Варвара Клюева - Как избежать замужества [litres]

— Нет, как раз у вас хотели спросить, — процедила я. Лева собирался захлопнуть дверь, но я успела сунуть в щель ногу (благо кроссовки у меня прочные, крепкие, дверью их не раздавишь). — Да, спасибо, мы с удовольствием зайдем.

Леша понял, что должен взять инициативу в свои руки, иначе его сейчас вовлекут в драку.

— Извините, — промямлил он через мою голову. — У нас очередное ЧП. В кустах перед отелем лежит истопник, очевидно, раненый. Вы не могли бы позвать Ларису, чтобы она его осмотрела? К сожалению, она среди нас единственный медик.

Лева уперся в него тяжелым взглядом и долго молчал. Я уже собиралась возобновить штурм, когда он наконец ответил.

— Лариса выпила снотворного. — Он взялся за пояс халата. — Я сам пойду с вами.

— Ах, как же мы сразу не догадались, что вы с женой коллеги, доктор Айболит! — фыркнула я.

— Варька, уймись, — пробормотал Леша у меня над ухом и добавил, обращаясь к Леве: — Вы медик?

— Нет. Но в ранах разбираюсь лучше жены. — И он все-таки захлопнул дверь перед моим носом.

— Никогда не думала, что киллеры проходят курс неотложной помощи, — буркнула я, адресуясь к двери.

— Что ты на него взъелась? — тихо спросил Леша, отводя меня в сторонку. — Ну отталкивающая у человека внешность, но почему обязательно киллер?

— Потому, — ответила я коротко и ясно.

Леша вздохнул.

— Ищешь на свою голову неприятностей, как будто у нас их без того мало. Зачем наживать врагов, когда в этом нет необходимости?

— От скуки. Здесь уже несколько минут ничего не происходит. Так можно совсем плесенью покрыться. А не послушать ли нам пока, что творится в других номерах? Если убийца пятнадцать минут назад находился там, под окнами, вряд ли он уже сладко спит. Свет нигде не зажигали, значит, возится он в темноте. Мы можем что-нибудь услышать.

— Вряд ли. Скорее всего, этот тип все еще там, снаружи. Когда ты завопила, истопник еще здравствовал, так? Через несколько минут мы вышли в коридор, на лестнице никого не встретили, а потом ты наблюдала за входом. Выходит, у него было от силы десять минут на то, чтобы напасть на Павла Сергеевича, оттащить его в кусты, вернуться в отель, подняться на третий этаж и закрыться в номере.

— По-твоему, десяти минут мало?

— Десять я назвал с запасом. Скорее всего, минут семь. Если он начал действовать, как только ты отвернулась от окна, мог уложиться. Но мы почти сразу включили свет. Он должен был испугаться, что кто-то увидел из окна нападение на истопника и тут же прибежит на помощь. Я бы на его месте не бросился в номер, рискуя нарваться на свидетелей, а отсиделся бы где-нибудь снаружи, подождал бы, пока уляжется суматоха.

— Ты упустил сразу несколько возможностей, — изрекла я менторским тоном. — Во-первых, убийца запросто мог избежать встречи с нами. Он напал на истопника, потом, заметив, что в окне зажегся свет, оттащил жертву в кусты, вошел в отель, спустился на один лестничный пролет, подождал, пока мы выбежим за дверь, и уже тогда спокойно поднялся к себе в номер. Во-вторых, я не все время следила за входом. Когда Марк вскрикнул, я бросилась к вам. Если убийца затаился где-нибудь рядом с дверью, он легко мог проскочить незамеченным, пока мы любовались на сапоги Павла Сергеевича. А это значит…

Раздался скрип открываемой двери, и я замолчала. Зловещий Лева присоединился к нам. Не обменявшись ни словом, мы зашагали к лестнице. В холле Лева нарушил молчание:

— Как это вам удалось наткнуться на раненого истопника ночью, в кустах? Что вы там делали?

— Это допрос, гражданин следователь? — передразнила я его, вспомнив наш предыдущий разговор.

— Нет, естественное любопытство, — в тон мне ответил Лева, показав, что тоже на память не жалуется.

Леша во избежание ненужных осложнений поспешил удовлетворить его любопытство:

— Мы его нарочно искали. То есть на самом деле, конечно, не его… Варвара минут двадцать назад проснулась, подошла к окну и увидела стоящего внизу человека. Ей почудилось, будто это Борис…

Лева резко остановился и смерил меня взглядом, который весьма красноречиво выразил все, что он думает по поводу истеричек, общающихся с потусторонними силами. Леша решил за меня вступиться:

— Она увидела светлые волосы и крупную фигуру. Павел Сергеевич седой, высокий, а толстая телогрейка скрыла его худобу, так что ошибка вполне понятна. Варвара испугалась, разбудила нас, и мы решили посмотреть, кто бы это мог быть. Пришли под окна ее номера и наткнулись на истопника.

— Уже раненного? — Лева хмыкнул. — Быстро. А больше вы никого не видели?

— Только вас, — сказала я сухо.

Лева опять остановился и бросил на меня злобный взгляд:

— Все шутки шутишь? Так можно дошутиться…

На этой многообещающей ноте наш разговор закончился. Я воздержалась от сакраментальной фразы «Мы с вами на брудершафт не пили», поскольку сильно сомневалась, что Левина эрудиция позволит ему вникнуть в ее смысл, а доступного его пониманию достойного ответа придумать не смогла, да, по правде говоря, и не стремилась.

Вскоре мы были на месте. На физиономии Прошки, ожидавшего увидеть в нашем с Лешей обществе красавицу Ларису, отразилось разочарование. Предупреждая его вопрос, почему мы вместо срочной доставки помощи раненому занимались поимкой убийцы, я быстро дала необходимые пояснения:

— Лариса вечером приняла снотворное. Мы привели другого эксперта.

Прошка, Генрих и Марк посмотрели на Леву с сомнением, но расступились. Лева вынул из кармана узкий фонарик и сунулся в кусты, но тут же отпрянул и схватился за глаз.

— Чертова ветка!

Ребята принялись отгибать ветки в стороны. В зарослях образовался тоннель, и свет фонарика выхватил тело человека, лежащего ничком. Лева нагнулся, внимательно осмотрел спину, потом перевел фонарик выше. В пятно света попала седая голова. В верхней части затылка, почти у самой макушки, среди белых волос зловеще темнело бурое пятно. Лева снова полез в карман и на этот раз вытащил упаковку с марлевым бинтом. Сорвав бумагу, он отмотал метровый кусок, оторвал бинт и сложил его в несколько слоев, потом опустился на колени и осторожно подполз к голове раненого. Мы, затаив дыхание, наблюдали, как он приложил белый квадратик к ране и осторожно ощупал ее пальцами.

— Ну? — не вытерпел Прошка. — Что скажете? Это опасно?

— Жить будет, — уверенно ответил Лева, поднимаясь на ноги.

На всех лицах отразилось облегчение, и только Прошка выказал недоверие.

— Вы уверены? — спросил он подозрительно.

Лева пожал плечами.

— Кость цела. Может быть сотрясение мозга, но от этого не умирают.

— Вы же не рентген. Откуда вам известно, что в черепе нет трещины?

— Мне неизвестно. — Лева начал раздражаться. — Но я видел людей, у которых мозги торчали наружу и которые потом… — Он осекся. — Трещина зарастет. Отлежится ваш истопник несколько дней и будет как новенький.