Дарья Донцова - В когтях у сказки

От пришедшей в голову мысли я замолчала.

– Что не так? – занервничала директор интерната.

– Со спины я, конечно, похожа на девочку, – заговорила я, – рост невелик, вес тоже, но лицо-то не детское. Смею надеяться, что хорошо выгляжу, но за подростка никак не сойду.

– У вас на голове будет шлем, – засмеялась Анна Семеновна, – как у Гагарина, все лицо закрыто, кроме глаз.

– А как текст произносить? – уточнила я. – Выучить его я не успею. Все же придется лицо открыть, иначе звук в зал не пойдет.

– В шлеме есть микрофон, вас прекрасно услышат. И наушники имеются, «космонавтом» можно руководить, текст вам надиктуют. Виола, дорогая, спасите меня, я вам еще пригожусь! – простонала собеседница.

В одиннадцать тридцать я стояла в холле Дома здоровья и смотрела прямо в нацеленный на меня «глаз» камеры.

– Начинаем, – скомандовала журналистка в кепке с надписью «Болтун-ТВ».

– Виола Ленинидовна яркая звезда, но она очень пунктуальный человек, – стала нахваливать меня Марина Ивановна, – пришла за десять минут до назначенного времени.

– А вот мужчина, который вместе с Виоловой Трындычиху видел, не отличается этим качеством, – сердито подчеркнула корреспондент, – уже на полчаса опаздывает. Позвоните ему.

– Без конца набираю, но Неумывайкин трубку не берет, включается автоответчик, – пожаловалась владелица гостиницы, Дома здоровья и всего имения.

Репортер посмотрела на меня.

– Арина, вы намерены ждать приятеля до завтра?

– Не могу назвать Владимира своим другом и даже знакомым, – поправила я, – встретилась вчера с ним впервые. Он проводил для меня экскурсию по территории, затем предложил подвезти на местный рынок для покупки сувениров.

– И вы увидели Трындычиху? – спросила корреспондент.

Я открыла рот, но не успела издать ни звука, потому что заговорила Лаврова:

– Сонечка, давайте выйдем в сад, там у нас очень красиво. А здесь народу тьма, все шумят.

Я окинула взглядом холл. Обещанная тысяча рублей за приведенного с собой родственника или приятеля мотивировала всех сотрудников на подвиг. Сейчас в холле было не протолкнуться, просто море людей всех возрастов колыхалось.

– Ладно, – неконфликтно согласилась репортер. – Ребята, выдвигаемся на другую точку.

Двое мужчин начали собирать камеру, монитор, сматывать шнуры, складывать штатив.

– Деточка… – раздался сбоку скрипучий голос.

Я повернулась и увидела бабушку в инвалидной коляске. В руках она держала пакет, в который, похоже, была завернута банка.

– Что-то в поликлинике все переделали, – пожаловалась старушка. – Месяц всего тут не была, а ремонт сделали, колонн понаставили. Где теперь анализы сдают?

Марина Ивановна закатила глаза.

– Бабулечка, это не поликлиника, вы в школе.

Пенсионерка ахнула.

– А что, медучреждение переехало?

– Нет, оно на месте, – подключилась я к разговору, – вы находитесь на Дне открытых дверей. Все хорошо.

Старушка показала мне пакет.

– Анализы-то куда везти? Раньше на первом этаже слева их принимали, а теперь там буфет.

– Бабуля, это гимназия, – пропела Лаврова, – не медцентр.

– Нечего мне голову дурить! – рассердилась бабка. – Без надобности нам школа, таблицу умножения я давно выучила и благополучно забыла. Мне надо мочу исследовать.

– Мама! – закричала женщина лет сорока в платье пронзительно-зеленого цвета с бесстрашным вырезом до середины груди. – Вот ты где!

– Я-то на месте, – огрызнулась мать, – а где ты, дочь, шляешься, неизвестно. Опять своего мужика по чужим бабам выискивала? Я тут вынуждена у чужих дур дорогу спрашивать, а они ничего не знают. Нинка, так где анализы принимают? Думаешь, мне легко на этой бандуре самой кататься?

Нина схватила кресло за ручку сзади и начала его разворачивать.

– Не туда! – разозлилась мамаша. – Не хочу в бардак. Что сегодня в поликлинике? Народу как на демонстрации.

Марина Ивановна поджала губы.

– Нина!

– Да? – испуганно откликнулась женщина.

Лаврова показала на бабку в кресле.

– За нее вы тысячу не получите.

– Почему? – расстроилась Нина. – Чем вам моя мама не угодила?

– Ксения Васильевна милая и симпатичная, – сказала хозяйка имения, – но в глубоком маразме. Увозите ее домой. Еще наболтает глупостей, а журналисты услышат.

– Это кто в маразме? – напряглась старуха. – Да я поумней всех здесь вместе взятых! Как раз ты на мой простой вопрос, где мочу проверить, ответить не можешь.

Нина живо толкнула коляску и споро повезла ее к двери.

– Не туда! – покрикивала бабка. – Мне в лабораторию!

– Вот народ! – возмутилась Марина Ивановна. – Ради денег больного человека из дома выдернули! Есть ли предел людской жадности?

– Если у тебя в кошельке пусто, то любая сумма обрадует, – вздохнула я.

– Нина вовсе не бедствует, – покачала головой владелица отеля, – сама прекрасно зарабатывает, и муж тоже не нищий. А Владимир хорош! Сто раз ему про время напоминала. Он мне вчера поклялся, что ни на секунду не опоздает. И что? Где господин Неумывайкин?

– Мы готовы, – закричала от дверей репортер, – ждем вас.

– Похоже, учитель математики не появится, – вздохнула Лаврова. – Ну почему, если обращаешься с людьми по-человечески, они начинают о тебя ноги вытирать? У меня нет желания прижимать сотрудников к ногтю, спокойно прошу что-то сделать, всегда толерантна к людям, стараюсь их понять, пойти навстречу. И каков результат? Сейчас одна надежда на вас, дорогая Виола.

– Постараюсь хорошо рассказать про привидение, – пообещала я.

Марина неожиданно схватила меня за руку.

– Пожалуйста! Очень прошу! Понимаете, если мой бизнес рухнет, то я выживу. Придется продать гостиницу, здание интерната и уехать жить в Европу, у меня там квартира есть. Я одинокая, детей нет, муж только в документах числится. – Лаврова взглянула на меня. – Наверное, вам уже рассказали, что я потеряла дочь?

Увидев мой кивок, Марина Ивановна опустила голову.

– Мне много на жизнь не надо. Но что будет с обитателями Дома здоровья? Навряд ли новый владелец пожелает заниматься интернатом. Хлопот с ним – не передать! И куда ребятам деваться? Домой-то их не возьмут. Сотрудники окажутся на улице, а в Тамбовске и близлежащих городках работы нет. Я не ради себя историю с Трындычихой раскручиваю, о тех, кто от меня, моего бизнеса зависит, думаю. Утонет мое дело – и весь коллектив с «Титаником» на дно пойдет.

– Не волнуйтесь, я постараюсь вдохновенно исполнить свою роль, – заверила я.

Мы пошли к выходу.

– Следовало бы Неумывайкина за его неявку на съемку уволить, – продолжала возмущаться Марина Ивановна. – Пожалела ведь его – такой несчастный ко мне на работу проситься приполз, умолял его взять. Я математику испытательный срок назначила. Следует признать, работал он хорошо, несколько лет никаких проблем не было. А потом загордился из-за своих книг, у него их несколько вышло. Такой стал звездный, пафосный… Вот что с некоторыми людьми даже тень славы делает…