Дарья Калинина - Одиноким предоставляется папа Карло

— А дом?

— Никакого дома не имелось вовсе. Где-то в глубине участка стояла крохотная времянка, очень старая и ветхая. Мы даже не стали пытаться привести ее в порядок, а просто сломали и сожгли потом, как дрова, в печке.

— А эта Лидия Михайловна оставляла вам свой телефон?

— Вроде бы оставляла бумажку. Но я не знаю, куда я его задевал. И в любом случае, вам он все равно не пригодится. Позвонить ей вы не сможете.

— Почему? Она уехала?

— Уехала. Совсем уехала. Переехала на тот свет.

— Так она умерла?

— Окончательно сменила прописку. Где-то через полгода после начала строительства мне понадобилось о чем-то ее спросить. Я позвонил по оставленному мне телефону, но ответила соседка. Она сказала, что Лидия Михайловна умерла. Что-то с сердцем. Скоропостижный конец, никто не ожидал. Женщина была уже не очень молодой, лет пятидесяти, но еще полной сил и выглядела совершенно здоровой. Не знаю, что именно с ней случилось, но она теперь недоступна для всех вопросов.

— Но фамилия ее была Зенцова? Точно?

— Да. Точно. Я специально ради такого случая посмотрел в наш с ней договор купли-продажи. Зенцова Лидия Михайловна.

А у друзей в записке значился некий Зенцов Вячеслав Михайлович.

— Может, это ее брат?

Версия была более чем вероятная, учитывая одинаковые фамилии и отчества у этих двоих.

— Но если это ее брат, почему он живет в Бобровке? Или у брата с сестрой был участок земли и еще один дом?

— И кто он? У нас в Бобровке людей с таким именем и фамилией нет.

— Точно? Может, они есть, просто не живут. Или приезжают редко, мы их никогда и не видели, и незнакомы с ними поэтому.

Позвонили Васе. Как их участковый, он был обязан знать всех жителей Бобровки поименно. Но и он твердо заверил приятелей, что никаких Зенцовых в их поселке не зарегистрировано и никогда зарегистрировано не было.

— И собственности такой человек в Бобровке тоже не имеет. А почему вы им интересуетесь?

Ребята объяснили. Когда Вася услышал о записке, которая могла принадлежать дяде Леше, он необычайно разволновался.

— Я должен ее видеть! Прямо сейчас! Где вы находитесь?

И узнав, что ребята в Славянске, пообещал подъехать за ними через несколько минут.

— Так случилось, что я нахожусь неподалеку. Я приеду за вами. Ждите.

Друзья пообещали ждать. И через десять минут Вася уже распахнул перед ними двери своей машины. Ребята забрались внутрь салона, и ни один из них при этом опять же не вспомнил о Тане, которой они клятвенно обещали дождаться ее в музее.

Спустя всего несколько минут после того как ребята укатили вместе с Васей по своим делам, к музею подъехала машина отца Андрея. Веселая словно птичка Таня выпорхнула из нее и побежала к дверям музея. У нее не было ни капли дурного предчувствия, когда она входила внутрь.

— А еще у папы есть пулемет, — услышала она мальчишеский голос.

И поспешив на звук, обнаружила своих соседей — дядю Севу с детьми.

— Пулемет?

— Совсем ржавый, — отнекивался дядя Сева. — Вас он вряд ли заинтересует. Многие детали утрачены или безнадежно испорчены.

— Все равно, пулемет — это интересно.

— Папа пытался его отремонтировать.

— Провозился несколько месяцев, но так ничего не получилось.

— И все равно я был бы рад взглянуть на него. Отдел военных экспонатов представлен у нас очень бедно. Война до наших мест не докатилась, военных действий на территории нашей области не происходило. Здесь были госпитали для раненых. Мы приняли немало беженцев. И конечно, были размещены военные заводы, производившие технику и снаряды для фронта. Но сражений не было. И потому ваша находка поистине уникальна.

Таня приветливо поздоровалась с соседями и спросила:

— А где мои сорванцы?

— Их здесь нет, — отозвался Глеб.

— Они ушли, — добавила Алина.

— Вот так поворот! Куда ушли?

— Они нам не сказали.

Таня проворно достала из сумочки телефон и начала звонить Костику.

— Вы где? Что? С кем? Кто вас забрал? Ах, Вася… И он же доставит вас назад? Да… Да, да я все поняла.

Таня убрала телефон.

— Говорят, что снова в полиции. Те нашли тело вчерашнего грабителя. Нужно, чтобы ребята его опознали.

— Сколько можно дергать мальчишек, — заворчал дядя Сева.

— Ох, и не говорите.

— Мальчикам и так вчера довелось пережить немало. И что этому страшному типу понадобилось в наших краях!

— Мальчики говорят, что этот человек разыскивал какого-то Славу. Вроде как живущего у нас в Бобровке.

Дядя Сева покачал головой. Вид у него был озадаченный.

— Нет у нас никого с таким именем. Или, может, я кого не знаю?

Но Тане уже наскучила эта тема.

— Кстати, слышали главную новость?

— Какую?

— Художник все-таки решил уступить свой участок земли под строительство монастыря.

— Все-таки сдался! — воскликнул директор музея, и в голосе его прозвучало нечто похожее на осуждение. — Уезжает из наших мест! А как же наш заказ? Не понимаю, получим мы витрину с охотником?

И Всеслав Всеволодович, забыв обо всех остальных делах, побежал срочно звонить Виктору.

— В администрации все из-за этого стоят на ушах, — продолжала рассказывать Таня. — У них-то план строительства был согласован несколько в другом месте. А теперь господа священники требуют переноса будущего строительства на историческое место, раз уж владелец земли уступил им. А это новый план, новые согласования, строительство отложится еще на неопределенное время.

— Это на сколько же?

— На месяц, может, на два. Потом все равно начнут.

— И когда Виктор принял это решение?

— Сегодня утром он сам позвонил в приход и сказал, что согласен на последнее предложение, если оно еще в силе. Кстати говоря, ему изначально предлагали пять миллионов за землю и дом, потом сумма возросла до шести. А последнее предложение было целых семь миллионов и хранение или перевоз вещей и мебели продавца за счет покупателя.

Дядя Сева даже присвистнул от зависти.

— Более чем щедро. За такие деньги он сможет купить дом где угодно.

— Деньги Виктора интересуют в последнюю очередь. Но его уговорила согласиться на отъезд жена. После того как вчера Виктор чудом остался жив, она больше не хочет оставаться в этих местах. Художник свою жену обожает, поэтому и сдался под ее уговорами. Они уезжают уже сегодня после подписания документов дарения.

— Так он дарит или продает свою землю?

— Юридически художник дарит монастырю свою землю, а в ответ церковные власти дарят ему семь миллионов и помощь в перевозке мебели и всей обстановки.

— Ага, понятно. Он им, они ему. Но они с женой уезжают уже вечером? А как же вещи? Их увезут сразу же?

— Пока останутся в доме. Насколько я знаю, хозяева заберут пока лишь самое необходимое.