Дарья Калинина - В семье не без убийцы

Юлька не могла сдержать своего восхищения:

– Мариша! Скажи, ты все время занималась его поисками?

– Ну да.

– Ты гениальна! Просто молодец! Какая замечательная у меня сестра. А я-то на тебя обижалась, что ты все время где-то отсутствуешь. Прости меня!

– Да ладно, что уж там. Ты меня тоже прости.

– За что?

Мариша хотела рассказать про то, что не помнит имен Юлькиных детей, но решила, что это будет слишком.

– За то, что брала твоих детей сегодня с собой на дело.

– Ребята участвовали в расследовании? И как? Им понравилось?

– Даже слишком. Это они помогли мне подманить Михасика.

– То есть как это подманить? – заинтересовался и Коля.

Мариша поведала все без утайки о сегодняшних приключениях. Умолчала лишь о велосипедисте и склочной даме с гипсовой ногой. Но, невзирая на это, глаза у Юльки становились все больше и больше. А Коля начал как-то странно крякать, совсем как следователь Милорадов, когда видел Маришу.

– Мариша! – ахнула Юлька наконец. – Ты что… Украла этого ребенка?

– Почему украла? Вернула его отцу. То есть собираюсь вернуть.

– Все равно, перед законом ты его украла. Немедленно позвони следователю. Или кто там у тебя из полиции в координаторах?

– Да, ты права. Сейчас я позвоню Милорадову.

Но Мариша не успела. Вернулся Лешка.

– Ты чего так рано? – удивилась Мариша.

– В смысле? Наоборот, нас еще на классный час задержали. Ох, устал!

Лешка скинул с себя пудовый рюкзак, он принципиально таскал с собой все учебники, пособия и рабочие тетради, так что рюкзак у него был неподъемный. Пол содрогнулся, и подвески на люстре зазвенели, когда Лешка скидывал с себя свою ношу.

– Погоди, но еще только два часа.

– Какие два? Ты чего, мать? Сейчас уже почти четыре.

– Но часы…

– Часы стоят. Я тебе еще вчера хотел об этом сказать, но у тебя то одно, то другое…

– Погоди, – перебила сына Мариша. – Но если сейчас так много времени, то где же тогда Светка?

– Не знаю. Позвони ей.

Мариша начала искать свой телефон. Отчего-то ей внезапно стало совсем худо. Вернулась та самая холодная липкость, только на сей раз она стала такой холодной, что доставляла настоящую боль. Телефон дочери молчал. И Мариша почувствовала, как ей стало нечем дышать. Она звонила снова и снова. Но ничего не менялось. А затем позвонили ей. Мариша думала, что это дочь, но, увы, номер был незнаком.

Но все же она ответила:

– Да, алло.

– Это Рита, – произнес знакомый холодноватый голос. – Я все знаю, Михасик у тебя.

Внутри у Мариши все заледенело. В ушах зазвучали слова Юльки о том, что она похитила чужого ребенка. Она и сама не лучше Риты. И все же что-то не позволяло Марише дать слабину. Поведение Риты казалось ей очень странным. И она спросила:

– Зачем ты это сделала?

– Что?

– Украла Михасика.

– Я всего лишь взяла своего племянника у той сумасшедшей, которой его доверила такая же полоумная мать. Ты ее видела?

– Да.

– А ты бы на моем месте поступила иначе?

– Конечно, из Валькирии воспитатель никакой, – была вынуждена согласиться Мариша.

– А я способна обеспечить ребенку все самое лучшее.

Вот в этом-то и была вся проблема. Мариша замялась, не зная, как ей лучше подобрать слова. Она чувствовала, что разговор им с Ритой предстоит непростой. И мысленно взмолилась, чтобы ей удалось объяснить женщине ее ошибку. К сожалению, Мариша знала такую породу твердых пятерочниц, которые всегда и все знают, которые уверены в собственной непоколебимой и неизменной правоте просто потому, что они – это они! За другими такие люди право на ошибку признают, за собой – никогда. И потому что-либо доказывать им – дело сложное и не всегда выполнимое.

Но выхода у Мариши не было, и она все же начала:

– Рита, я не сразу решила забрать мальчика, сначала я долго за вами наблюдала. За тобой и за ним.

– И что?

– Ты очень уж сурова с Михасиком. Все-таки он маленький ребенок, у него стресс, для него весь мир изменился, мать исчезла, надо с ним помягче. Нельзя так резко все для него менять.

– Не тебе меня учить! Я решила, что ребенку лучше жить у меня. Мы всей семьей так решили.

– Как у тебя? – ахнула Мариша. – А твои родители? Почему они не возьмут мальчика себе? Все-таки бабушка и дедушка ближе, чем тетя, которая вечно занята на работе.

– Ничего, мальчик пойдет в интернат.

– Зачем? – ужаснулась Мариша.

– Не беспокойся, это не будет унылое бюджетное заведение, куда сплавляет своих детенышей всякий плебс, я подыщу Мише хороший частный детский сад, где он будет под присмотром специалистов всю рабочую неделю, а на выходные я стану брать его домой.

Как игрушку! Забаву, которой можно заполнить свои пустые вечера.

– А когда он подрастет, я выберу ему закрытую школу.

– Но зачем? – вырвалось у Мариши. – Он ведь еще такой маленький, позволь ему жить с бабушкой и дедушкой.

– Нет! Ни за что.

– Но почему?

– Потому что они уже старые и больные люди. И еще… я уверена, что они будут баловать ребенка похлеще Наташи. А мальчишке нужна твердая рука, я это понимала и раньше и окончательно убедилась, пока ребенок был у меня. Кстати, я подумываю о военном училище. У нас в роду были военные, и даже в чинах. Вероятно, Михасик может сделать военную карьеру.

– Помилуй, Рита, ему еще нет и трех лет! Он только что потерял мать. А ты прилюдно сделала ему строгий выговор на площадке, хотя раньше на него никто и рта не смел лишний раз открыть. Трясла его за шкирку. Наташа слова грубого за все время моих наблюдений за ними своему ребенку не сказала.

– И превратила этим мальчишку в тряпку!

– А ты его просто уничтожишь.

– Это не обсуждается, – голос Риты был непоколебим. – Я все решила. Будет так, как я сказала!

– А Роман? Его мнение ты не учитываешь? Вполне возможно, он захочет, чтобы Михасик остался жить с ним.

– Роман… Ты можешь себе представить, чтобы Ромка один вырастил ребенка? В доме все равно нужна женщина. И не тебе мне это объяснять.

– Роман привлекательный молодой мужчина, и он обязательно найдет себе пару.

– И что? Чтобы моего племянника растила посторонняя женщина? Рассказывала бы ему чужие сказки, читала бы не те книжки? Нет, он должен вырасти Чеботаревым! Как я, как Рома.

– Так вот чего ты хочешь! Своих детей не завела, племянника под себя решила воспитать. Неужели призрак одинокой старости уже мучает?

– Не твое дело. Я хочу воспитать из этого ребенка настоящего человека. Это мой долг как его тети и крестной матери.

Мариша не знала, что Рита крестила Михасика. Но ей казалось, что сейчас это обстоятельство особой роли не играет. Среди крестных мам, знаете ли, тоже встречаются порядочные гадины.

– Такими методами ты его сломаешь, – произнесла Мариша.