Елена Логунова - Синяя курица счастья

Стремительность и эффективность собрата-сверхчеловека впечатляла.

— Эй, ты, стой где стоишь! Не подходи ко мне! — крикнула я Бэтмену, или кто это был, и очертила границы своей суверенной территории бутылочной «розочкой».

— Вот умеешь ты устраивать публичные сцены! — лениво восхитился знакомый голос. — И почему-то вечно апеллируешь к национальной гордости. То у тебя «Кто тут русский, налей, налей бокал полней!», то «Русские не сдаются!».

— Ты-ы-ы?! — промычала я.

— Я-а-а! — издевательски ответил блондин, которому я должна была двести евро.

— Теперь ты ему не только деньгами, а еще и жизнью обязана! — пафосно провозгласил мой внутренний голос. — А может, и честью. Девичьей! Слушай, пусть уже женится, а?

— Стекляшку-то брось, — велел спаситель и аккуратно стукнул меня по запястью.

Пальцы разжались, «розочка» жалобно звякнула об асфальт.

— Идем отсюда, пока эти говнюки не очнулись.

— А ты не убил их?

Это меня малость расстроило.

— Вроде не за что было.

Блондин увлек меня на свет.

Из подворотни мы вышли, как влюбленная парочка — бок о бок, почти в обнимку: рука блондина непринужденно возлежала на моей талии.

Мне понадобилась почти минута, чтобы очнуться, вырваться из захвата нахальной лапы и спросить:

— Ты что, следишь за мной?!

— А ты что, нарочно путаешься у меня под ногами?

— Хочешь сказать, эта встреча случайна?

Блондин вздохнул:

— Подумай своей лохматой головой! Если бы я хотел с тобой встретиться, позвонил бы по телефону!

— Что, я лохматая? — Я первым делом уловила только это.

Повернулась к стеклянной витрине ближайшего магазина, пригладила волосы, стряхнула с рукава побелку.

Определенно прогулки по подворотням девушку не красят.

— Не отвлекайся, давай закончим тему неслучайных встреч, — напомнил внутренний голос. — Парень прав, ты же оставила ему свою визитку со всеми телефонными номерами.

— Со всеми двумя, — буркнула я.

До недавнего времени у меня было два телефона — новый и старый. Новый я использовала как парадно-выходной, а старый держала дома, ведь в песне как поется? «Молодым везде у нас дорога, старикам всегда у нас почет». Увы мне, молодой-перспективный смартфон трагически погиб при взрыве дома, и пришлось мне вновь вернуться к хорошо забытому старому…

— Кстати, как его зовут? — повысил громкость внутренний голос.

— Кого?

Я точно помнила, что телефонам имена не давала. Не считала их настолько живыми.

— Да мужика этого! Помню только, что не Питер, — продолжил внутренний.

— Кстати, как тебя зовут? — Я перенаправила вопрос блондину.

— Ты что, забыла мое имя?! — неподдельно обиделся тот. — Ты вообще помнишь, кто я?!

— Точно не Брэд Питт, его бы я не забыла, — досадливо съязвила я. — Ты — добрый самаритянин, одолживший мне двести евро на билет из Ларнаки. А зовут тебя… Блин, да как же тебя зовут?! Как-то на «А», вроде… Антон? Андрей? Арнольд?

— Какой Арнольд?!

— Шварценеггер, нет? — Я присмотрелась. — Точно, нет.

— Эй! Я Артем!

— Точно! — Я щелкнула пальцами. — Ты Артем! А я Алиса.

— А на визитке написано, что Наталья, — Артем прищурился. — Ты сменила имя? Чем это вызвано? Похоже, ты в конфронтации с местными преступными элементами?

Он кивнул на подворотню, где остались лежать напавшие на меня грабители.

— Балда, ты же дала ему другую визитку! — припомнил внутренний голос. — Не ту, где ты журналист Алиса Лисина, а ту, где ты курьер Наталья Ложкина!

— Ладно, можешь звать меня Натальей, — разрешила я. — Это мое настоящее имя.

— Ты что, преступница? А в подворотне была разборка? — Блондин развеселился. — Слу-у-ушай, а где ты научилась обороняться разбитой бутылкой? Это же древнее сакральное знание пьяной шпаны!

— Все, хватит!

Я топнула ногой и подступила к блондину так близко, что могла бы укусить его.

— Слушай внимательно! По паспорту я Наталья Ложкина, а Алиса Лисина — мой журналистский псевдоним, и я не имею никаких связей с преступным миром!

— Уже имеешь, — Артем пожал плечами. — Ты только что унизила и оскорбила пару мелких бандитов. Кстати, хочешь дождаться, пока они встанут и присоединятся к нашей беседе, или предпочитаешь остаться в тесной компании тет-а-тет?

Я молча направилась прочь от роковой подворотни.

Блондин меня не удерживал.

— Речь шла о тесной, но все же компании, — напомнил мне внутренний голос. — То есть подразумевалось, что вы идете вдвоем.

Отойдя шагов на двадцать, я оглянулась.

Скрестив руки на груди и наклонив голову к плечу, компаньон наблюдал за мной с тем веселым интересом, с которым взрослые люди смотрят на забавных малышей и умильных зверушек.

— Что? — насупилась я.

Мне не следовало резко останавливаться и разворачиваться против людского потока.

Кто-то влип в мою спину, заодно ударив под коленки.

Я не удержалась на ногах и полетела носом вниз.

Отчасти мне повезло: добрые люди-пешеходы не оставили на тротуаре столько свободного места, чтобы я поместилась плашмя, и мое лицо впечаталось не в асфальт, а в чей-то дорогой портфель из мягкой кожи.

По ассоциации я тут же вспомнила о собственной сумке и сразу поняла, что левому плечу, которое она обычно отягощяет, непривычно легко.

— Где?!

Распрямившись, я заполошно огляделась и сразу же увидела ее, мою во всех смыслах дорогую сумку.

Она быстро удалялась от меня, раскачиваясь в чужой руке: удирающий вор держал ее на весу и чуть наотлете.

Я посмотрела на свои ноги (черт меня дернул влезть в туфли на каблуках!), на плотный встречный поток пешеходов…

— Не догонишь, — резюмировал внутренний голос.

Тогда я встала на цыпочки, вперила взгляд в лицо Артема, возвышающегося над толпой, и заорала:

— Тема! Держи вора, он украл мою сумку!

Люди шарахнулись от моего крика, а Тема не дрогнул. Он резко повернул голову, безошибочно поймал взглядом быстро движущуюся цель и выбросил в сторону мускулистую руку.

Бегущий вор налетел на нее, как на шлагбаум, и опрокинулся на спину.

Блондин наклонился и тоже скрылся с моих глаз.

Дальнейших действий в партере я не увидела, хотя вытягивала шею, подпрыгивала и при этом проталкивалась к месту событий, попутно собирая тычки локтями и негативные оценочные мнения о себе как личности и члене социума.

Идиоткой и дурой меня назвали дважды, коровой — трижды, сомнения в нормальном функционировании моих зрительных органов выразили пять человек, и еще один раз я услышала развернутую характеристику: «Куда прешь, психованная кенгуриха?!»

— Чего это кенгуриха? — обиделась я.

Насчет психованной дискутировать не стоило.

— А ты чаще подпрыгивай! — саркастично ответил мне внутренний голос.