Маргарита Южина - Парашют для утопающего

– Ка-а-а-акой там уровень!!! Да если бы у нас до этого уровня дошло, так чего б я к вам побежала?!

Кое-как удалось восстановить общую картину. Любознательной Ане уже давно не давали покоя два вопроса – первый: отчего это ее соседки сверху – совсем не молодые и уж вовсе не красавицы, пользуются такой дикой популярностью у мужского населения. И второй – чем она хуже? Вчера, увидев, как к Василисе и Люсе снова прицепился какой-то совсем уж неприлично молодой и приятный человек, она решила опустить первый вопрос и перейти сразу ко второму. И поэтому, когда к загадочным дамочкам направился немножко потрепанный господин, Аня решила проверить на нем свои чары. Дело в том, что Ане уже приходилось сталкиваться с Виктором Борисовичем, и всякий раз у них до совместной жизни не доходило. Но тут она решила взять быка за рога, да и в самом деле – не напрасно же она тут с самого утра машет веником, метет асфальт! Поправив платьице, обольстительница лукаво заиграла глазами и дернула бровью:

– Молодой человек, помогите барышне ведро воды принести, жуть как хочется скамеечку протереть, а жидкости не имеется.

Молодой человек, естественно, Таракашин Виктор Борисович, в данный момент считал себя махровым однолюбом и уже наполовину женатым, однако ничего плохого в посторонних связях не видел. А посему, бодро втянул живот, выпрямил костлявые плечи и, как мог, выпятил грудь. Конечно же, прекрасной даме отказать он и не подумал, согласно закивал и с готовностью потрусил к ней домой за ведром. Впрочем, зачем они пришли, оба забыли, едва переступили порог.

– Ой, а у меня как раз и чай поспел! – необычайно обрадовалась хозяюшка.

Таракашин тут же прошел в ванную и долго плескался – показывая, что он понимает: с грязными руками за стол ни-ни.

Застолье продлилось весь день и плавно перетекло в вечер. К ним уже присоединился и Максим – сынок Ани, быстренько окинул гостя взглядом, поел и унесся смотреть телевизор. Парочка же многозначительно переглядывалась, томно вздыхала и только успевала выкидывать использованные чайные пакетики.

На улице темнело, а гость домой не торопился. И тогда Максим решил приблизить расставание…

– Люсенька! Ты только вдумайся! Какова жестокость нынешней молодежи! Этот… этот архаровец подсыпал мне в чай пургену! – рвал душу Таракашин и даже скривился, чтобы донести свою боль. – Главное, говорит: «Дайте мне васу цясецьку, я ополосну и новой завароцки бухну!» Я и дал! Он и бухнул! Пургену! И это еще не все! Он знаешь что? Он потом всю туалетную бумагу так то-о-о-оненько жгучим перцем посыпал и обратно свернул! Ну не гад, а?!! Конечно, мой организм к такому ребенку был не подготовлен!

– К ре-ебе-енку! – передразнила Аня. – Потому что твой организм не понял невинного детского творчества!!

Таракашин скорчил ей рожу и снова повернулся к близкому, родному человеку:

– Нет, Люсенька, если бы этот шалопай не узрел там вашего гулящего пса и не побежал с ним во двор таскаться, я бы… я бы сам его на эту туалетную бумагу посадил!! И она еще удивляется, что я не вылезал из туалета!

– Короче! Забирайте своего… ну в общем, забирайте, – категорично заявила Анна. – Он и у вас – о! Видите, и у вас на туалет косится!

Василиса крякнула и тихонько запела:

– У Оксаны металлург – тра-та-та-та-та, у Светланы драматург, тра-та-та-та-та, а тому ли ты дала обещание любить?.. Да, Люся, это про тебя, никуда не денешься, это твой крест, – с пониманием отнеслась Василиса. – Ты уж с ним сиди, а мне, сама понимаешь, пора на работу.

– Да уж, Вася, пойдем, – потянула ее за руку Аня. – Пусть она сама ему пеленки меняет. Компрессы ставит на проблемные зоны, говорят, очень хорошо скипидар помогает в таких случаях…

Но Люся вовсе не собиралась оставаться с любимым наедине, а тем более возиться со скипидарными компрессами.

– Вася! У меня идея! – воскликнула она. – Анечка, а ты иди. Если у нас кто лишний окажется, мы тебе звякнем.

Анечка мило улыбнулась, закивала головой и, пятясь задом, выскочила в подъезд.

– Таракашин, наказание мое, – нежно проговорила Люся. – Ты же понимаешь, тебе с такими личными проблемами лучше побыть одному. Или хотя бы с котом и собакой. Ты посидишь у нас, а если кто придет незнакомый, ты так и скажи – дескать, что теперь никакая Людмила Ефимовна Петухова здесь не проживает, она, мол, срочно продала квартиру со всем содержимым и укатила… ну не знаю куда.

– Укатила к моему Пашке, – подсказала Василиса. – Временно. Только обязательно поясни – где он работает, понял?

– А зачем? – склонил голову Таракашин.

– Так надо. Скажи. И никаких разговоров! – прикрикнула Люся и поспешно стала собираться с Василисой. – Мы недолго, как раз чтобы ты в себя пришел.

Таракашину идея понравилась – у Люсеньки всегда в холодильнике залеживалась колбаса для Малыша и сыр для Финли. Финли!

– Люся! – завопил гость. – Я не могу остаться – меня ваш кот не любит. Он меня сожрет, честно тебе говорю!

Люся полезла в шкаф, минут пять рылась в тряпье и вытянула старые Василисины штаны с начесом.

– Вот, через эти не прокусит. Только не накланяйся к нему лицом.

И подруги плотно закрыли двери.

Выйдя из подъезда, Василиса резко переменилась – она вытянула шею вперед, отставила зад и быстро пошагала к остановке. И спрашивать не надо было – сыщица взяла след.

– Вася, Ва-а-сь, – еле поспевала за ней Люся. – А куда мы сейчас?

– К соседке! Сейчас мы у нее все узнаем. Оказывается, наши соседи постоянно следят за каждым нашим шагом. А иногда даже переманивают к себе бывших мужей.

– Это мы опять к Аньке, что ли? Тогда проскочили уже.

– Люся! – выпрямилась подруга. – Ну какая Анька?! Я к соседям Кубышовых. Кстати, там одна соседка точно была, это я сама помню. Она еще тогда так пугливо таращилась и совсем не желала давать показания. Очень ценный свидетель! Давай, Люся, шевелись.

В этот раз удача подарила подругам свою улыбку – соседка Кубышовых Ангелина Игоревна была дома, пересаживала цветочки и находилась в самом замечательном настроении. Мало того, гостей она сразу же узнала, но зато совершенно забыла о своем стойком намерении молчать и никого не пускать на свой порог. Все ж таки язык требовал общения.

– Ой, как вы вовремя, – как-то блаженно улыбнулась она и кивнула в кухню. – Проходите туда, я там цветы пересаживаю, вы мне чуточку поможете, а потом я вас напою чаем. У меня совершенно замечательный чай, еще с застойных времен остался, так что у него выдержка, как у коньяка.

– А вы что – новый-то с тех пор не заваривали? – заикнулась было Люся, но Василиса резко ткнула ее в зад, и сыщица примолкла. Да и правда, чем их только не поили…

Подруги прошли в кухню, притулились на мягких табуретках и поджали ноги. Свободно расправить ступни возможности не представлялось – весь пол был уставлен пустыми горшками, горшками с цветами, тазами и лейками. В центре большого обеденного стола тоже красовался огромный таз с какими-то комками грязи, рядом стояли красочные пакеты с фирменными почвогрунтами, дренажем и прочими необходимыми вещами матерого цветовода.