Варвара Клюева - Язык мой – враг мой

— Но как же так, Варенька? — растерялся Генрих. — Они могут обидеться.

— Вряд ли. В такой толпе отсутствие одного человека никто и не заметит.

— Ну и свинья же ты, Варвара! — прошипел мне на ухо Марк.

— Не свинья, а образец благоразумия, — шепнула я ему в ответ. — Тебе, между прочим, тоже не мешало бы смыться.

Марк взглянул на Генриха и покачал головой. Я поняла его без слов.

После обеда, верная данному слову, я демонстративно полезла в гору, но, добравшись до своего солярия, извлекла из-под майки книжку и с комфортом устроилась у большого валуна. Благоразумие благоразумием, но нельзя же было пропустить ожидаемое представление. Кроме того, из-за Марка меня и в самом деле немного мучила совесть. Конечно, не стоило оставлять его без моральной поддержки. «Ну ничего, — мысленно успокаивала я себя, — отсюда слышно каждое слово. Если события примут нежелательный оборот, я всегда могу спуститься».

По-моему, я нашла гениальной выход из положения. Гордо удалившись, я утерла нос Прошке и поддержала свое реноме особы нелюбопытной. А устроившись в своем амфитеатре, получала возможность оставаться зрителем, вернее, слушателем предстоящего спектакля, и безошибочно определить время собственного выхода.

Примерно через час — я уже успела истомиться от жары и напряженного ожидания — внизу раздался голос, который я узнала бы из тысячи:

— Привет бродягам! Все в сборе, как я погляжу… Дон Кихот со своей Дульсинеей и верный Санчо Панса! — Надо признать, прозвища Генриху и Прошке Мирон подобрал довольно удачные. — Леша! Да ты, никак, бороду отпустил? Ну-ка, ну-ка, дай полюбоваться. А, это ты, Марк…

Радостный галдеж, женские голоса, потом бархатистый баритон одного из Славок:

— Познакомьтесь, это Ира, это Таня. Девочки, Прошку и Генриха вы уже знаете; это Машенька, жена Генриха, вон те юные разбойники — их старшие дети, Эрих и Альма.

— А у нас тут крыса! — объявил Эрих.

— Древесная, она на столовом дереве живет, — уточнила Алька. — И еще я видела морскую змею!

— Говорят, морские — самые ядовитые, — низким грудным голосом заметила одна из новых знакомых.

— Ого-го! — восхитились близнецы.

— Ну вот, этого мрачного типа зовут Марком, — продолжал Славка, — а вот Леша — он единственный в этой шальной компании сохраняет остатки благоразумия. Кстати, о шальной компании: где же Варвара?

«И этот туда же», — с горечью подумалось мне.

— Скоро придет! — преувеличенно-бодро ответил Генрих после секундной заминки. — Счастлив видеть вас, милостивые государыни. Ниночка, ты еще больше похорошела, если это возможно. Давайте присядем. Видите, какая у нас тут роскошь? (Наверное, он имел в виду стол.)

— Ой, это так удивительно, что мы здесь встретились! — услышала я нежное воркование. — Я столько слышала обо всех вас от Ярослава… Когда они с Владиком и Мироном собираются вместе и вспоминают ваши студенческие годы, мы с Татьяной смеемся до слез. Правда, Танюша?

— Да, — ответил низкий грудной голос, — ваши приключения и впрямь очень забавны.

Честно говоря, я прямо-таки сгорала от любопытства. Я даже попыталась раздвинуть закрывающие обзор кусты, чтобы хоть одним глазком увидеть обладательниц этих голосов, но только вся исцарапалась. «А, ладно, — решительно сказала я себе. — Будем считать, что я уже достаточно долго выдерживала характер». С этой успокоительной мыслью я встала и бодрой рысью устремилась вниз.

Прошка увидел меня первым. В момент моего появления на поляне он как раз вылезал из палатки с винной канистрой.

— Что-то твоя экскурсия была коротковата, — съязвил он.

Я метнула в него убийственный взгляд и гордо прошествовала к столу, за которым сидело все общество.

— А ты по-прежнему прозябаешь в Стекловке? — говорил в это время Мирон Генриху. — Бедолага! Неужели вам еще платят?

В это время Славки заметили меня.

— А вот и наша легендарная Варвара! — радостно объявил Ярослав. — Будьте настороже, девочки, с появлением этой особы все тотчас становится с ног на голову. Познакомься, Варька. Это моя Ирина, а это Татьяна.

Ирина, натуральная блондинка со спортивной фигурой и большими фиалковыми глазами, скользнула по мне равнодушным взглядом. В глазах же Татьяны мелькнул неподдельный интерес и зажглись лукавые огоньки. Обе дамы, несомненно, были хороши собой, но если Ирина производила впечатление стандартной красотки с рекламного снимка, то внешность Татьяны меня просто поразила. Узкое волевое лицо, умные черные глаза со смешинкой. Густые каштановые волосы расчесаны на прямой пробор и уложены тяжелым узлом на затылке. Тонкие запястья, длинные сильные пальцы. Она была похожа на аристократку, сошедшую с портрета прошлого века. Я как-то сразу вспомнила и о своем воробьином росте, и о чересчур длинном носе, и о веснушках.

— Очень приятно. Всем привет! Ты что-то путаешь, Славка. С моим появлением все как раз встает с головы на ноги. Впрочем, это зависит от положения наблюдателя — если он сам стоит на голове, ему всякое может померещиться.

— Да, ты ничуть не изменилась, Варвара. И я чертовски рад этому обстоятельству.

— Да и ты еще парень хоть куда, — не осталась я в долгу.

Его жене тем временем наскучил наш обмен любезностями, и она принялась обхаживать Лешу. Когда я сообразила, что происходит, то даже дышать забыла от радостного предвкушения. Дело в том, что Леша с людьми сходится трудно и с новыми знакомыми первое время держится очень скованно, а с женщинами — вдвойне. Если же новая знакомая старается его расшевелить, Леша от растерянности и вовсе начинает хамить.

— Знаете, у вас такое необычайно мужественное лицо. Вам никогда не предлагали сниматься в кино? — проворковала Ирочка.

— Нет, — буркнул Леша, уставившись в стол.

Краткость ответа, по-видимому, несколько обескуражила Ирочку, потому что она решила зайти с другой стороны:

— Ярослав очень много рассказывал мне о ваших приключениях. Я слушала их, как сказку!

Леша решил, что это замечание не требует ответа, и продолжал мрачно пялиться на стол.

— Неужели все эти истории — правда? — не сдавалась Ирочка. — Просто не верится!

Леша по-прежнему молчал. В глазах его собеседницы появилось недоумение, смешанное с легким раздражением. Она пересела поближе и заботливо заглянула жертве в лицо:

— Вас что-то беспокоит?

Леша отодвинулся и бросил на чаровницу затравленный взгляд.

— Нет! — выпалил он с отчаянием в голосе.

— Не может быть, — не унималась Ирочка. — Я же вижу, как вы подавлены! Только не надо молчать. Если вас что-то грызет, нельзя замыкаться в себе. Поделитесь со мной и увидите, насколько вам станет легче.

Леша, словно загнанное в ловушку животное, лихорадочно озирался по сторонам. Но вот глаза его остановились, и лицо несчастного прояснилось. Издав нечленораздельное восклицание, Леша сорвался с места и устремился к дереву, где на сучок был нахлобучен рулон туалетной бумаги. Размотанный конец рулона гордым вымпелом реял в предвечернем бризе. Леша, не утруждая себя экономией, схватил весь моток и исчез в кустах. Ирочка так и осталась сидеть с открытым ртом.