Наталья Александрова - Испытательный срок для киллера

– Ах да, но я вам вчера звонила, не дозвонилась.

– Я на работе часто задерживаюсь.

– Ну, я последний раз звонила в полдвенадцатого.

– Я прихожу с работы и отключаю телефон, – разозлилась Марьяна, – чтобы никто не беспокоил по ночам.

– Садитесь, – кивнула следователь на стул.

Пока Марьяна отвечала на обязательные дежурные вопросы, Громова придирчиво ее рассматривала. Красивая женщина, ничего не скажешь. Одета хорошо. Костюм, естественно, черный, но довольно дорогой, куплен явно не по случаю смерти мужа. Косметика хорошая, маникюр. Работает она, конечно, в крупной фирме, там надо выглядеть соответственно, но все же никак она не тянет на безутешную вдову! Муж был старше ее на пятнадцать лет, это, конечно, ни о чем не говорит, но большой жизненный опыт подсказывал Анне Николаевне Громовой, что тут что-то не так. Немолодой муж, имеющий красавицу жену значительно моложе его, заводит себе любовницу. Куда ему еще и любовница? Ну, допустим, в жизни все бывает. Дальше, муж погибает при невыясненных обстоятельствах, а жена воспринимает это довольно спокойно, не требует расследования, беседует с представителями УВД с явной неохотой. Тоже можно понять: женщина в горе, замкнулась в себе. Но, проработав следователем без малого тридцать лет, Анна Николаевна Громова, глядя на Марьяну Синицкую, могла с уверенностью сказать – эта женщина не испытывает горя по поводу потери близкого человека. На лице ее лежала печать заботы, усталости, растерянности, но не горя. Это, конечно, тоже не преступление, но настораживает.

– Скажите мне, пожалуйста, как вы жили с мужем, дружно ли?

«При чем тут это?» – подумала Марьяна, но ответила, что жили они с Леонидом Петровичем очень дружно, никогда не ссорились и полностью понимали друг друга.

– Расскажите мне про последние дни перед смертью вашего мужа, не был ли он чем-то расстроен, не переживал ли, не совершал ли каких-нибудь необычных поступков?

– Да нет, вы знаете, ничего необычного я за ним в последнее время не замечала.

– И его смерть была для вас полной неожиданностью?

– Да, конечно, а как же еще?

– Значит, ничего необычного не замечали? А вот секретарша вашего мужа Родионова Людмила Алексеевна утверждает, что за несколько дней до смерти муж ваш очень изменился, стал нервным, раздражительным, кричал на нее, даже выпивал на рабочем месте – словом, вел себя не так, как всегда. Я понимаю, то, как он вел себя на работе, вы могли и не знать, но ведь то, что непьющий раньше человек стал вдруг сильно пить, жена не может не заметить. Я не случайно спросила вас, дружно ли вы жили со своим покойным мужем, потому что, если бы вы не общались с ним неделями, допустим, от вас мог бы ускользнуть тот факт, что муж ваш очень изменился, постарел, выглядел больным и, похоже, чего-то очень боялся.

«Черт! – мелькнуло в голове у Марьяны. – Эта следовательша так поворачивает, что я кругом вру – или мы с мужем ссорились, и я про него ничего не знала, или, наоборот, я что-то про него знала и теперь скрываю».

Чтобы выиграть время, Марьяна в отчаянии прибегла к испытанному способу – она заплакала. Но на Громову ее слезы не произвели ни малейшего впечатления. С утра, настроившись на разговор со следователем-мужчиной, теперь Марьяна повела себя неправильно, а Громова, наоборот, увидев, как из широко открытых голубых глаз по нежным щекам Марьяны катятся крупные слезы, уверилась, что она на правильном пути, и решила продолжать допрос в еще более жесткой форме.

Марьяна, всхлипывая, проговорила:

– У мужа были, конечно, на работе неприятности, сотрудник покончил жизнь самоубийством, потом там девушка…

– Девушка – что? – В глазах Громовой зажегся хищный огонек.

– Насколько я знаю, девушка умерла при невыясненных обстоятельствах, – сухо сказала успокоившаяся Марьяна, которая поняла, что применение слез у Громовой не поможет.

– Вы эту девушку знали?

– Никогда не видела и даже не имела представления о ее существовании, – ответила Марьяна, по мнению Громовой, слишком поспешно.

– С девушкой все неясно, вернее, кое-что уже ясно. Абсолютно точно известно, что у вашего мужа с этой женщиной, Еленой Трофимовой, была связь.

– Но я ничего не знала. – Марьяна изобразила растерянность, а сама подумала злорадно:

«Ты попробуй доказать, что это не так!»

– Допустим, хотя странно, вы производите впечатление женщины умной и наблюдательной, так вот, установлено, что ваш муж встречался со своей любовницей на той же квартире, где потом произошло убийство двух человек тоже из института. Про это убийство вы что-нибудь знаете?

– Нет, муж мне не рассказывал, наверное, не хотел волновать. А совпадения могут быть какие угодно.

– В нашей работе редко бывают совпадения, на поверку оказывается, что все тщательно спланировано.

– Я про вашу работу мало что знаю, никогда с вашим учреждением близко не сталкивалась, но что касается моего покойного мужа, то мне трудно поверить, что он мог совершить что-то плохое.

– Понимаю ваши чувства, ну что ж, на сегодня мы закончим, но разговор этот у нас не последний. Следствие идет, я еще буду вас вызывать.

После ухода Марьяны Синицкой следователь Громова подумала немного и сказала себе с уверенностью, что Марьяна во время допроса не врала только тогда, когда называла свое имя, фамилию и год рождения, хотя насчет последнего тоже сомнительно. Почему она врет? Это следовало выяснить, и как можно скорее. Она сняла трубку телефона и договорилась, что за Синицкой будет осуществляться наблюдение, пусть не круглые сутки, но хоть немножко – где была, с кем встречалась, следователю Анне Николаевне Громовой это очень интересно.

Выйдя от следователя, Марьяна поспешила на работу. А потом домой, потому что дольше не появляться дома было бы уже неприлично. Богданов уезжал в Италию в следующую среду, у нее накопилось множество дел. Она провела выходные в хлопотах, устроила дома генеральную уборку, сказала соседям и родственникам, что ей невмоготу жить одной в пустой квартире и что она на время переезжает к родителям. Под эту марку она собрала кое-какие ценные вещи и отвезла матери. Если с ней что-нибудь случится, пусть у родителей останется хотя бы память. Знакомая темно-красная «Тойота» ездила за ней все время, и однажды, когда Марьяна шла одна пешком из продуктового магазина, машина остановилась рядом, и Марьяну втащили в нее сильные руки. На заднем сиденье находился пожилой пахан, а спереди – дерганый Васенька и симпатичный дебил. За рулем был Васенька, очевидно, дебилу и прав не выдавали, хотя, по мнению Марьяны, у Васеньки тоже несомненно присутствовали психические отклонения.

– Ну, что скажешь? – У пожилого был противный скрипучий голос.