Дарья Донцова - Имидж напрокат

– Кричевская? Тамара Леонидовна? Но она же умерла. Год назад или чуть больше. – Елена Михайловна удивленно приподняла бровь. А потом вдруг зачастила: – Черт, черт, черт… Мой паспорт! Эдик! Вот дура! Да, полная дура!

– Кто? – резко спросил Костин.

– Верка! – застучала кулаком по столу Зайчевская. – Это моя двоюродная сестра. Идиотка полная! Сошла с ума на почве мужа. А Эдуард негодяй, дундук, спит со всеми. Верка то поджог устроит, то потоп, то петарду в окно бросит. Надоело ее из полиции выручать.

Милов поднял руки.

– Елена Михайловна, я сдаюсь. Ничего не понимаю.

Зайчевская схватилась за щеки.

– Если моя мама из-за этой свихнувшейся идиотки инсульт заработает, я Верку удавлю. Мамочка с высоким давлением слегла.

– Необходимости душить двоюродную сестру нет, – мрачно перебил ее Костин, – она уже умерла.

– Умерла… – эхом повторила Елена. – Ну да, дурочка наша скончалась… То-то Эдьке счастье – теперь все деньги деда его. Вот он загудит…

Я, сидевшая около Елены, погладила ее по плечу.

– Давайте выпьем чаю или кофе, а вы нам подробно расскажете про Веру.

Валерий Борисович нажал на кнопку селектора:

– Оля, нам сюда поднос. Неси все.

Елена Михайловна зашмыгала носом.

– Глупая Вера! Я, как только этого Эдика увидела, сразу ей сказала: «Верка, парню только деньги нужны». Нашла себе мужа – танцовщик из эротического шоу. Представляете?

– Профессия еще ни о чем не говорит, – не к месту высказался Вовка, – порядочным человеком можно оставаться в любой ситуации.

Елена шлепнула ладонью по столу.

– Нет! Голые танцоры продажные. Да я…

Из уст дамы полился рассказ, который она не прервала, даже когда помощница Милова притащила в кабинет поднос с закусками. История Зайчевской не показалась мне оригинальной, я уже слышала подобные.

Кирилл Мефодьевич, дедушка Елены, недолюбливал старшую внучку. Как Лена ни старалась, угодить старику не могла. В детстве она не понимала, почему дед никогда не делает ей подарков, зато охотно сыплет замечания. Леночка училась на одни пятерки, помогала по дому, а став студенткой, служила у капризного Кирилла Мефодьевича бесплатной домработницей. Он никогда ее не благодарил, наоборот, ругал за плохо отглаженные рубашки, за нерадиво помытые окна, за… В общем, за все.

Почему Лена, несмотря на злобный характер деда, продолжала к нему ходить? Ей было жалко маму. Если она, Лена, сбежит, так сказать, с подводной лодки, то помощницей старика по хозяйству должна будет стать Ксения Кирилловна.

У мамы Елены была сестра Надежда. Вот ее дочь Веру дедуля обожал. Троечница Верочка всегда получала от него замечательные презенты и деньги на осуществление своих желаний. Лена считала, что любовь доказывается не словами, а делами, поэтому не произносила вслух сладких слов. Поведение же Верочки было кардинально иным. Она целовала, обнимала дедулю, говорила старику, как его обожает, но когда он сломал лодыжку, в больницу к нему с домашней, собственноручно приготовленной едой бегала Лена, не умевшая петь соловьем про любовь. А Вера только один раз заглянула в клинику и, пробормотав: «Дедусик, обожаю тебя. Извини, у меня насморк, боюсь тебя заразить», исчезла.

Дед тогда сказал Лене:

– Видишь, какая Верушка заботливая. А ты! Глаза вон красные, а у меня в палате толчешься.

Кирилл Мефодьевич, известный ювелир, был небедным человеком. Лена никогда чужие деньги не считала, однако понимала, что у дедушки есть копеечка на черный день. Но внучка и предположить не могла, каким богатством обладает вздорный старик, ни разу не отдавший Ксении ни гроша за купленные ею для него продукты и вещи. После его смерти семья ювелира узнала о шести квартирах, двух дачах и нескольких машинах, о солидных счетах. Но основной доход Кириллу приносила созданная им сеть мастерских по ремонту и изготовлению украшений по эскизам заказчиков. И все это унаследовала Вера. Ксении Кирилловне и Лене в голову не пришло отсуживать свою законную долю, они молча ушли от адвоката.

Заполучив состояние, Вера стала швыряться деньгами, продала две квартиры и вышла замуж за Эдика, знакомство с которым состоялось в клубе для женщин, где парень отплясывал на сцене голым.

На момент свадьбы с танцовщиком родители Веры уже умерли. Тетка, Ксения Кирилловна, пыталась отговорить племянницу от неразумного брака, но потерпела неудачу. Вера устроила пышное бракосочетание, поселила молодого мужа у себя и принялась его баловать. Эдик перестал играть мышцами перед зрительницами, запихивающими ему в плавки стодолларовые купюры, стал генеральным директором ювелирного холдинга, принялся менять дорогие иномарки. И все бы ничего, но на симпатичного, а теперь еще и богатого парня представительницы слабого пола вешались гроздьями. Эдик был хорош собой, прекрасно танцевал, модно одевался, легко поддерживал разговор на любую тему и лучился обаянием. Вера ревновала мужа так, что не описать словами.

Молодая женщина не работала, времени и денег на слежку у нее было в изобилии. Она нанимала частных детективов, те следили за Эдиком, делали фото, потом рассказывали заказчице, с кем и где встречался ее муж. Супруга моментально принимала меры: мазала дверь соперниц дерьмом, царапала их машины, звонила им на службу и говорила коллегам об очередной обожэ мужа-прелюбодея гадости. Постепенно способы мести обманутой жены становились все изощреннее, если не сказать – извращеннее. Петарда, брошенная в окно квартиры, поджог забора дачи… Фантазия Веры зашкаливала. К одной сопернице она, приняв соответствующий облик, нанялась в домработницы. Целую неделю усердно мыла полы, заслужила доверие, а когда ее оставили в квартире одну, устроила погром: перебила всю посуду, порезала вещи хозяйки. Покидая поле боя, Вера оставила на кухне записку для законного мужа своей соперницы: «Спроси у своей проститутки, по какой причине я ей урок преподала».

– Уверена, это Вера купила путевку в ваше СПА, чтобы очередную любовницу Эдуарда наказать, – завершила рассказ Елена. – Не знаю, что на сей раз она придумала. И наверняка помогала ей, как всегда, лучшая подружка Зина, дочка Кричевской. Без сомнения, именно она справку про аллергию смастерила, взяла печать и бланки, от покойной матери оставшиеся. А Эдькина любовница Веру убила. Явно эта девка хочет выйти замуж за бывшего стриптизера и захапать то, что ему в наследство от жены достанется. Дед был мерзкий старикашка. Хорошо, что он мне ни копейки не оставил, его деньги несчастье приносят.

– Что скажете? – спросил Валерий Борисович, когда воскресшая Зайчевская ушла.

– Наши люди узнают у Эдика имя любовницы и побеседуют с ней, – пообещал Костин. – Но, думаю, смерть вашей пациентки не связана с ревностью погибшей и с ее блудливым мужем. Когда Вера зарезервировала у вас номер?