Дарья Донцова - Магия госпожи Метелицы

– Устала на работе, – начала оправдываться я, – соображать перестала.

– Когда под праздник по магазину шляешься, голову активировать надо, а то так облапошат, что мало не покажется. Нашли что-нибудь хорошее? – поинтересовалась Галя.

– Кругом ужас за нереальные деньги, – вздохнула я. – Могу заплатить большую сумму, но за качественную вещь, не готова отсчитывать длинные рубли за барахло.

– Гляньте на мои бокалы, – предложила Галя, – недорого и забавно. Берете белую кружку, честно предупреждаю, их в Китае делают, а я на нее наношу любую надпись по вашему выбору или фото, какое хотите. И… Эй! А ну стой!

Галина, метнувшись из-за прилавка, схватила за плечо женщину в синем пуховике.

– Отстаньте, – начала отбиваться та, – не смейте ко мне прикасаться.

Голос тетки почему-то показался мне знакомым.

– Ах ты, мерзость, – злилась Галя, – много вас тут таких нечистых на руку разгуливает, но и я не зайка слепая. Обратила внимание, что ты мимо моей точки пять раз круги нарезала. Открывай сумку.

– Не имеете права обыск устраивать, – хорохорилась покупательница.

– Верно, – вдруг согласилась Галя, – сейчас охрану позову.

Тетка обхватила свой ридикюль и прижала его к груди.

– Не дам.

Галя устало вздохнула.

– Слушай, ты сперла вон с того стеллажа кружку с изображением кошки. Она сделана под заказ, скоро за ней придут. Давай разойдемся по-хорошему. Ты отдаешь товар, я сделаю вид, что ничего не случилось. Охота тебе из-за хреновины, которая триста рублей стоит, большие неприятности огрести? Женщина, которая у прилавка сейчас стоит, ничего не видела, и вообще ее тут не было.

Галя посмотрела на меня.

– Так?

– Да, – кивнула я, – кроме того, я с детства близорука, ничего дальше своего носа не вижу. И…

Мой взгляд упал на значок со словами «Щедрое сердце», украшавший куртку покупательницы, утащившей чашку, потом я заметила завязанный на ее шее темно-синий шарф с принтом в виде красных кошек и воскликнула:

– Татьяна Сергеевна! Вы?

Тетка прищурилась.

– Виола! О господи! Нет, вы ошиблись! Это не я! Совсем не я. Никогда не хожу сюда! Меня здесь нет! Я не работаю в клинике, где вам иммунитет профессор Краснов повышал! Вы обознались. Вот! Возьмите чашку! Не понимаю, как она в моей сумке оказалась, наверное, упала, когда я мимо шла.

Татьяна Сергеевна дрожащими руками раскрыла ридикюль, достала белую кружку, украшенную снимком рыжего перса, поставила ее на прилавок и убежала.

– Вы с ней знакомы? – захихикала Галя. – Прикольно получилось! Сперла в магазине товар, а рядом подруга стоит и все видит.

– Мы встречались с Татьяной Сергеевной один раз, – пояснила я, – я пришла в медцентр, а она там на рецепшен работает. Думаю, зарплата у нее невелика, но отсутствие денег не оправдывает воровство.

Галина махнула рукой.

– А, куча народа вещи без оплаты из магазина вынести пытается. И в основном это хорошо одетые люди, бабы в золоте, мужики не в рванье.

– Вы добрый человек, – улыбнулась я, – не стали звать охрану.

Галя засмеялась.

– Так они сюда через весь молл из-за моих чашек не попрутся. Вот сопри она кошелек у кого или дорогой товар, вроде вазы за двадцать тысяч, тогда придут. Не спеша. Но тетка не грабительница, я людей насквозь вижу, она из сумасшедших, у которых лапы к чепухе тянутся. Салфетки с кошками, полотенце с зайчиками, заколки с ежиками… Любители животных, блин! Некоторые косорукие, схватят посуду, начнут прятать, уронят, разобьют.

– Сахарно-медовая кружка, – заорала торговка, – наливаем воду, а она сладкая!

– Фу, – поморщилась Галя, – отрава ее товар! Выхлебаешь чаек, загнешься, ни один врач не сообразит, от чего ты тапки откинула, на кружку не подумают!

Я уставилась на Галину. «На кружку не подумают». Лена, секретарь Полины, весьма неаккуратна… Соева обожала животных… у Ангелины пропала чашка с собачками… стол Хатуновой… Как яд попал к женщинам? В пастиле и чае отравы нет… чашки вне подозрений… куда-то пропала из шкафа в учительской моя кружка…

Издалека донесся голос Гали:

– Вам плохо?

– Хорошо, очень хорошо, – пробормотала я, отходя от торговки и пытаясь привести мысли в порядок.

Мария Геннадьевна вывела всех тараканов… наследство… поход в театр… кружка на столе Полины… вспоминай, Вилка… ну… давай, напряги мозг… Вера была очень аккуратна…

Я вытащила из кармана телефон, набрала номер Платонова и, едва услышав его голос, спросила:

– Быстро прочитай мне, что находилось на столах Полины и Веры, когда кабинеты осматривали эксперты. Меня интересует посуда.

Получив ответ, я воскликнула:

– Еду к тебе, в голову пришла безумная идея, но она, похоже, объясняет, кто убил Хатунову и Соеву.

– Только не перебивай, – велела я, вбегая в кабинет Платонова. – Слушай и попытайся понять ход моих мыслей. У Полины Владимировны есть секретарша Лена. По словам Нины Максимовны, у девицы убойная сила в руках, она постоянно бьет посуду. Хатунова несколько раз просила Елену быть аккуратнее, но не в коня корм.

Недавно в гимназию приезжал очень богатый человек, Полина велела подать чай. Елена же второпях расколошматила весь сервиз и, зная, что Хатунова с гостем ждут чай, кинулась в учительскую, схватила первые попавшиеся разномастные кружки и принесла их в кабинет директрисы. Хатунова чуть со стыда не сгорела. После ухода олигарха она отчихвостила Елену, пообещала:

– Если еще что-нибудь расквасишь, я тебя уволю.

Федотова, рассказавшая мне эту историю, упомянула, что секретарша сильно перепугалась. Понятно, о чем я говорю?

– Пока да, продолжай, – велел Андрей.

Я понеслась дальше.

– Теперь еще одна история. На следующий день после смерти Хатуновой я не смогла найти в шкафу в учительской свою кружку. Ничего особенного в ней нет, она недорогая, белого цвета, я специально купила ее, чтобы в школе чай пить. Но у чашки была примета, на ее дне кто-то написал, как мне показалось, темным фломастером цифру сто. В магазине я отметину не заметила, дома же несколько раз потерла покупку мочалкой, но не отскребла цифру. Сначала расстроилась, но потом решила, что для чайной церемонии в гимназии и так сойдет. Недоумение по поводу испарившейся кружки я высказала вслух в присутствии Нины Максимовны, а та спросила:

– Что на ней было нарисовано?

И узнав, что ничего, сказала:

– Кабы было изображение собак-кошек, то ее точно Вера Борисовна сперла, а раз чисто-белая, значит, Лена опять кружку Полины грохнула, испугалась, что ее выгонят, и утащила из учительской вашу, чтобы директриса ее очередного безобразия не заметила. Федотова рассказала мне, что утром Хатунова плохо себя чувствовала, то ли она простудилась, то ли на нее плохо подействовали уколы ботокса. Полину Владимировну знобило, Федотова посоветовала ей выпить горячего чаю. Директриса в ее присутствии открыла шкаф, а там! Новых чашек, купленных недавно взамен разбитого Леной сервиза, нет, на полках беспорядок, рассыпаны крошки, стоит одинокая кружка, разрисованная котятами-щенятами. Полина и Нина Максимовна сообразили, что Елена скорей всего расколошматила в очередной раз сервиз и поставила в шкаф одну кружку на случай, если начальница пожелает побаловаться чайком. Взбешенная Полина позвонила не вышедшей на работу секретарше, та, рыдая, призналась: