Наталья Александрова - Призрак мыльной оперы

— Не бойтесь, ребята! — проговорил Леня, освобождая обоих похищенных от наручников. — Все неприятности позади. Ну, или почти все.

— А ты кто такой? — спросил Осадчий, открывая глаза.

— Давайте я подвезу вас куда вам нужно и по дороге поговорим.

Осадчий все еще смотрел на Леню недоверчиво, но Виктория его успокоила, и они пересели в Ленину машину.

— Спасибо, — поблагодарил Маркиз байкеров, прежде чем уехать. — Вы меня очень выручили!

— Да нам и самим понравилось, — ухмыльнулся вожак. — Уху привет передай! Да, — спохватился он в последний момент, — а с этими что делать? — Он кивнул на обездвиженных санитаров.

— С этими? — Маркиз на секунду задумался. — Вот что. Наденьте на них наручники, заприте в их машине и подгоните ее к двадцать второму отделению полиции, это на улице Лампасова. Когда подгоните, позвоните вот по этому телефону и скажите, что в машине — подарок для капитанов Ананасова и Гудронова.

— Сделаем, — охотно согласился байкер.

Леня сел за руль своей машины, но прежде чем тронуться с места, отклеил бородку, снял очки и парик.

Виктория удивленно захлопала глазами и проговорила:

— Так это ты?

— Ты его знаешь? — недовольно осведомился Осадчий.

— Ну, это он приходил ко мне в кафе и спрашивал про тебя и про твоего друга.

— Расспрашивал? Разнюхивал? — проворчал Иван. — Ты вообще кто такой?

— Слушай, Иван, это, вообще-то, свинство! — обиженно отозвался Маркиз. — Я вас с Викой спас от этих хмырей, а ты вместо благодарности начинаешь на меня наезжать!

— Ну, извини, конечно, — смутился Иван. — Но согласись, я тебя не знаю. Может, ты не лучше тех. Вообще, на кого ты работаешь?

— На Галину Стрешневу. По ее заданию я пытаюсь выяснить, что случилось с ее мужем. И думаю, что ты об этом знаешь больше кого-либо другого.

— Ваня, расскажи ему что знаешь, — вмешалась в разговор Виктория. — Может, он поможет? Сколько можно прятаться?

— Молчи, женщина! — фыркнул на нее Иван, но еще немного подумал и заговорил: — Если ты и правда работаешь на жену Павла, я должен рассказать тебе то, что знаю. Правда, что случилось с самим Павлом, я точно не знаю, могу об этом только догадываться, зато я знаю, из-за чего это случилось. И Стрешнева тоже обязательно должна это знать, чтобы ее не обвели вокруг пальца.

Леня свернул в узкий тупичок позади крошечного магазина и поставил машину так, чтобы ее не было видно с дороги.

— Ну, слушаю тебя внимательно, — сказал он, — желательно в подробностях.

Иван вздохнул, отчего-то сердито покосился на Вику и начал:

— Мы с Павлом были знакомы давно, когда-то вместе работали в геологической партии. Потом наши пути разошлись. Мы оба пошли в бизнес, но у Павла все сложилось более чем удачно, а у меня — не очень.

При этих словах Виктория погладила его по руке, но он сердито от нее отодвинулся.

— Собственный мой бизнес прогорел, — продолжал Иван, — я работал по найму, и последний мой контракт закончился, когда я встретил Павла. Случайно. И он предложил мне не совсем обычную работу.

Дело в том, что когда-то он купил в Якутии заброшенную алмазную шахту.

— Да ну? — удивился Маркиз. — Так прямо и шахту?

— А что ты думаешь? Там в начале девяностых такое творилось… Кое-кто из специалистов считал, что в этой шахте еще есть алмазы, и Павел пытался продолжать разработку. Но ничего не нашел и оставил это дело, просто бросил все как есть и уехал. Тут развернул торговлю и изготовление ювелирных изделий и забыл про шахту напрочь.

А потом, уже в этом году, к нему обратился один бизнесмен из Якутии с просьбой продать ту шахту. Якобы он хочет использовать ее для захоронения токсичных отходов.

Маркиз только поднял брови, но ничего не сказал.

— Вот именно, — кивнул Осадчий. — Павлу что-то в этом предложении показалось подозрительным. В первую очередь сама личность покупателя. Он расспросил всех знакомых в Якутии, но никто ничего полезного ему не сказал. Сам понимаешь, по телефону-то какие могут быть разговоры. Все специалисты по-прежнему считали шахту бесперспективной и советовали ее продать, раз уж нашелся покупатель. Но у Павла все еще оставались сомнения, и тогда он попросил меня поехать в Якутию и попытаться на месте выяснить все про эту шахту. Причем действовать приватно и, по возможности, не гнать волну раньше времени.

— Умно, — кивнул Маркиз.

— Ну, я все равно был без работы и охотно принял его предложение.

Сперва я навел справки в официальных организациях. Но там, как я и ожидал, мне не сказали ничего интересного. По данным геологоразведки, шахта давно исчерпана и не представляет никакого экономического интереса. Тогда я пошел по неофициальным каналам. В Якутии у меня по прежним временам осталось много хороших знакомых, и они вывели меня на информированных людей. Где-то подмазал, кого-то в ресторане угостил — ну, сам знаешь, как это делается. Денег мне Павел на такие расходы дал. — Иван скупо улыбнулся. — Относительно шахты я не узнал ничего нового, но зато мне много рассказали о том человеке, который хотел купить эту шахту у Стрешневых.

По происхождению он был сыном якута, занимавшего в советские времена очень высокий пост, и русской актрисы. Звали его Николай Никифоров — у якутов в большинстве русские имена и фамилии. В свое время отец помог ему начать бизнес, но у Николая не было деловых способностей, и все его предприятия завершались провалом. А когда влиятельный отец умер и Николай остался без поддержки, дела его пошли совсем плохо. Тогда он связался с известным криминальным авторитетом по кличке Молоток, который пытался подмять под себя несколько крупных горнодобывающих компаний, преимущественно связанных с добычей алмазов и золота.

Вот такой человек хотел приобрести у Стрешневых считавшуюся отработанной алмазную шахту. Согласись, что это само по себе подозрительно.

— Угу. — Леня мотнул головой.

— Но я не мог вернуться к Павлу с одними подозрениями, не для того он меня нанимал. И я решил отправиться в Вилюйский район, или улус, как говорят в Якутии, где расположена та самая шахта.

При этих словах Вика снова придвинулась к Осадчему и попыталась положить голову ему на плечо. Тот нервно дернулся, и даже Маркиз посмотрел на нее укоризненно — мол, что ты не к месту со своими нежностями лезешь! Видишь же, что люди серьезно беседуют. Вика надулась, а Иван продолжал рассказ.

Тому, кто никогда не бывал в Якутии, очень трудно представить эту дикую и прекрасную страну. Якутия поражает своими размерами, своими бескрайними просторами. Она составляет почти четверть территории России, в пять раз больше Франции. При этом большая часть Якутии, или, как она официально называется, республики Саха вовсе не равнинная тундра, как думают многие, а холмистые плоскогорья, покрытые лесами: лиственница, сибирский кедр, ель, береза. Лесистые горы, крутые скалы, бездонные каньоны неописуемой красоты. В Якутии больше семисот тысяч рек и речушек, восемьсот тысяч озер! И меньше миллиона жителей, как в каком-нибудь областном центре европейской части страны. То есть на каждого жителя республики приходится по одной реке и по одному озеру.