Дарья Калинина - Призрак в кожаных ботинках

– Не скажите, – вмешался дядя Вася. – В прежние времена люди запасливые были, не в пример нынешним. У моего деда, к примеру, в шкафу три пары резиновых сапог стояло. Размер ноги у него был сорок седьмой, такие сапожищи в продаже раз в сто лет бывали, вот он сразу и прихватил три пары, чтобы на всю жизнь ему хватило. И что я хочу сказать? Две пары он и впрямь сносил, а вот третью не успел. И оставить некому, у всей родни аккуратные ноги получились, у одного деда такая лапища. Так что он придумал? Чтобы сапоги не пропадали, он себя в них похоронить велел. Так мы его в рыболовецких сапогах сорок седьмого размера на кладбище и отвезли.

Басов выслушал эту историю, а потом велел всем выметаться. Никто и не думал протестовать. Все дико устали. И пока действовал адреналин, усталость не чувствовалась. Но стоило возбуждению схлынуть, как все поняли, что буквально валятся с ног. Лучше всех было Коле и его близким. Им далеко идти не пришлось. Зашли в дом, благо вход находился с другой стороны и присутствие хозяев в доме никак не мешало работе правоохранительных органов.

– Может быть, чайку? – предложила Катя.

– Горяченького! С бутербродиками!

– Хлеба нету.

Но тут в окошке появилась физиономия дяди Васи с приплюснутым о стекло носом.

– Катюх, пошли своих мужиков за хлебом.

– А что, лавка приехала?

– Еще нет, но через полчаса приедет.

– Вам из Низинок звонили?

– Зачем звонить, я и так знаю. Пришли детали на склад. Всю ночь ребята машину чинили, ну и починили.

Катя позвонила в Низинки, но в магазине про автолавку ничего не слышали.

– Сходить, что ли?

– Я схожу! – вызвался Саша.

– Если и впрямь приедет, возьми сразу пять батонов. И дрожжей две палочки. А если будут сухие, то и их возьми.

Дядя Вася уже сидел на полянке, где обычно останавливалась автолавка.

– Дядь Вась, зря ждем-то, – сказал ему Саша. – Не приезжала в Низинки автолавка.

– А она другой дорогой поедет. Петр загрузился да сразу из мастерской к нам. Сперва к нам заглянет, потом уж к ним. Мы-то дольше без продуктов сидим. Ты смотри, сейчас покажется.

И точно. Не прошло и трех секунд, как из-за деревьев показался знакомый фургончик.

– Вот и едет!

Саша первым взял то, что поручила ему сестра. И хлеб, и дрожжи для выпечки. Дядя Вася и тут не утерпел, полюбопытствовал:

– А зачем дрожжей столько берешь? Брагу ставить будете?

Саша объяснил.

– Хлеб сами не сеете, вот закваска у вас и не получается, – осудил его дядя Вася. – Для закваски годится только та мука, которая из цельного зерна получается. Али не знал? Белая тут не годится, а только с отрубями. Понял? Ну, то-то. И Коле передай, пусть одно поле он овсом засеет, а второе ячменем. И клевер пусть сеет. А вот пшеница у нас плохо родит, не стоит с ней и связываться. Одни убытки. И трактор я ему оставлю, так и быть. Пусть пользуется, пока новый себе не приобретет.

– Совсем отдаете?

– Совсем. Все равно мне трактор больше не понадобится.

– А чего, дядя Вася? Помирать вздумали?

– Не помирать, а наоборот, я только жить начинаю, – строго сказал ему старик. – В паломничество по святым местам ухожу. Душа давно меня об этом просила, да только я ее не понимал. Да ты хоть знаешь, что я уже умер?

– Как же вы умерли, если вот вы живехонький со мной разговариваете.

– А так и умер. Когда Хлебаков этот мне по голове бутылкой врезал, я как есть из тела своего вылетел. Тело внизу осталось, а я вокруг него летаю. Хочу назад, да никак. И тут смотрю, дед мой, бабка моя, родители мои. Брат – покойник. Все на меня смотрят и плачут. Как же ты, Васенька, говорят, огорчаешь нас. Ведь через твое пьянство и нам хода в Царствие Небесное нет. Вся семья за тебя страдает. Уж ты помоги нам. И так мне их жалко всех стало, что хоть плачь. Я же любил их всех. И батю, и маменьку, и братуха у меня хороший был. А уж про деда и бабку я вообще молчу, золотые люди. И что? Всем им из-за меня – пьяницы горького – рая не видеть? Как очнулся, так для себя все решил. К вину я больше не прикоснусь. А чтобы намерение мое окрепло, в странствие по Руси-матушке отправлюсь. Дед мой с бабкой по святым местам еще пешком ходили, и я пойду.

Дядя Вася давно ушел, а Саша все стоял, не зная, как ему отнестись к словам соседа. Но одно надо было сказать, что спиртного в автолавке дядя Вася сегодня и впрямь не купил.

Следующие несколько часов прошли спокойно за разговорами и чаепитием. Катя наделала множество горячих бутербродов с сыром и колбасой. Сперва она хотела ограничиться сосисками с зеленым горошком и кетчупом, но оказалось, что килограммовая упаковка сосисок испарилась из их холодильника без всякого следа.

Катя даже допрос учинила:

– Признавайтесь, господа хорошие, кто из вас двоих сосиски подъел?

Ни Саша, ни Коля в данном преступлении не признались.

И Катя вынесла вердикт:

– Барон утащил!

Саша обиделся:

– Наговариваешь на собаку! Барон – не вор!

Его поддержал Коля, странным образом воспылавший симпатией к Барону.

– Небось сама пристроила эти сосиски, – сказал он жене, – а теперь собаку обвиняешь.

– Да ну вас! Я еще в своем уме. Были сосиски. На нижней полке лежали. Точно их собака своровала. Вот найдете пожеванную собачьими зубами упаковку, попросите у меня прощения, что не верили.

Но даже отсутствие сосисок никому настроения не испортило, ведь горячие бутерброды в исполнении Кати были превосходны. Белая булочка, сверху сливочное маслице, кружок колбаски и внушительный ломоть сыра. Бутербродов было много, Катя заготовила их заранее, но до окончательной кондиции она доводила их партиями. Закладывала на тарелку по шесть штук, ставила на шестьдесят секунд в микроволновку, масло таяло, пропитывая булочку, сыр плавился. И пожалуйста, перед вами шесть горячих вкусных маленьких бутербродиков. Ноль десятых хлопот и масса удовольствия.

Пока готовилась следующая партия, предыдущая уже съедалась. Три таких партии, и даже Коля, который мог умять в одну, извините за выражение, харю полтора десятка таких вкусняшек, и тот отвалился от стола, с удовольствием поглаживая заметно округлившееся пузо.

– Ох, и вкусно! Давно я так вкусно не наедался. Отличный сегодня день получается!

С этим все согласились. Катя убрала посуду со стола, ее было совсем немного – еще один плюс этого блюда. Затем она разлила по чашкам горячий чай и подсела к мужчинам.

– Я вот все думаю, как это получилось, что гроб старика совсем не с той стороны дома нашелся? Вы копали под порогом, где и было указано, а гроб стоял с противоположной стороны.

– Б-р-р! – передернуло Колю. – Хорошо, что ту часть мы фактически не использовали.

– Да уж, жутко даже представить, как бы это было, поставь мы свою кровать над гробом старичка.