Наталья Александрова - Гоните ваши денежки

— Так вроде неплохо, только одежда неподходящая. Дома у меня имеется реквизит на все случаи жизни, как в театральной костюмерной, но домой ехать некогда…

И в этот самый момент к машине подошел небритый тип с помятой физиономией. Он был одет в потертый пиджак без одной пуговицы, на седых взлохмаченных волосах красовалась бесформенная кепка неопределенного цвета. В руках у него была стопка рекламных газет.

— Мужики, купите газету! — проговорил он хриплым пропитым голосом. — Купите!

— Это называется — на ловца и зверь! — оживился Маркиз. — Коллега, газеты мне не нужны, мы читать не умеем, но я у тебя охотно приобрету пиджак и кепку.

— Чего? — Продавец газет отшатнулся. — Мужики, я же ничего плохого не хотел…

— Тысяча за все! — быстро проговорил Леня.

— А как же я без пинжака? Без пинжака мне несподручно! Без пинжака у меня карманов нету!

— Две тысячи! — прибавил Маркиз. — Раз… два… три… продано господину в третьем ряду!

Газетчик уже стаскивал с себя пиджак.

Через несколько минут Леня в своем новом пиджаке и лихо заломленной кепке спускался по ступенькам рюмочной «Дружба».

Войдя в первый зал рюмочной, он исподлобья огляделся, поправил кепку и вполголоса запел:

— Сам я вятский уроженец, много горького видал, да, видал…

Завсегдатаи рюмочной уставились на него с интересом. Леня шмыгнул носом и ленивой шаркающей походкой направился к стойке. По дороге, проходя мимо одного из столов, он взял со стола наполненную рюмку и вылил себе в рот.

— Эй, мужик, ты чего? — проговорил ему в спину хозяин рюмки, лысый приземистый тип лет пятидесяти. — Ты чего творишь?

— Это кто здесь выступает? — Леня обернулся, посмотрел на лысого тяжелым взглядом и выставил вперед кулак с надписью «Мир». — Ты это видел? Сиди, хомяк, и не подавай голоса!

Лысый растерянно замолчал. Леня подошел к стойке, положил на нее руки и взглянул на дядю Пашу.

— Здорово, дядя! Налей рюмашку, разговор имеется!

— Налить можно, — отозвался дядя Паша, внимательно разглядывая посетителя. — Отчего не налить. Мы тут затем и находимся, чтобы наливать. А вот насчет разговора это мы еще поглядим, кто ты таков, чтобы с тобой разговаривать!

— Всю Россию я объехал, с Алехой… — затянул Маркиз дурашливым голосом. — Даже в Турции бывал!

Дядя Паша неторопливо налил рюмку и пододвинул ее Маркизу. Тот подхватил ее двумя пальцами, поставил на локоть левой руки и лихо выпил, не пролив ни капли.

— Ловко! — одобрил дядя Паша и пригляделся к татуированному перстню на левой руке Маркиза. — Кот, значит?

— Значит, кот! — подтвердил Леня. — Самый что ни на есть коренной! С малых лет на зоне! Первая ходка была по малолетке, за хулиганку. А потом уже пошел гоп-стоп…

— Красиво поешь, — с сомнением проговорил дядя Паша. — Вроде бы и лицо у тебя знакомое. Может, я тебя во Владимире видел, в шестом корпусе, где окошки на церковь выходят?..

— Что-то, дядя, ты путаешь! — процедил Маркиз. — Во Владимирке нету шестого корпуса и церковь там ни из каких окон не видна. Там стена высокая, за ней ничего, кроме неба, не видать!

— Правду говоришь. — Дядя Паша усмехнулся. — Что-то я напутал, видно, старый стал, память подводит! Так о чем ты со мной хотел поговорить, коренной?

— Я-то? — Маркиз прищурился и цыкнул зубом. — Я с тобой, дядя, разговоры разговаривать не интересуюсь.

— Как же, ты только что сказал, что у тебя разговор имеется? Не поймешь тебя!

— Разговор-то имеется, да только не у меня и не с тобой. Меня, дядя, Косой Шкворень послал. И велел передать, что ему нужно с Мясником поговорить.

— С кем? — Дядя Паша взглянул на Леню исподлобья и тут же опасливо отвел глаза. — Не знаю такого. Бакалейщика знаю, Рустама, который овощами торгует, тоже знаю. А мясника знакомого у меня не имеется. Ты, парень, выпил — и можешь идти по своим делам. А мне тут еще работать надо. У меня публика тяжелая, нервная, невоспитанная…

— Ты, дядя, не понял! — Маркиз перегнулся через стойку. — Меня Косой Шкворень прислал. А он, дядя, человек серьезный. Он, дядя, шутить не любит. Если он сказал, что хочет с Мясником поговорить — значит, у него к Мяснику дело имеется!

— Это, парень, ты чего-то не понял! — ответил дядя Паша. — У меня рюмочная, ясно? Тут у меня люди выпивают, а некоторые еще и закусывают. А чтобы лишнее болтать — такого у меня порядка нету. Если хочешь — налью тебе еще рюмку, а потом иди к своему Шкворню и так и передай: «Не получилось, мол, разговора, потому как дядя Паша — не трепло кукурузное и попусту языком не мелет!»

— Еще рюмку — это можно, — согласился Маркиз и продолжил, понизив голос: — Еще рюмку — это с нашим удовольствием. А только Косой Шкворень очень недоволен будет, что у нас с тобой разговор не получился!

— А мне до его недовольства дела нету! — отрезал дядя Паша. — Мне своих дел хватает.

— Это как сказать! Косой Шкворень большое дело задумал, и ему для этого дела Мясник понадобился. Если у него из-за твоего упрямства дело не выгорит — Шкворень очень недоволен будет. И не только Шкворень… Мясник, дядя, тоже сильно расстроится! Знаешь, дядя, как это у умных людей называется? Упущенная выгода! А Мясник, он ведь тоже не любит свою выгоду упускать.

На этот раз дядя Паша ничего не ответил, но на его грубо вылепленном лице отразилась интенсивная работа мысли. Все также молча он налил Маркизу вторую рюмку. Маркиз повторил прежний трюк, выпив рюмку с локтя, и проговорил сквозь зубы:

— Ладно, дядя, мне с тобой попусту языком тереть некогда, меня Косой Шкворень дожидается. Пойду расскажу ему, как у нас разговор сложился, а ты покамест подумай, может, вспомнишь, где Мясника найти можно, и передашь ему, что Косой Шкворень поговорить хочет. Так и скажи — большое дело Шкворень задумал…

Леня надвинул кепку на глаза и прежней шаркающей походкой направился к выходу из рюмочной, вполголоса напевая:

— В Турции народу много, турок много, русских нет, и скажу я вам по чести, с Алехой жил я, словно Магомет…

Выйдя из рюмочной, он такой же расхлябанной походкой дошел до угла. Свернув в ближайший переулок, мгновенно преобразился, выпрямился, развернул плечи и прибавил шагу. Дойдя до машины, в которой ждал его Ухо, постучал в стекло. Ухо открыл ему дверцу, Леня сел рядом с ним на переднее сиденье и проговорил:

— Ну, что твоя знакомая?

— Пока не звонила, — ответил Ухо. — Надо ждать…

В машине наступила напряженная тишина.

Через минуту Ухо покосился на приятеля и проговорил:

— Что-то окна в салоне запотели. Ты там что — выпивал?

— Пришлось, — вздохнул Маркиз. — Такую, между прочим, дрянь наливают… но на что не пойдешь ради дела! Даже собственной печенью приходится жертвовать…

— Это плохо, — посочувствовал другу Ухо. — Дел у тебя будет еще много, а печень одна…