.

— Семен Герасимович, видите ли, в чем тут дело, в принципе я могу согласиться заплатить вам и такую, скажем прямо, очень большую цифру, — сказала Ксения, — но есть два небольших «но».

— Из чего, милочка, состоят эти ваши «но»? — в трепете и в предвкушении спросил Семен Герасимович.

— Во-первых, принесите сейчас все документы, личное дело, я не знаю, что там, медицинскую карточку. Я же должна видеть воочию, что покупаю. Товар покажите лицом. Я должна почитать его.

Семен Герасимович медленно встал из-за стола и пошел, у двери обернулся:

— Минуточку, милочка, подождите.

— Жду.

Ксения достала мобильный телефон и посмотрела на дверь. Она была прикрыта не полностью. Семен Герасимович, уходя, сделал это намеренно. В щель двери было видно, что возле нее пасется секретарша и поглядывает. «Наверное, в подобных заведениях так принято», — подумала Ксения. Она набрала нужный текст и послала его неголосовой почтой на мобильный телефон Саше. Еще раз набрала его номер телефона, но связываться пока не стала.

Семен Герасимович вернулся не скоро. Принес папку с документами, карточку с разными анализами, записями об осмотрах.

— В чем заключается ваше второе «но»? — спросил с нетерпением Семен Герасимович.

— В том, что сейчас со мной есть только две тысячи долларов, я же не ожидала такой дороговизны вашего товара.

— Поверьте мне, милочка, это очень дешево, я, можно сказать, рискую собственной карьерой.

— Это уж точно, — сказала Ксения, имея в виду действительно наступившую опасность для карьеры Семена Герасимовича.

— Будут деньги, милочка, тогда и заходите, но только не затягивайте, а то я могу и передумать.

— Значит, сейчас за аванс в две тысячи долларов я не получу документов?

— Вы знаете эти слова из романа или кинофильма: «Утром деньги — вечером товар».

Ксения встала, достала из сумочки деньги и стала ими помахивать. Одну свою ножку поставила на стул, и, повиливая коленом, она любезно улыбалась.

— Две тысячи сейчас, а остальное в течение недели, — сказала Ксения. — А в залог могу оставить шубу. Если не вернусь, она будет ваша, она стоит не меньше восьми тысяч.

— Куда мне ваша шуба, милочка?

— Подарите своей секретарше.

За дверью послышался громкий шорох.

— Слышите, — спросила Ксения, — она уже начеку, она вас сразу полюбит.

— Она и так меня любит, — дерзко ответил Семен Герасимович.

— А может, и я вам сгожусь, а?.. — кокетливо спросила Ксения.

— Ну, милочка, — расплылся в радостной улыбке Семен Герасимович, — конечно, сгодитесь, я даже с огромным удовольствием. Но, милочка, это же стоит не таких денег, гораздо меньшие суммы. Я могу сбросить вам за ласку долларов сто-двести, ну, может… — он подумал, — пятьсот.

— Недорого же вы оценили меня, уважаемый Семен Герасимович. Я не прошу вас скинуть мне сколько-то долларов, а прошу взять две тысячи сейчас и шубу в залог, но документы я заберу сразу. — Ксения бросила на стол деньги, достала из кармана шубы телефон, нажала вызов звонка, положила его в сумочку. Сняла с себя шубу и расстелила ее на деревянную тахту, на которой проверяют больных. — Доктор, решайтесь, — она медленно начала снимать через голову платье.

«Точно родственница Федьки, — подумал доктор Герасимович, не без восхищения о своем профессионализме определять патологию, пока платье открывало женские прелести, — такая же одержимая, готова на все, чтобы спасти своего родственника. И не воспользоваться мне этим было бы глупостью. Пес с ними, с этими деньгами, если и обманет, так хоть шуба останется. Я еще подумаю, кому ее подарить».

Вид фигуристого тела Ксении в ажурном бюстгальтере и колготках привел Семена Герасимовича в полное смятение чувств. Он, весь заинтригован, поднялся со стула, сильно разволновался. Быстро сгреб все купюры со стола. Каждую потер пальчиками, посмотрел на свет — сделал все как положено, то есть проверил деньжата на «вшивость», аккуратно положил в кармашек халатика и направился к ждущей его женщине, сидящей на деревянном ложе, покрытом шикарной шубой.

Все тело Герасимовича в ожидании неизведанного затряслось. Он снял халатик, повесил его рядом на стул и так же быстренько спустил брюки, аккуратненько повесив их тоже на стульчик.

«Романтика», — подумал он с радостью.

В приемной послышался громкий шум, уверенные мужские голоса, перебившие даже голосок секретарши.

«Кого это еще нелегкая принесла, в самый неподходящий момент?» — подумал Герасимович и поспешил запереть в кабинете дверь, но она широко распахнулась перед самым его носом.

В кабинет вошел молодой человек с папочкой в руках. Секретарша стойко пыталась преградить ему путь, но ее сопротивление отчасти подавлял милиционер в звании старшего сержанта.