Дарья Донцова - Корпоратив королевской династии

– Нет.

– Пожалуйста, четко и внятно расскажите суть дела, – попросила я. – Что за дневники? Чьи?

Галина развернулась спиной к одному подлокотнику кресла, перевесила ноги через другой и заговорила.

Рогов предложил Кириллу Григорьевичу работу и назначил встречу в своем офисе. Отец с дочерью приехали в неуютную квартиру, но не удивились обстановке. Ручкиным приходится бывать в самых разных местах, их трудно поразить или шокировать.

Леонид рассказал, что к нему обратилась иностранная гражданка Элиза Гант, она всю жизнь работает в замке Олаф, начинала она уборщицей, но быстро понравилась тогдашней хозяйке дворца Мартине Хансон и стала сначала ее горничной, а потом управляющей. После смерти Мартины адвокат огласил завещание. Элизе отошел принадлежавший Мартине небольшой дом в центре города. Кроме того, она получила неплохую денежную сумму и в своей последней воле Мартина указала, что Элиза должна занимать должность управляющей замком до самой своей смерти.

Госпожа Хансон наградила еще нескольких людей. Ветеринар Эклунд и его жена-кастелянша тоже получили дом и счет в банке. Недвижимость вкупе со звонкой монетой досталась и поварихе Беате. Немалую сумму обрел доктор Андерсен. «Элиза, Беата, Хельга и Георгий Эклунды были всегда верны семье Хансон, – читал адвокат, – за это их наградила хозяйка. Карл и Елена обязуются никогда их не увольнять. Доктор Гарри Андерсен и его сын Курт получают сумму, достаточную для строительства собственной клиники. Если хоть один пункт из моего завещания будет не выполнен, все мое состояние перейдет в благотворительный фонд». Юрист огласил бумагу, оглядел присутствующих и сказал сыну покойной:

– Вы можете оспорить документ, но он составлен с учетом всех формальностей.

– Нет, нет, – живо возразил Карл, – мамино слово закон для нас с женой. Ведь так, дорогая?

– Да, – подтвердила Елена, – не позаботься Мартина об Элизе, Беате, семье Эклунд и врачах, мы бы с мужем сами подарили им и дома, и деньги. Эти люди наша опора, они больше чем служащие. Их никогда ни при каких обстоятельствах не лишат работы.

Так чего же Элиза хотела от Рогова? Вам ни за что не догадаться, зачем управляющей понадобился детектив. Она задумала снять фильм о семье Хансон.

– Фильм? – переспросила я. – В смысле кино?

Галя кивнула.

– Да.

– Почему она обратилась к Леониду? – недоумевала я. – Он же не режиссер, не сценарист!

Ручкина не успела ответить. В дверь постучали.

– Войдите! – крикнула я.

В комнату вошла Беата с подносом в руках.

– Принесла вам какао и вафли, – ласково запела она, – это лучшее средство от стресса. Бедная девочка! Очень тебе сочувствую.

– Спасибо, – всхлипнула Галя, – вы так добры, не знаю, как вас благодарить.

– Ну что ты, ангел мой, – нежно проворковала повариха, – хочется тебя поддержать. Скажи, что закажешь на ужин?

– Я не голодна, – прошептала девушка.

– Загляну попозже, – пообещала Беата, – авось у тебя аппетит разыграется. Только вырази желание, я сделаю все. Куриные котлетки с грибами, крабы под соусом васаби, арбузный фреш, все, что твоя душенька пожелает.

– Арбуз в марте? – удивилась я. – В принципе его можно достать, но за большую цену.

– Деньги ничто, когда речь идет о ребенке, потерявшем отца, – вздохнула Беата. – Галочка, уважь меня, выпей какао. Давай налью.

Повариха наполнила чашку и протянула девушке.

– Уважь тетю Беату, глотни. Ну, давай, сразу станет легче.

Галя поднесла чашку ко рту.

– Ой! – воскликнула я.

Беата взглянула на меня.

– Что?

– Мышь! – взвизгнула я.

– Где? – всполошилась повариха.

Я показала пальцем на дверь.

– Там, там.

Беата обернулась и затопала ногами.

– Убирайся, пакость. Уж простите, как мы грызунов ни травим, они все равно заводятся.

– Очень вкусное какао, – прошептала Галя.

Повариха снова повернулась.

– Ах ты моя умница! Весь бокал осушила! Побежала я, хлопот много. Завтра бал, надо кучу дел переделать.

Когда повариха удалилась, Галя вскочила, взяла чайничек и показала на дверь в стене.

– Унитаз там?

Я кивнула. Девушка поспешила в туалет, оттуда вскоре раздался звук спускаемой воды.

– Может, напиток и не содержал ничего плохого, – улыбнулась я, когда Галина вернулась в комнату.

Девушка поставила пустой чайник на столик.

– Как говорит наша домработница: «Лучше перебдеть, чем недобдеть». Чем активнее кто-то малознакомый начинает потчевать меня разными вкусностями, тем меньше мне хочется их пробовать.

– Может, не стоит везде видеть злой умысел? – вздохнула я. – Вероятно, Беата искренне пожалела тебя, решила, что какао – лучшее утешение…

– И какао просто какао, – договорила Галя, – но вы тоже заподозрили неладное, иначе б не закричали про мышей, чтобы Беата отвернулась, а я вылила содержимое из своей чашки в чайник.

– Ну да, – согласилась я, – повариха показалась мне излишне настырной в своем желании напоить вас. Но, возможно, так она проявляла заботу. А у нас с вами активно развивается болезнь профессиональных сыщиков: неуемная подозрительность. Зачем ей что-то подсыпать вам в питье?

– Ответа нет, – призналась Галя, – но пока точно не выяснена причина папиной смерти, нужно быть осторожной. Врач-абориген говорил про инфаркт, но кто-то из местных мог узнать, какой сюрприз Элиза подготовила на столетний юбилей, и решил помешать его осуществлению. Управляющая крепко держит язык за зубами, но многие люди наблюдательны, любопытны. Элиза это понимала и опасалась, что задуманное ею может сорваться.

Я начала сыпать вопросами.

– Что за фильм собралась снимать Элиза и почему она обратилась к Леониду? Зачем прилетела в Москву? Неужели здесь нельзя найти человека, способного держать в руках камеру?

Галя опять завернулась в плед.

– Папа тоже удивился, узнав, что управляющая обратилась к Леониду. Начав работать с Элизой, он сказал: «Вы просите соблюдать полнейшую тайну. Боюсь, что это условие выполнить сложно».

– Почему? – испугалась она. – Я специально не стала искать исполнителей там, где живу, боялась, что они разболтают секрет. Поэтому и направилась в Москву.

– И никто из ваших хозяев не удивился, что вы улетели в столицу России? – продолжал недоумевать Кирилл Григорьевич.

– В марте будущего года состоится большой праздник, – пустилась в объяснения Элиза, – сотый бал. Ровно век назад хозяева Олафа впервые устроили костюмированное представление с угощением для простого народа, раскрыли двери замка для всех желающих. Деньги, вырученные тогда за билеты, пошли на строительство школы. В честь юбилея Елена решила устроить пышное торжество, с памятными медалями, эксклюзивной посудой. А я ломала голову, как свой сюрприз подготовить, услышала про сервиз, который хозяйка заказать хочет, и поняла, как поступить. Я посоветовала Елене изготовить его в Москве, там лучше и дешевле сделают, чем в Германии, где она сначала тарелки и прочее покупать собралась. Госпожа Хансон согласилась, я получила возможность туда-сюда летать, надо же приглядывать, как заказ выполняют.