Дарья Донцова - Пятизвездочный теремок

— Врет, — громко заявила Анфиса Ивановна, появляясь в комнате.

Вероника попыталась заткнуть старухе рот, в прямом смысле этого слова, пирогом.

— Мама, хочешь чаю? Сейчас заварю, подогрею кулебяку.

Анфиса уселась на диван.

— Сама свою дрянь пей. Заварить нормально не способна. Подает в чайнике писи сиротки Хаси. Так моя подруга Фая называла напиток, который жадные неумехи готовят. Уехала Конторер в Израиль, теперь одна живу.

— У вас дочь есть и зять, — я зачем-то решила поспорить с больной женщиной.

— Мужик чужой! — крикнула Анфиса Ивановна. — Вероника чудовище! Она любит призрака дорог! Я видела их вместе! Страсть у них! Разврат! Не ставь мне чашку! Знаю, ты давно хочешь меня отравить!

Дочь села на стул, опустила глаза и молча застыла.

Анфиса Ивановна показала на Нику пальцем:

— Вот! Не возражает. А почему? Знает, что виновата!

— Мама телевизор любит смотреть, — тихо сказала Ника, — а потом путает то, что видела на экране, с действительностью. Я люблю только своего мужа.

Вероника замолчала.

Анфиса схватила меня за руку, я вздрогнула. Пальцы больной оказались жгуче-холодными, как куски сухого льда.

— Знай! Она меня убьет! Расскажи всем — Вероника мразь!

Выкрикнув последние слова, добрая маменька вздернула подбородок и ушла. Мы с Никой остались сидеть в молчании. Я первой нарушила тишину:

— Моя хорошая знакомая владеет домом престарелых. Специализация заведения — агрессивные старики с нарушением психики. У них отдельные квартиры, круглосуточный присмотр, сиделка, врачи, библиотека, кино, концерты, прогулки. Еда выше всяческих похвал. Могу Соне позвонить, она найдет для Анфисы местечко.

— Спасибо, нам с Лешей такая сказка не по карману, денег едва на жизнь хватает, — вздохнула Ника.

— Кто вам сказал, что Соня просит нереальные суммы? — удивилась я. — Ее муж очень богатый бизнесмен, она занимается благотворительностью, приют бесплатный.

— Правда? — прошептала Ника.

— Да, — заверила я.

— И маму можно туда устроить? — обморочным голосом спросила дочь.

— Очень постараюсь это сделать, — пообещала я.

Вероника заплакала.

— Мама хороший человек. Просто она… немного не в себе! Рассказывает про меня всякие ужасы, а некоторые люди верят. Она часто нормальной посторонним кажется.

— Вы случайно не знаете Антонину Семеновну Полковникову? — перевела я беседу в нужное мне русло.

— Посетителей у нас много, — ответила хозяйка, — они, когда чай пьют, только имена сообщают, фамилий не называют.

— Антонина местная, — уточнила я, — работает в школе в Полынове.

— Аборигены сюда не рвутся, — скуксилась Вероника, — забава для москвичей в основном. Я не хочу отравить маму, не желаю ей смерти.

— Понятно, — вздохнула я, — еще раз извините за вторжение. Поеду к Полковниковой. Надеюсь, смогу узнать, кто записку про катакомбы написал, и выяснить, как ему удалось снять деньги с чужой карточки?

— Ой! На чем вы приехали? Думала, вас Леша привез, — спросила Ника, провожая меня на крыльце.

— Администратор на ресепшен начала его вызывать, — улыбнулась я, — но сегодня, как вы верно уже заметили, в зоопарке выходной, Алексея отправили что-то чинить, ему понадобились запчасти, он уехал в магазин. И мне дали… не знаю, как назвать этот транспорт, нечто типа трактора.

Вероника похлопала агрегат по рулю:

— Его собрал Алексей. Сам. Лешик рукастый, все умеет. У некоторых мужиков убери из санузла рулон туалетной бумаги, и у них депрессия начинается. Мой муж не падет духом и на необитаемом острове. Через год корабль придет, а у Лешика уже дом крепкий, еды полно и он кинотеатр соорудит.

Ника засмеялась.

— Вот придумал эту машину, она и по лесу проедет, и по городу. Сам из ничего собрал, на помойках все детали нарыл. Вы в Полыново собрались?

Я кивнула.

— Вы лучше не по шоссе езжайте, — заметила Ника, — сейчас налево и прямо по просеке, окажетесь на окраине. Так намного быстрее докатите. Лешин бездорожник повсюду пройдет. Муж так свое дитя назвал — бездорожник.

Я залезла на сиденье, схватилась за руль, медленно поехала по широкой просеке и минут через десять оказалась в Полынове.

— Моя карточка? — заморгала Антонина Семеновна. — Двадцать тысяч? КОтОкомбы? С ошибками?

— Именно так, — подчеркнула я, — учитывая небольшую сумму денег и грамматические нелепицы, в голову приходит мысль о ребенке. Вы занимаетесь репетиторством?

— Иначе нам не выжить, — начала оправдываться Полковникова, — беру недорого.

— Дети к вам на дом ходят? — спросила я.

— Нет, — возразила Полковникова, — не хочу грязи в квартире, будут потом сплетничать, что у меня да как. Сама учеников посещаю.

— Сумку, когда на занятия являетесь, где оставляете? В прихожей? — уточнила я.

— Нет, в комнату приношу, кладу возле себя, — разочаровала меня Антонина. — Зайка! Ты где? Пройди в холл. Зайка!

В прихожей появился угрюмый подросток.

— Ма! Перестань орать «Зайка». Меня зовут Антон.

— Потом матери замечание сделаешь, — сердито остановила Антонина сына. — Ну-ка, расскажи Евлампии…

— Чего? — скорчил гримасу подросток.

— Про мой онлайн-счет. Про двадцать тысяч.

— Зачем?

— Говори.

Антон протяжно вздохнул.

— Мать в компах не рубит, зайдет в банк и ну кричать: «Антон, помоги. Надо деньги на счет положить, а как?» Анекдот прямо.

— Ты не родился умным, — рассердилась Антонина, — я тебя читать, считать, красиво есть научила. Теперь твой черед маме помочь.

— Что случилось с деньгами? — спросила я.

— Мать полезла проверять онлайн-счета, — хмуро начал Антон, — меня, как всегда, от дел отвлекла. Обнаружила, что кто-то отправил ей двадцатку, та была и пропала. Мать велела разобраться. Ну, мне-то это не долго.

— Антон хорошо компьютером владеет, — пояснила учительница, — он отличник. Ни одной четверки.

— Хватит, ма, — попросил подросток, — это никому не интересно.

Полковникова укоризненно цокнула языком.

— Вот женишься, родишь сына, вложишь в него всю свою любовь, а он потом тебя уважать не будет. Поймешь тогда, как это обидно.

Парень взглянул на меня:

— Продолжать? Или уже хватит?

— Говорите, — скомандовала я и услышала захватывающий рассказ.

Антон позвонил в банк, назвался Антониной Семеновной, спросил: «Кто мне двадцать тысяч перевел и куда они делись?» Сотрудница ответила: «Один из наших клиентов случайно допустил ошибку. В окончании номера своей карты он последнюю цифру указал неверно. Деньги попали к вам. Вскоре после перевода клиент спохватился, и банк вернул ему сумму».

— Ерунда ваще глупая, — завершил историю подросток.

Мне стало смешно.

— Очень правильно вы сказали: «Ерунда ваще глупая». Антонина Семеновна, вы часто посещаете банк?