Виктория Платова - Такси для ангела

В трубке послышались безапелляционные гудки. Засранка! Ну почему, почему ты не позвонила неделю назад?.. Или хотя бы в понедельник утром?..

Я едва не расплакалась. Все было бы проще, если бы я не согласилась на предложение Аглаи — тогда бы у меня была свобода маневра. Но я согласилась и уже не могу взять свои слова обратно. Потому что обязательность — главная черта моего характера. Наряду с застенчивостью, мнительностью, первым разрядом по шахматам и абсолютной неприспособленностью к жизни. Дарья называет это «синдромом курочки Рябы». По большому счету, я и девственности лишилась только потому, что не смогла сказать «нет» первому попавшемуся подслеповатому мини‑плейбою то ли с мехмата, то ли с геофака.

…Пока я мучилась угрызениями совести и проклинала собственную мягкотелость, из дверей Университета профсоюзов хлынула толпа просветленных фанатов Аглаи. Сама же Канунникова появилась только в начале одиннадцатого. К ней прилагались цветы и эскорт, который состоял из одинаково скучных мужчин и женщин. Аглая сразу же заметила меня и, спускаясь по ступенькам лестницы, бросила:

— Вы пришли. Очень хорошо. Поедете со мной.

И мы поехали.

Сначала был представительский «Мерседес». Потом — «Красная стрела».

А потом — в самом конце пути — Москва, в которую я не чаяла вернуться. И в которую возвращалась самым удивительным образом: по прихоти малознакомой мне женщины, знавшей толк в украденных поцелуях.

Если бы я только знала тогда, чем все обернется!..

…Аглая свила себе гнездо у метро «Аэропорт», в серой «сталинке», выходящей окнами на Ленинградский проспект.

Попасть в гнездо оказалось довольно затруднительным делом: и все из‑за частокола людей, через который нам пришлось продираться. С таксистом, доставившим нас на место, все прошло более или менее гладко: очевидно, книжек Аглаи он не читал, многочисленные передачи с ее участием видел в гробу в белых тапках и потому попытался содрать с нас вдвое больше денег, чем стоила сама поездка. Мелкая склока завершилась победой Аглаи (в том, что она создана, чтобы побеждать, мне еще предстояло убедиться).

— Вы жлоб, голубчик, — сказала таксисту Аглая, когда мы покидали салон. — Рвач и хапуга, поверьте моему жизненному опыту!

Двор, куда привез нас таксист, был самым обыкновенным московским двором, отделенным от Ленинградки чугунной оградой и заросшим тополями.

Во дворе прогуливались мамаша с коляской, мужчина с ротвейлером, дворничиха со шлангом и два бездельника‑подростка с дурными намерениями испытать китайскую пиротехнику. Чего я только не наслушалась за те три минуты, которые мы шли к угловому подъезду: «Здравствуйте, здравствуйте‑здравствуйте! Прочли последнюю книгу, видели вас по телевизору, очень удачная программа, и вы такая замечательная!..»

А консьержка, охранявшая ближние подступы к подъезду, даже вышла из своего закутка, чтобы лично поприветствовать Аглаю («Не подпишете книжечку племяннице, она просто с ума по вас сходит!»).

Аглая на ходу подписала «книжечку» и потащила меня к лифту.

…Дверь нам открыла женщина лет сорока пяти.

— Здравствуйте, Искра, — вежливо поздоровалась Канунникова. — Ну, как наши дела? Как…

Договорить она не успела. Между ног обладательницы революционного имени проскользнуло какое‑то странное существо, напомнившее мне освежеванную тушку кролика. Существо неистово залаяло и принялось прыгать на Аглаю.

— Здравствуй, Ксоло! Здравствуй, моя хорошая!.. Да, мама приехала! Да!

От радости собака тотчас же сделала лужу, и Аглая, оторвавшись от Ксоло, холодно бросила женщине:

— Что же вы стоите, Искра? Берите тряпку и за работу.

Женщина исчезла в глубине квартиры, а Аглая повернулась ко мне с тем же вопросом:

— Что же вы стоите, Алиса? Поздоровайтесь с Ксоло.

Возможно, это один из тестов, входящих в программу испытательного срока. И хотя меня выворачивало от одного только вида собаки, я присела перед ней на корточки и елейным голосом произнесла:

— Здравствуй, Ксоло.

Собака тяпнула меня за палец. Не больно, но достаточно ощутимо. Аглая рассмеялась.

— Очень хорошо. Меня она тоже укусила при первой встрече. И за тот же палец, представьте себе. Думаю, вы подружитесь.

Еще не поздно было уйти. И из квартиры, и из жизни Аглаи; уйти, сославшись на аллергию на собачью шерсть. Но шерсти у проклятой Ксоло не было, и я сделала еще один неверный шаг в цепочке неверных шагов.

Я осталась.

И через пятнадцать минут уже восседала в гостиной, прислушиваясь к разговору на кухне, за стеной. Разговор шел на повышенных тонах.

— Как домработница вы бесперспективны, Искра, — вещала Аглая. — И никакой рекомендации я вам не дам, так что положите метлу и не имитируйте бурную хозяйственную деятельность!.. Или вы собрались лететь на ней… Не задерживаю!.. При чем здесь слезы?.. Меня не было неделю, и посмотрите, во что вы превратили кухню!.. Это что такое?! А это? А где кофейник?.. Ах, вы разбили его? Случайно?! Да у вас, как я посмотрю, руки под член заточены!..

Ответа несчастной Искры я не расслышала, но после него судьба домработницы была решена окончательно.

— Испытательного срока вы не выдержали. Вон отсюда! Во‑он!

Так, с оставшейся за кадром безобразной сцены, началась моя служба у суперзвезды нового российского детектива Аглаи Канунниковой.

Очень скоро я поняла, что, нанимая меня на работу, Аглая слукавила.

Во‑первых, найти квартиру в престижном районе (к коему, несомненно, принадлежал пятачок у метро «Аэропорт») за сто пятьдесят баксов было просто нереально. А каждый день ездить в центр из какого‑нибудь богом забытого Перова или Алтуфьева, а тем более из подмосковного Зеленограда, мне вовсе не улыбалось. Пришлось пожертвовать частью причитающихся мне денег и снять однокомнатную халупу в Авиационном переулке, в десяти минутах ходьбы от Аглаиного дома.

Во‑вторых, функции личного секретаря оказались довольно размытыми. Я и понятия не имела, что в них могут входить мытье посуды, ежедневная влажная уборка квартиры и прогулки с ненавистной мне Ксоло, лопаткой и пакетиком для собачьего дерьма (Аглая, видите ли, была страстной поборницей чистоты улиц. И даже приняла участие в образцово‑показательном социальном ролике: «Звезды против грязи»).

Третьим пунктом была работа с письмами. Я получила ключ от абонентского ящика на почте и дважды в неделю выгребала оттуда горы посланий. Они были самыми разными, эти послания: от здравиц и восторгов по поводу Аглаиного творчества до смиренных просьб помочь деньгами и продуктами. Попадались и рукописи. Романы, рассказы, заметки из жизни правоохранительных органов и преступных сообществ.