Дарья Донцова - В когтях у сказки

– Вот это мне нравится, – оживилась я. – Хочется видеть на мероприятии Анну Семеновну, у меня с ней сложились дружеские отношения. Пусть и бармен Роман поучаствует в обсуждении, он мне нравится, симпатичный мужчина. А как вы думаете, Виктор Николаевич Могутин, начальник полиции, сможет к нам присоединиться?

– Позвоню ему, – кивнула Марина Ивановна, – если он свободен, то подойдет.

– Однобокий список участников, – возразил Степан, – только взрослые люди с высшим образованием. А где молодежь? Произведение о любви надо адресовать в первую очередь ей. Неужели тебе не интересно, что о твоем романе думает подрастающее поколение?

– Точно, надо позвать ребят, – оживилась я. – Юру Завьялова, Аглаю Раскову и этого… толстенького э… э… Алексея Васина.

– Ребята это хорошо, – одобрил Степан. – Анна Семеновна, Виктор, Роман и Марина Ивановна – чудесная компания. Но нам не хватает гласа народа, так сказать, человека от сохи.

– И где такого взять? – заморгала я.

– Тоже мне проблема, – фыркнул Дмитриев. – С рынка привести, пригласить любую торговку. Книге сопутствует успех, когда ее читают массы.

– Ой, не хочу! – нарочито испугалась я. – Нет, желаю видеть только знакомых. Незнакомый может оказаться хамом. О, вспомнила! Ранее мой номер убирала горничная Галина, потом ее почему-то заменила другая женщина. Марина, мы можем пригласить Звонкову? Естественно, вместе с дочкой.

Лаврова слегка смутилась.

– Виола, дорогая, Галина сказала, что между вами возник конфликт. Мол, вы рассердились на нее за разбитые духи и велели не приближаться к ее номеру. Звонкова вся испереживалась, попросила у меня отпуск до вашего отъезда, сказала: «Мне так стыдно, что я дорогущий флакон кокнула, не хочу попадаться на глаза своей любимой писательнице. Вот уедет она, я опять на работу выйду».

Я изо всех сил постаралась не выпасть из роли капризули. Значит, Галина, поклявшись уехать из Тамбовска, нагло меня обманула. После нашего неприятного разговора, когда я уличила горничную и ее «дочь» в мошенничестве, мы более не встречались. Кто убирает мой номер, я понятия не имею. Думала, Звонкова написала заявление об увольнении, ждет расчета и вскоре покинет Тамбовск. А она, оказывается, просто решила затаиться. А потом, когда я улечу в свою Москву, они с напарницей примутся за старое.

– Галина явно очень переживает, – договорила Лаврова.

Я заморгала.

– Духи разбила? Не помню. Может, и было такое. Вероятно, я сделала замечание прислуге. Но не держу на нее зла. Пусть Галя с Варей приходят. Обязательно! Не желаю читать главы в кафе, где не все места заняты.

– Дорогая Виола, все непременно придут, – заверила Лаврова.

Мы поговорили еще немного, и Марина Ивановна ушла.

– Она боится, что Арина Виолова поживет бесплатно в ее отеле у моря и ничего не напишет, – усмехнулась я, когда хозяйка скрылась из вида, – поэтому готова притащить всех. Степа, как ты считаешь, не переборщила я с надутыми губами? Не перестаралась, изображая капризную писаку, жаждущую неимоверных восхвалений? Очень удачно получилось, что Лаврова сама изъявила желание пообщаться со мной, нам с тобой не пришлось заводить с ней разговор об организации моего творческого вечера, как мы собирались.

– Очень надо, чтобы все названные лица собрались в одном месте, – протянул Степан. – Дети и Анна Семеновна точно появятся. Марина Ивановна, естественно, тоже. Виктор отлично знает, что мы придумали, вместе с нами план разговора обсуждал, он не опоздает. Сомневаюсь лишь в Звонковой. Зря ты с ней столь жестко поговорила.

– Не знала тогда, что к чему, – начала оправдываться я, – и страшно возмутилась, узнав, как Галина с Варей деньги зарабатывают. Но ведь я не побежала к Лавровой, решив, что той будет неприятно узнать правду. Да и у Юры с товарищами рухнула бы вера в людей. Ребята так старались помочь бедной парализованной девочке! Я велела негодяйкам свернуть активность в интернете и через семь дней уехать из гостиницы подобру-поздорову. Но «сладкая парочка» еще здесь. Вот нахалки! Пусть люди Виктора отправят мошенниц в кафе да предупредят по дороге, чтобы те вели себя прилично. Надеюсь, у нас с тобой все получится…

– Угощайтесь, пожалуйста, – предложила всем собравшимся Марина Ивановна, – пейте кофе, ешьте пирожные. А наша любимая Виола сейчас представит свою новую рукопись. Книга пока не дописана, мы с вами будем первыми читателями, то есть слушателями. Открою секрет: это не детектив, а любовный роман, его действие разворачивается в нашем отеле. Виолочка, дорогая, прошу вас.

Я окинула присутствующих взором.

– Ну, раз уж Марина Ивановна выдала тайну, о чем новая книга, то я продолжу. Повторю то, что обычно говорю во всех интервью, – у меня не очень хорошо получается придумывать сюжет, но я прекрасно доношу до читателя то, что случилось на самом деле. Поэтому я решила положить в основу книги биографию местной жительницы Алевтины Григорьевны, известной вам как Трындычиха. Версий ее жизни в Тамбовске существует множество. Люди рассказывают, что Алевтина работала врачом и в советские годы, когда были запрещены аборты, помогала тем, кто не хотел рожать ребенка. После того как у нее на столе умерла пациентка, гинеколога арестовали. Она провела несколько лет в заключении, вернулась в родные места, поселилась на отшибе и – взялась за старое. И вот однажды Алевтина вызвала по просьбе клиентки у нее искусственные роды, а та умерла. Трындычиху мучила совесть, поэтому она прыгнула со скалы в море. Душа самоубийцы мается, не может найти покоя, стала привидением.

Я сделала паузу, глотнула фруктового чая из стакана.

– Это самая распространенная версия жизнеописания Алевтины. Есть и другие. Мол, Трындычиха утопилась из-за несчастной любви… Перерезала себе вены, когда ее любовник уехал из Тамбовска… Кинулась под машину, потому что не могла родить ребенка… Наиболее экзотическим мне кажется такой вариант: гинеколога закололи шампуром для шашлыка, так как она отказалась принимать роды в море.

Юра Завьялов, Аглая и Алексей переглянулись и захихикали.

Я посмотрела на подростков и сказала:

– Звучит по-идиотски, но это не мешает местному населению верить в эту чепуху. О шампуре в груди доктора мне рассказали две тетушки на рынке Тамбовска. У одной из кумушек мать работала нянечкой в местном роддоме, и она уверяла, что та лично видела труп Трындычихи на берегу моря, рядом стояли беременная и ее муж с окровавленным шампуром в руке. Не понимаю, почему об Алевтине Григорьевне так активно судачили, по какой причине ее имя продолжают полоскать в грязной воде даже сейчас, когда после смерти врача прошло много лет. Степан, можешь рассказать присутствующим, что случилось на самом деле? Давайте выслушаем правду о гинекологе.