Дарья Калинина - ЗАГС на курьих ножках

– Похоже на серу.

– Зачем здесь эти камни?

– Откуда я знаю! Это было в сундучке.

И дядя принялся рассказывать дальше. Когда он открыл сундучок и понял, что клад отменяется, что его уже кто-то нашел, а взамен сунул эти никчемные обломки, то дядю охватило глубокое отчаяние. Он рухнул на землю и зарыдал. Сколько времени он провел в колодце, оплакивая свои несбывшиеся мечты, дядя не знал. Но отчаяние, охватившее его в самый первый момент, становилось все более и более сильным.

– И я решил свести счеты с жизнью.

– Что?

– Я решил утопиться. Взял с собой этот сундук и пошел к реке.

– Зачем сундук-то потащил?

– Решил, что привяжу его себе на шею вместо груза, и пойдем ко дну.

– Дядя! Ты сошел с ума.

– Похоже на то, – неожиданно легко согласился с ней дядя Паша. – Сейчас-то я уже от этой идеи отказался. Прошел вот до этого места, а потом и думаю, что же я делаю? Ну, не нашел я клад, достался он кому-то другому, так что же? Разве моя жизнь от этого хоть на каплю сделалась хуже? Жил же я как-то без этого проклятого золота раньше. И ничего. И дальше проживу!

– Слава богу! – серьезно произнес Андрей. – Кто-то о вас очень сильно молился, раз вы изменили свое решение.

– Вы думаете? Вообще-то я в такие вещи не верю. В душе я атеист. И кто обо мне мог молиться? Из близких людей у меня осталась одна только Катя. Признавайся, Катюша, ты за меня молилась?

Катя потупилась. Стыдно-то как! Волноваться – волновалась, тряслась даже вся, а вот помолиться-то и не догадалась. Но, наверное, кто-то другой выполнил эту задачу за нее.

– Все равно, найден клад или нет, поедемте скорей домой. Холодно. Дождь. А дяде надо согреться.

– Поедем. Но это я захвачу с собой на память.

И Андрей легко поднял сундучок, в котором действительно было не меньше пуда веса. По дороге Митя забежал к бабушке Афине, чтобы успокоить старушку. И назад вернулся запыхавшийся:

– Можем ехать. Но она просит, чтобы вы оба завтра утречком к ней приехали. Она хочет кое-что вам рассказать. Говорит, что это важно.

– Хорошо, спасибо, мы обязательно приедем.

А вот дядя Паша и в этот раз никак не отреагировал на приглашение старожилки этих мест. Он вообще все больше молчал, полностью погруженный в свои мысли. Катя его не трогала и своим спутникам тоже не позволяла тормошить дядю. Она видела, что дядя был слишком вымотан и эмоционально, и физически. Сейчас ему прежде всего требовался отдых. Отдых и еда, чтобы восстановить свои силы.

Дома у Андрея их вновь ждал накрытый ужин. А кроме того, баня. Баня! Что может быть лучше настоящей русской бани?! Да на березовых дровишках! Да с обитой осинкой парилкой! И с веничком, в котором не меньше трех деревьев свою силу сплели. Дуб, береза, рябинка. Вот после такого веничка, которым его от души отходил Митя, дядя вышел из бани совсем другим человеком.

И спина выпрямилась. И глаза заблестели. И даже – самое главное – эта пугающая бледность растаяла без остатка.

А потом был ужин! И хотя наедаться на ночь вредно, все равно все наелись. И наваренного морсу выпили целую братину. Крепких спиртных напитков у себя на хуторе Андрей не допускал. Даже пиво и хмельной мед подавались у него к столу лишь по выходным. Но и то выставлялись эти слабые напитки маленькой чарочкой, литра так на полтора, никак не больше.

Дядя за день здорово проголодался. Во время еды лицо у него совсем покраснело. На лбу выступил пот. А дядя все ел, ел и ел. Никак не мог остановиться.

– Дядя, ты в порядке?

– В полном, – с набитым ртом отвечал дядя.

Но когда они с Катей остались наедине, он признался ей:

– Знаешь, когда я остался один, мне было жутковато.

– Представляю.

– Нет, серьезно. Мне все время мерещилось, что за мною следят. Из кустов, из-за деревьев, всюду мне мерещились чьи-то злые глаза.

– Дядя, а я тебе как раз хотела рассказать про Вована!

– Про этого проходимца, – мигом ощетинился дядя. – Никак не оставит тебя в покое! Что он еще придумал плохого? До хорошего-то ему не додуматься.

– Представляешь, этот тип прикатил сюда. И я его видела в компании одной девицы!

Дядя внимательно выслушал рассказ племянницы.

– Видел я эту парочку. Увидели меня и деру. Я еще и сам подумал, до чего парень на Катькиного женишка похож. А это, оказывается, он и есть. Ну, дела. Удивила ты меня.

– Сама изумляюсь.

– И говоришь, родственница наша – эта Анютка – с твоим Вованом хороводится?

– Так выходит.

– Тогда надо нам с нею поговорить.

Катя молчала. Ей совсем не нравилось, что в этой истории задействован ее Вован. Только она успокоилась, как он снова встрял на нее пути. Сперва в городе возник со своим странным и спонтанным предложением руки и сердца. Теперь здесь будет крутиться у нее перед носом. Да еще не один, а с этой своей Анюткой. Небось станет поглядывать так значительно на Катюшу. Мол, видишь, я при девушке, один не остался после твоего отказа, а ты все до сих пор в бобылках кукуешь. Так и просидишь весь свой век синим чулком.

И пока Катя горько переживала свое женское одиночество, ее ничего не подозревающий о чувствах племянницы дядя заговорил снова:

– Катюша, я тебе всей правды не сказал про этот клад, – виновато произнес он.

– Уже догадалась.

– Когда меня поверенный моего отца нашел, он мне не только письмо от отца передал.

– Ты мне это письмо так и не показал.

– Покажу. Но вместе с письмом я получил еще одну штучку.

– Какую штучку?

– Схему.

У весьма далекой от техники Кати при слове «схема» в голове возникала схема транзистора, единственное, что она запомнила из курса физики за среднюю школу. И поэтому она удивленно посмотрела на дядю:

– Что?

– Отец начертил мне план, по которому можно будет найти клад нашего деда.

– А-а-а… А что же твой отец сам-то клад не достал?

– Сперва не нужно было. Отец ему регулярно деньги на жизнь давал. Помнишь, я тебе говорил, что мой отец время от времени ездил в командировки?

– Да. И возвращался из них с деньгами.

– Вот! Это он к своему отцу ездил.

– К Степану-мельнику ездил? – с недоверием переспросила Катя.

– Да. Дед моего отца деньгами и снабжал.

– Не может быть!

– Почему?

– Степан-мельник был арестован. Это еще до войны случилось. И только в пятьдесят третьем Степана освободили! Как твой отец мог к нему за деньгами ездить? Куда? В лагерь?

– Нет, не в лагерь. Здесь у деда неподалеку от Олеховщины в лесу тайник был устроен. А отец знал, где золото спрятано. И ездил. Брал понемногу оттуда себе и жене с детишками на жизнь.

– Ах, вот оно как!

Про себя Катюша подумала, что дядин папаша неплохо устроился. Пока старшее поколение гнило в лагерях, он вовсю пользовался золотишком предков.

– Значит, отцу твоему в тридцатых годах каким-то образом удалось ареста избежать?