Дарья Донцова - Имидж напрокат

– «Хочется пройтись, весь день сидела», – договорила за меня Надежда. – Вот такой она человек. Это не стремление заставить кого-то подчиниться, а попытка сделать добро.

– На мой взгляд, это чистейшей воды манипуляция. И фиг я ей подчинюсь, – фыркнул Борис. – Вот, нашел! Браслет «Ласковые черепа», автор Никита Рязанцев.

– Тот самый? – оживилась Надя. – Знаменитый мастер.

– Да, – подтвердил Борис. – У вас, Лампа, хороший вкус. И с деньгами, видимо, неплохо, раз решили обратиться к этому ювелиру. Кстати, я ведь видел уже это украшение. Да, именно его…

– На ком? – быстро спросила я.

Борис спрятал телефон.

– Его носит одна из медсестер. Имени ее я не знаю, вроде в СПА-корпусе работает. Неприметная вообще-то тетка. Я еще удивился, когда браслет этот на ней заметил, и подумал: однако внешность обманчива, деревенская мадам – и креативное украшение. Или она не такая лапотная, как показаться хочет, или у нее любовник продвинутый.

Надежда спросила:

– Лампа, у вас есть дети?

– Дочка Киса, она ходит в садик, – сказала я, не уточнив, что не являюсь родной матерью ребенка.

– Ну, тогда у вас все впереди, – продолжала Милова. – Поверьте, едва девочке стукнет двенадцать, покоя не ждите. Борис прекрасный сын, но желание все сделать по-своему родилось раньше его. Вот вам пример. Набил себе наколку с именем любимой девушки, потом поругался с ней и решил удалить. И куда, думаете, пошел? В обычную клинику красоты. Дядя у него владеет медцентром, мать не самый плохой косметолог, а мальчик отправился убирать картинку в какой-то гадюшник. Ну и заработал заражение крови. Еле-еле его с того света вернули. Хорошо хоть, когда температура подскочила, у Боречки хватило ума сюда приехать, а не в приемный покой муниципальной больницы.

– Мама, ты видишь перед собой не мальчика, но мужа, – гордо заявил молодой человек. – Я сам способен решать свои проблемы.

– Рубец остался, – расстроилась Надежда, – теперь его шлифовать надо.

– Уверены, что браслет носила медсестра? – вернула я беседу в прежнее русло.

Боря засунул руки в карманы брюк.

– У меня фотографическая память. Картинка запечатлевается в уме и остается в чердаках мозга навсегда. В любой момент я могу ее вызвать.

– Надюша, рада вас видеть! – затараторила наконец-то появившаяся в холле Регина Львовна, подходя к нам. – Не желаете совершить небольшой моцион? Лампа, вижу, вы не скучали те пять минуточек, что я собиралась, беседовали с Надей и ее сыном. Добрый день, Боря.

Я украдкой глянула на часы – «пять минуточек» на самом деле растянулись почти на час.

– Пошли на прогулку, – поторопила Скоробогатова. – Надюша, Боречка, вы с нами?

– Очень хочу, но не могу, – отказалась Надежда, – скоро пациентка придет.

– А мне надо бабушке пирожки отнести, – с самым серьезным видом сказал Борис. – Мама напекла, в корзинку сложила. Нужно до ужина успеть, а путь неблизкий, через лес ведет.

Давным-давно забывшая сказку про Красную шапочку, Регина Львовна умилилась:

– Наденька, какой у вас заботливый сын! Прямо как мой Сеня, тот все для меня делает. Жаль, что вы не можете составить нам с Лампой компанию, но ничего не поделаешь. Я мать бизнесмена, который не первый год находится в списке Форбс, и отлично знаю, как важна работа. Ну, пошагали.

Регина Львовна направилась к выходу. Я протянула свою визитку Борису со словами:

– Если вспомните, кому из медсестер принадлежит браслет, или увидите эту девушку в корпусе, позвоните мне, пожалуйста. Это очень важно.

– Ладно, – согласился парень.

Я догнала Скоробогатову, и мы бодрым шагом двинулись по парку, беседуя о всякой ерунде. Регина Львовна прекрасно разбиралась в топографии сада и шла, уверенно сворачивая на боковые тропинки.

– Без вас я точно бы заблудилась, – заметила я.

– Надо ориентироваться по скамейкам, – объяснила Регина Львовна. – Проходите только мимо красных, поворачивать к желтым не стоит. Вот и пробиватель А-пять.

Я остановилась и увидела сооружение цвета взбесившейся пожарной машины.

– Сейчас отмечусь, – захлопотала Скоробогатова и всунула в прорезь на тумбе карточку. Послышался щелчок.

– Теперь возьмем конфетку, – по-детски обрадовалась Регина Львовна, наклоняясь и открывая ящик. – Какую желаете? Вишневую? Клубничную?

– Лучше лимонную, – попросила я.

– Она кислая, – предупредила дама, протягивая мне дешевый леденец. – Хорошо, что сегодня никто сюда мусор не запихнул. Ну и народ! Вон же урна стоит, так нет, кто-то додумался вчера грязный пакет внутрь положить.

Я насторожилась.

– Пакет?

Регина сдвинула брови.

– Да. Поражаюсь невоспитанности людей.

– На видео охраны нет никакого свертка, – брякнула я и прикусила язык.

Но Регина Львовна не удивилась моему замечанию.

– Да? И тем не менее мятый, отвратительного вида конверт лежал в ящике с конфетами. Я вчера два раза прошлась по красному маршруту. Начала часа в четыре, может, в полпятого, подошла к А-пять, взяла конфету, обежала кружок и снова здесь очутилась примерно минут сорок спустя. Снова за леденцом полезла. Фу… А на конфетах конверт. Дешевый, явный мусор. Вот же люди какие! Не нужно тебе письмо? Разорви и выброси. Я двумя пальцами его взяла и в урну отправила. Отвратительно!

Я подошла к мусорнице и заглянула внутрь. Пусто. Аккуратный садовый рабочий уже убрал отбросы.

– Безобразие! – продолжала кипеть Скоробогатова.

– На конверте было что-то написано? – спросила я.

– Вроде да, – фыркнула Регина, – какое-то имя, но я его не запомнила.

– А что лежало внутри? – не утихала я.

– Понятия не имею, – пожала плечами мать олигарха. – Зачем мне мусор рассматривать?

Я вздохнула:

– Может, кто-то через ящик послание передавал. Важное.

– Чушь, – сказала дама, – важное в руки отдадут. И письмо кладут в красивые дорогие конверты. А здесь лежал мятый, серый, вроде пакета. Фу!

Мусор!

Я развернула обертку конфеты.

– Вы здесь видели женщину?

Скоробогатова кивнула:

– Да. Мы с ней на тропинке встретились.

– Когда вы первый раз по парку шли или второй? – поинтересовалась я.

– Первый, – уточнила Регина Львовна, – я шла от пробивателя к повороту, вон туда, а она в обратную сторону. Дорожка узкая… О! Поняла! Вы спрашивали, как я догадалась, что это была медсестра? Форму ее я не рассматривала, лица не видела, она голову опустила, не поздоровалась, но когда мимо меня прошмыгнула, я ощутила запах специ-фический, больничный. В процедурной такой постоянно висит. Вдохнула его и подумала: «Плохо воспитанная медсестра». Правила приличия требовали поздороваться, ведь я человек, а она обслуга, ей следовало первой рот открыть. Но нахалка промолчала. Зря Валерий Борисович не муштрует персонал, хорошие манеры надо прививать. Ведь я права?