Дарья Донцова - Свидание под мантией

– Мы обязательно докопаемся до правды, – пообещала я. – И ты ошибаешься. Кое-что из прошлого у вас есть. Вспомни портфель из кожи крокодила, который обнаружился в дальнем углу антресолей. Поехали по адресу, который дал Петр. Может, найдем там эту Ольгу Ивановну и она нечто интересное расскажет?

– Если только она существует, – вздохнула Ксю, – вполне вероятно, что Ольга глюк алкоголика.

– Дом стоит на месте, – констатировала я, когда мы с Ксюшей подошли к нужному зданию, – возведен он, похоже, в самом конце сороковых или в начале пятидесятых прошлого века.

– И как ты это определила? – удивилась Королева.

– Стены сложены из кирпича красного цвета, – пояснила я, – таких построек в столице не так уж много, их возводили до шестидесятых, потом стали применять светлый камень, бежево-песочный.

Ксения остановилась.

– Красный, красный, красный кирпич. Кирпич, кирпич, кирпич.

– Эй, тебе опять нехорошо? – спросила я.

– Голосов никаких нет, картинок тоже, – пробормотала Ксения, – про Мармеладовну ничего… Но когда я услышала слова «красный кирпич», они в моей голове эхом отозвались, желудок железная рука сжала.

– Тебе непременно надо пойти к врачу, – забеспокоилась я.

– Ага, – скривилась моя спутница, – видела, как сегодня в муниципальной больнице все всполошились, когда Петра увидели, забегали, засуетились… Пошли в подъезд, у меня уже ничего не болит, отпустило.

Мы с Ксюшей отыскали нужную квартиру, я нажала на звонок, дверь сразу открылась, на пороге стояла дама, одетая в красивое шерстяное платье.

– Здрассти, – сказала Ксения, – нам нужен…

– Арина! – прошептала тетка. – Нет! Не может быть! Невероятно.

– Вы Ольга Ивановна? – обрадовалась я.

– Да, – подтвердила она.

– Знаете Петра Сергеевича Королева?

– Нет, – покачала головой дама.

– Он утверждает обратное, дал нам этот адрес. А вы, наверное, замужем, – осенило меня, – супруг дома, вы не хотите при нем говорить. Мы не станем доставлять вам неудобства, давайте встретимся в другом месте. Петр Сергеевич попал в больницу, он просил нас съездить к вам, сказать, что ему очень плохо.

Ольга Ивановна посторонилась.

– Входите. Живу одна, ни перед кем не отчитываюсь. Я просто в шоке, проходите на кухню.

Когда мы очутились за столом, накрытым скатертью, Ольга Ивановна велела:

– Теперь рассказывайте! Но сначала назовитесь! Вы кто?

Ксюша решила представить меня.

– Это Дарья, моя тетя, она приехала из Парижа. А я Ксения Королева, учусь на психолога.

– Забавно, – заметила Ольга Ивановна, – я преподаю психологию в институте.

– Хорошо, что не в нашем, – улыбнулась в ответ Ксю.

– Господи! – внезапно перекрестилась дама. – Просто привидение. Извини, Ксюшенька, ты невероятно похожа на одну женщину, которую я когда-то хорошо знала. Когда увидела тебя на пороге, меня словно током ударило: Арина! Живая! Потом я сообразила, что ей бы сейчас было далеко за сорок. И она погибла вместе со всеми. Сонечка тоже сгорела, и Виктор. Игра генов, случаются на свете двойники. Но сейчас ты засмеялась, и опять у меня мороз по коже прошел. Арина так же откидывала голову.

– Эта Арина, похоже, моя мать, – сказала Ксю. – Первая жена Петра Сергеевича Королева. Вы, получается, вторая? Знали мою маму? Она скончалась?

Ольга Ивановна откинулась на спинку стула.

– Тут какая-то путаница! Давай разбираться. Расскажи мне о себе.

Ксюша вывалила правду о своей семье, когда повествование закончилось, Ольга Ивановна взяла со стола сигареты.

– Впервые слышу про Петра Сергеевича Королева, хотя это имя отчего-то кажется мне знакомым.

По кухне поплыл дым, хозяйка разогнала его рукой.

– Погоди, как зовут твою маму? Жену Петра Сергеевича?

– Ирина Королева, – ответила я.

Ольга Ивановна потянулась к пепельнице.

– Так. Можно задать тебе неприятный вопрос?

– Пожалуйста, – согласилась Ксения, – со мной в последнее время и без того случилось много гадостей, будет еще одна до кучи.

– Мать рассказывала тебе о своем прошлом? Не было ли в ее биографии чего-то зазорного? Ладно, спрошу прямо: она конфликтовала с законом? Привлекалась к суду?

– Ирина сидела! На зоне, в местечке Пузырск! За убийство, но это трагическая ошибка, понимаете…

Ксения стала рассказывать историю жизни старшей Королевой. Ольга Ивановна кивала, изредка вставляя: «Так, так».

– И она не может быть моей родной матерью, – завершила повествование Ксю, – вообще никак.

– Почему? – уточнила дама.

– Ирина дура! Лентяйка! Неряха! Смотрит только сериалы! А я отлично учусь! Кроме меня в семье все идиоты! – вскипела студентка. – Я лебедь в стае жаб.

– Ая-яй-яй! – покачала головой Ольга Ивановна. – Думаю…

– …Мармеладовна не одобрит такого поведения, – вдруг выпалила Ксения. – Ой! Честное слово, не понимаю, почему произнесла эту фразу. Она сама с языка слетела, без моего желания.

Ольга Ивановна сделала вдох, оцепенела и забыла про выдох.

– Вам нехорошо? – спросила я.

Хозяйка расслабилась.

– Откуда ты знаешь про Мармеладовну? О ней мама говорила?

– Нет, мне в последнее время снятся странные сны, глюки случаются. Только вы не думайте, я нормальная, – зачастила Ксюша.

– Ну-ка, опиши подробно, что с тобой происходит, – потребовала психолог.

Ксения стала рассказывать про голоса, видения, чашку, пожилую даму. Ольга Ивановна молчала, когда Ксю наконец закончила, она пробормотала:

– Невероятно. Похоже, ты тесно связана с Нечаевым. Думаю, дед, который появляется в твоих видениях, – это Геннадий Андреевич.

– Кто такая Мармеладовна? – спросила я.

– Его жена, Софья Михайловна, – пояснила Ольга Ивановна. – Мармеладовной ее прозвала внучка Сонечка, дочь Арины. Кто отец девочки, неизвестно, Арина, образно говоря, принесла ребенка в подоле. Софья Михайловна всегда потакала падчерице из-за смерти Нины Павловны.

– Простите, мы ничего не понимаем! Ну ничегошеньки! – воскликнула я.

– Сейчас попытаюсь изложить эту историю последовательно, – пообещала Ольга Ивановна.

Мы с Ксюшей замерли и превратились в слух.

В мире существует много романтиков, пытающихся спасти человечество. Геннадий Андреевич Нечаев принадлежал к их числу, профессор занимался гипнозом, написал кучу работ на тему изменения сознания человека и смог убедить руководство МВД в необходимости проведения научного эксперимента.

Нечаев ничего особенного не просил, денег ему не требовалось, он хотел лишь получить возможность общаться с заключенными. Геннадий Андреевич собирался перекодировать им мозг.

Ольга Ивановна посмотрела на меня.

– Если говорить примитивно, то его идея выглядела так: берем убийцу, насильника, вора, работаем с ними некоторое время и получаем примерного члена общества, который начисто забыл о совершенных преступлениях. Человек начинает жить с нуля, его прошлое стерто. Представляете, какая экономия для государства? Не нужна вся система исполнения наказаний, закроются тюрьмы, лагеря, переделанные заключенные выйдут на свободу и займутся работой на благо общества.