Дарья Калинина - Призрак в кожаных ботинках

– Это ночью было?

– Да, нынче ночью.

– И видели вы ее на поле за огородами? Где еще старые яблони растут по краю вперемешку с теми молодыми деревьями, что уже Коля с отцом посадили?

Баба Глаша открыла глаза и внимательно взглянула на Сашу:

– А ты откуда знаешь?

– Так это же…

Но тут Саша спохватился, что такие подробности совсем не для Катиных ушей. Совсем не нужно сестре знать, как он гонялся по полю за привидением, а выглядел при этом так, что соседка приняла его за смерть с косой.

– Катя, ты мой телефон не принесешь? – попросил он у сестры. – Похоже, я его дома забыл.

Катя удивилась:

– Мне за твоим телефоном сбегать?

– Сходи, а? – попросил ее Саша. – А мне с бабой Глашей поговорить нужно.

Катя пожала плечами, но вышла. Стоило сестре переступить порог, как Саша рассказал бабе Глаше о том, кого она приняла сегодня ночью за свою смерть.

– Так это ты был, шельма? – ахнула баба Глаша. – С косой? Да как же ты смел так меня напугать?! Ведь я едва там прямо на месте Богу душу не отдала! Сама не помню, как и до дома доплелась!

– Откуда я мог знать, что там еще кто-то, кроме меня, будет? – оправдывался Саша. – Вы сами зачем туда пошли ночью?

– А ты?

– Я волчий вой услышал.

– И я услышала.

Баба Глаша подобно многим пожилым людям обладала сном чутким и поверхностным. Услышав, что за окнами в ночи кто-то воет, она мигом очнулась и захотела своими глазами увидеть, кто воет.

– Волков у нас в округе нет. Собак в деревне всего две. Твой Барон и еще Дик. Я знаю, ты своего Барона в доме держишь. Федор тоже Дика на ночь в дом забирает. Значит, кто выл?

– Кто?

– Вот мне тоже любопытно стало это узнать.

И баба Глаша как-то странно отвела глаза в сторону. То смотрела на Сашу прямо и открыто, а тут вдруг засмущалась.

– Баба Глаша, я следы волчьи сегодня утром на поле видел. Там земля вспахана, каждый след отпечатывается. Следы есть, вой слышен, а волков нет! Расскажите, что это за непонятки такие. Вы же в этих местах всю жизнь живете.

– Родилась я тут и выросла, – не стала отрицать баба Глаша. – Потом в город уезжала, а на старости лет назад потянуло. Что нам с Сереженькой в городе делать, он у меня сам знаешь какой, в городе таким людям сложней приходится. А тут на природе Сереженьке благодать. С птичками да травинками большого ума говорить не надо, с ними больше сердцем да душой общаться нужно. Ну а душа у Сереженьки чистая. Только боюсь, как бы грехи отца его на голову сына не пали. Потому и священника хочу. Ох, грехи наши тяжкие! Отец Анатолий нашу беду знает, он не осудит.

– Вы в сторону разговор не уводите, – попросил Саша. – Вы же у нас, баба Глаша, местная. Значит, тоже легенду про воющего старика слышали? Наверное, его вы и надеялись на том поле ночью застукать?

Баба Глаша неожиданно засмеялась.

– Верно ты говоришь, Сашок. Любопытство меня одолело. А любопытство суетное – это грех. За то и поплатилась. Ведь как ты меня напугал, это же до сих пор жутко вспомнить! Я же тебя за смерть свою приняла! А как же? Белая, бежит ко мне, кричит: «Я иду к тебе!» Да еще и косой размахивает.

– Это я от волков обороняться думал.

– А кричал чего?

– Думал, Барона моего волки жрут. Вот и кричал.

– А я-то этого не знала. Вижу, белое да с косой. Что тут подумаешь? Только то, что все, конец пришел. Не помню, как и ноги унесла.

– А что со стариком-то? Верно, что про него сказывают, будто бы он у нас в доме похоронен?

– Кто такое говорит?

– Дядя Вася.

Баба Глаша пожевала губами. А потом осторожно сказала:

– Пьет Василий сильно. Да и приврать мастак. Что он тебе рассказывал?

Саша подробно изложил.

– Надо же, все верно рассказал, – не без удовольствия констатировала бабка. – Я эту историю тоже раньше слыхала.

– И призрака видели?

– Самой не пришлось, но кое-кто из наших и прежде его видел, – кивнула баба Глаша. – Только раньше он тихо себя вел, прилично. Чтобы ночами выть, такого безобразия за ним не водилось.

И помолчав, она неожиданно спросила:

– А больше тебе Василий ничего не сказывал?

– А что еще?

– Насчет меня, например.

– Нет. Баба Глаша, а вы что, с этим стариком лично знались?

– С ним самим нет. Ты чего? Он же еще при царской власти помер. А я хоть и старая, но не настолько же. В тридцатом году родилась.

– А про кого тогда дядя Вася мог мне говорить?

– Да ни про кого. Забудь. Ты лучше мне скажи, вы теперь из дома, наверное, съедете?

– Вряд ли.

– А все прежние жильцы съезжали, как про него узнавали. Призрак он ведь такой, как повадится приходить, не скоро избавишься от напасти.

– Я тут распоряжаться не могу. Как Коля решит.

– А ты ему скажи, что призрак неспроста при-ходит.

– А зачем?

– Смерть он чует.

– Ч-ч-ч…чью смерть? – выдавил из себя Саша, но баба Глаша лишь мрачно улыбнулась, мол, сам скоро узнаешь.

Тут очень некстати вернулась Катя, которая сказала, что никакого Сашкиного телефона она дома не нашла. Саша не удивился и не огорчился. Ясное дело, Катя его не нашла. Да и как бы сестра нашла его телефон, если аппарат все это время спокойно лежал в кармане куртки самого Саши? Он нарочно услал сестру, желая поговорить с бабой Глашей о воющем призраке старика. И поговорил на свою голову. И все же Саше показалось, что баба Глаша что-то от него утаивает. И, как всякий любитель загадок, парень преисполнился желания узнать, что такого интересного держит от него в секрете старуха.

Но сама баба Глаша разговоры разговаривать была не намерена. Поняв, что кончина ее откладывается на неопределенный срок, она вспомнила о земных делах.

– Батюшки! Корову я еще нынче не доила! Овцы не кормлены! Что же это я лежу-то!

Но оказалось, что все хозяйство находится в полном порядке. Сережа хоть и дурачок, но с работой справился не хуже самой бабки. Правда, половину выдоенного молока выпил он сам.

Но бабка все равно обрадовалась:

– Вот молодец, внучок! Теперь помру, так хоть спокойна буду. С голоду ты тут без меня не окочуришься. Молочка напьешься, и порядок. Вкусное молочко-то? Нынче такое молочко редкость. Нынче люди порошок разведут, его молоком и называют. А у меня все натуральное, потому и стоит дороже. Только люди все равно на натуральное тянутся, отбоя от клиентов нет.

Это была правда. Клиентов у бабы Глаши было в избытке. И хотя продавала она недешево, брали у нее охотно.

Саша остался вроде как помочь старухе, но сделал это не без задней мысли. Он надеялся во время работы разговорить бабу Глашу, которая явно что-то скрывала. Но бабка к разговорам была теперь не настроена. Шуровала по хозяйству словно электровеник. Управлялась получше иной молоденькой. Да еще на Сашу с Сережей покрикивала, понуждая их поторапливаться.