Лора Ванхорн - Выход зубной феи

Мадам Поленко боролась за уют как могла. Она было попыталась облагородить модерновое жилище напольным фонтанчиком и леопардовым ковром на стене. Под глянцевыми серебристыми потолками голубые огни светодиодов закрыли расписные закомары, но неистребимый дух хай-тека пер ото всюду. Бедная женщина спасалась только сермяжной крестьянской простотой и забористой настойкой алтайский трав, однако и это проверенное снадобье уже не отвлекало от горьких мыслей. При взгляде на неприкаянную гостиную из гнутых трубочек и стального сита, Клавдия худела и теряла тонус для своих основных занятий: перевоспитания Леонида Серафимовича и вышивку подушек национальным узором. Наконец, ведомая несвойственной ее наливному организму хандрой, Клавдия оказалась у мага, целителя и просто фантастического мужчины Господина Рафаэля. Среди энтузиастов оккультного дела заскучавшая супруга бывшего летчика как-то сразу выделила Нину Васильевну, филигранно разбирающуюся в метафизике и имеющую объяснения на все мучившее новую знакомую проблемы. Бойкую и неунывающую старушенцию, мать начинающего ученого и свекровь законченной учительницы, утомило мракобесие домашних, не верящих в кодирование по фотографии. Спасения от сатанинского коллайдера и спряжений она искала у леших да домовых.

Вместе женщины погрузились в чарующий мир приворотов, венцов безбрачия и проклятий до стопятого колена. Их сердца навсегда завоевали простые, но надежные рецепты, типа сожжения шестиугольного клочка с блузки обидчицы в ненастную погоду. Подруги часами могли говорить о достижениях современной магии и способах прогнать грусть-тоску с ее помощью. Вместе штудировали "Колдовской вестник" и "Хрестоматию ворожбы на дому", вместе дивились правдивым примерам из жизни таких же простых людей, нашедших золото лепреконов или заговорившихся от облысения всего лишь с помощью яйца, праха, черного воска и жира муравьеда. Вдвоем вздыхали о далеком заокеанском дереве сейба, на ветвях которого, по уверениям местных черных колдунов, сидели самые могущественные в мире духи. Конечно, духи из тропиков, не обремененные проблемами центрального отопления и парниковых огурцов, определенно имели больше сил для исполнения парочкиных пожеланий. Увы, до сейбы пока было не добраться.

И сейчас, в первом часу ночи, две подруги сидели напротив толстой горящей свечи и сосредоточенно заворачивали чайные ложки в полосы из газет. Бабуля сдобным голосом Арины Родионовны рассуждала об алгоритме предстоящего эксперимента:

— Вот говорю тебе, душа моя, Господин Рафаэль меня предупреждал. Нельзя отклоняться от заклинания, потому у нас и успеха нет. Сказано: "Осените гадание лапкой дикого зайца троекратно и, повернувшись на восток, скажите: "Перун, защити!". Вот где у нас лапка? — в ответ мадам Поленко душераздирающе вздохнула и опустила плечи. Нина Васильевна попыталась приободрить наперсницу:

— Клавочка, голубчик! Почему заяц-то лесной нужон? Потому как в лесу он от всякого зверья натерпелся, страдал, значит, заяц много. И лапа у него, получается, налилась потусторонней силой через все, что косой пережил. А ты вот думаешь, шиншилла твоя с шубы меньше зайца страдала? — Нина Васильевна сделала страшные глаза, и Клавдия тут же прониклась глубиной шиншилловых бед. — Так давай лапку и возьмем с шубы, даже благородней. Осеняющий грызун — как заказывали.

Владелица мехов согласилась, хотя доводы многомудрой и опытной подруги ее убедили не вполне. Вопрос на повестке дня стоял крайне важный и требовал абсолютной стерильности всего магического реквизита. Мадам Поленко намеревалась узнать, станет ли ее любимый лысый котик чемпионом выставки в субботу и будет ли ей от этого счастье.

Сфинкс появился у Клавы недавно. Количество нерастраченной любви, заключенной в ее мощной оболочке, достигло в тот день критического максимума. Половодье чувств захлестнуло всегда строгую женщину, и большая часть бурного потока обрушилась на жалкое создание, увиденное Клавдией на рынке садоводов. Продавец явно чувствовал себя не в своей тарелке, предлагая этот выверт селекции за деньги, и успокаивал совесть тем, что называл уродца экзотом. Мадам Поленко не стала разбираться в диагнозах страшилы. Любопытство мгновенно перешло в жалость и затем вполне себе по-русски в любовь. Кот был взят на довольствие и за пять минут взял штурмом не только пылкое сердце Клавдии, но и ее руку, и кошелек.

Теперь женщина боролась за публичное признание исключительных качеств своего любимца. Если бы Клавдия просто опросила соседей и случайных прохожих на улице, она уже могла бы быть спокойна: общественность давно пришла к единому мнению, что Поленковский котик держит мировое гран-при за уродство. В этом плане сочетание бело-розовой кожаной тушки и заостренной хищной физиономии представлялось беспроигрышным вариантом. Худое ушастое существо с кривым частоколом острых мелких зубов к тому же обладало характером избалованного нефтяного принца: потребляло только домашний творог с рынка и чуть обжаренную парную печенку, спало на подушках из шелка с мышиным узором, не терпело сквозняков, шума и когда мимо него ходят — в общем, кот был создан для полной, яркой жизнью сибарита и гедониста.

Загвоздка состояла в том, что хозяин дома, Леонид Серафимович, такой жизнью планировал жить сам и конкуренты ему казались без надобности. Открыто воевать с котиком ему не хотелось: Клавин любимец был злопамятен, как слон, а итальянские ботинки и хорошие брюки у директора заканчивались. Поэтому летчик уже пару лет занимал выжидательную позицию, внимательно наблюдая за котиковым самочувствием и время от времени подсыпая ему в еду таблетки никотиновой кислоты. Он читал, что они и коня не скаку прикончат, но эта животина оказалась стойкой.

Господин Рафаэль на первом свидании со сфинксом зашелся в экстазе и попросил одолжить ему животное на спиритические сеансы. Для антуража, как утварь Мефистофеля или посланника Люцифера. Звучное имя хозяйке понравилось: хоть и отдавало оно чем-то строительным, но прижилось, и получилось, что название котика полностью отражало его содержание.

И вот теперь Люциферу предстояло второе после дебюта на рынке испытание: через три дня он должен был принять участие в губернской выставке и превзойти себе подобных в лысости и сморщенности. Предчувствуя своей кошачьей интуицией этот великий подвиг, кот с удвоенной энергией взялся за капризы и даже добавил в обиход новые. Клавдия сбилась с ног, пытаясь угодить ему с питанием, мягкостью лежанки и ласковым обращением. Кот вконец забылся и обнаглел окончательно: стал охранять холодильник от посягательств лишнего в их с Клавдией союзе и вообще в доме человека, Леонида Серафимовича. Супружеское ложе огромных размеров также было оккупировано Люцифером: в самый ненужный момент он высовывал свою милую мордашку из-под одеяла, чем доводил Поленко до трясучки. Еще котик грамотно выставлял острые и кривые как ятаган когти именно тогда, когда против них находились наиболее чувствительные части полковника. Наивная Клава пока еще не замечала революционной ситуации, а между тем свержение самодержавного котика уже витало в воздухе: угнетенный полковник твердо решил положить конец засилью домашней фауны на кухне и в спальне.