Дарья Калинина - Свет в конце Бродвея

Так это та самая Светлана, которую Алене пришлось уволить за систематическое присваивание себе музейной выручки. Теперь понятно, почему так сильно она разгневалась.

– Нет, нет, – воспротивилась Светлана. – Я совсем не за этим к вам пришла.

– А зачем?

– Я предупредить вас хочу, – забормотала женщина. – Знаю, что виновата перед вами, вот и хочу искупить свою вину.

– Это как же?

– Алена Игоревна, голубушка, матушка… Уж вы не прогневайтесь на меня за мою выходку. Муж меня пилил постоянно, что я копейки зарабатываю, требовал, чтобы я на ферму шла работать. К коровам! А я скотины с детства боюсь. И в музее мне так у вас нравилось. Чисто, красиво, люди все время разные приезжают. Мечта, а не работа!

– И поэтому ты принялась меня обманывать?

– Нет, я просто мужу сказала, что зарплату нам повысили, чтобы он от меня со своей фермой отцепился. Так и пошло и поехало. Сначала один раз взяла, потом другой, потом третий…

– Сколько же времени ты меня обманывала?

– Недолго совсем.

– А если точнее?

– С начала лета.

– Света!

– Алена Игоревна, простите!

На какой-то миг Инге даже показалось, что Светлана сейчас бухнется на колени. Но нет, обошлось без таких крайностей.

– Не знаю, Светлана, что мне с тобой и делать, – вздохнула Алена. – Огорчила ты меня просто ужасно.

– Понимаю, Алена Игоревна. Бес меня попутал.

– И врешь ты много.

– Только теперь я вам правду скажу. А вы меня послушайте, я ведь вам про человека расскажу, который в сотню против моего больше вас огорчить может!

Лицо Алены стало серьезным. И она тревожно произнесла:

– Я тебя слушаю.

– Отойдемте в сторонку.

Разумеется, Инга последовала за подругой. Светлана враждебно покосилась на нее, но Алена успокоила женщину:

– Это моя подруга из города – Инга. Можешь спокойно говорить при ней, я полностью доверяю ей.

– Ну как хотите, – пожала плечами Светлана. – Ваше дело. Только тут такой вопрос… щекотливый, что лучше бы нам с вами наедине поговорить.

– Либо говори что хотела, либо убирайся! – рассердилась на нее Алена.

Светлана вновь сделала движение, словно собираясь упасть на колени, но передумала и вместо этого сказала:

– Недоброе против вас затевает один человек. Извести вас совсем хочет. А может, так даже и смерти вашей желает.

– И кто же это? Можешь назвать имя?

– Есть тут у нас одна особа… Да вы тоже ее сами хорошо знаете. На фабрике, где разливочный цех с настойками, эта баба работает.

Алена пожала плечами. Вот уж никак не думала, что беда ей грозит оттуда. На фабрике трудились старушки, которые отвечали за рецептуру снадобий, и несколько их помощниц помоложе, в обязанности которых входило мешать, переливать, процеживать и тому подобные операции, частично механизированные, но частично все еще требующие ручного труда. Кто же из них мог желать Алене зла? Именно на фабрику она всегда приходила с радостью. И работницы встречали ее неизменно приветливо.

– Не догадываетесь? – прищурилась Светлана. – А ведь я про ведьму нашу местную говорю. Про ту, что ваш муж откуда-то привез и у нас в поселке поселил. Про Марину.

У Алены был теперь откровенно удивленный вид.

– Марина? И что же она против меня имеет?

– Место она ваше занять хочет.

– Мне казалось, мы с ней друзья. Она неизменно вежлива и приветлива при встречах со мной.

Светлане этот ответ очень не понравился. И она яростно воскликнула:

– Глаз она свой ведьминский на вашего мужа положила, вот что! Приворожила она его к себе своими штучками ведьминскими. Вот вы мне скажите, откуда у этой твари каждый месяц то новые сережки, то новое колечко берутся?

– Она главный технолог. Зарплата у нее вполне приличная.

– Ох и наивная вы, Алена Игоревна! – покачала головой Светлана. – Муж ей ваш подарки дорогие дарит! Сама видела, как он ей коробочки из ювелирного передает. А теперь эта ведьма и вовсе от вас избавиться желает!

Алена молчала. Было видно, что слова Светланы посеяли в ее душе сомнение. Зато Инга быстро прикинула про себя, правдив ли рассказ Светланы. Получалось, что он мог быть правдой. Те настойки, которые пила Алена и которые могли дурно влиять на нее, приносил ей Василий Петрович именно из своего цеха по разливу целебных настоек. Так может быть, работающая в этом цеху Марина что-то вредное подмешивала в настойки, приготовляемые для хозяйки? Отсюда и приступы безумия, временами охватывающие Алену?

Видимо, Алена подумала о том же самом, потому что она спросила у Светланы:

– Ты это точно знаешь? Ну, что мой муж и эта женщина… что они встречаются?

– Уж точней некуда. Не сомневайтесь, самые точные сведения у меня.

– Откуда ты это знаешь? – настаивала Алена.

– Да и не мне одной это известно! Все вокруг судачат, что Василий Петрович не иначе как в загул пустился от законной-то супруги, от вас, стало быть.

– И об этом уже говорят?

– А то! Сколько раз вашего мужа в обществе этой Марины видели. И к ней домой он захаживает, как к себе самому. Один раз его даже в трусах у нее в огороде видели.

– В трусах?

Алена побледнела и кинула на своего мужа, стоящего у машины, такой взгляд, словно никак не могла представить себе своего Василия Петровича, разгуливающего в трусах по чужому двору на глазах у чужой женщины да еще и ее соседей. Со своей стороны Василий Петрович явно не ожидал ничего дурного от разговора жены с ее бывшей сотрудницей. Он лишь выразительно постучал по своему запястью, на котором красовался брегет из платины, показывая, что им давно пора ехать. Вид у него был бесстрашный, словно бы никаких грехов он за собой не чувствовал.

Но Светлана не унималась:

– Вот я и говорю, что Марина эта недоброе против вас затеяла. Ее в последнее время все наши в обществе вашего мужа видят. Вы ее шуганите отсюда, пока она к Василию Петровичу не присосалась накрепко. Не бойтесь, она трусливая, послушается вас. Она и к моему супругу вначале подбиралась, да только я ей мигом окна в доме перебила, а ее саму обещала в озере утопить. Так она сразу от него отстала.

– Да, да, – рассеянно произнесла Алена, явно не слушающая уже Светлану. – Я учту. Спасибо тебе за предостережение, я обязательно разберусь.

И она повернулась, чтобы уйти, но Светлана догнала ее, забежала сбоку и вновь оказалась на пути у Алены.

– Так что, может быть, вы меня простите?

– Прощаю.

– И я могу вернуться на свою работу? – обрадовалась Светлана.

Какое-то время Алена колебалась. Но потом все же кивнула.

– Да, вернешься. Но с двумя условиями.

– Какими? Больше не воровать?

– Это само собой разумеется. Но есть и еще две вещи, которые я хочу, чтобы ты для меня сделала.

– Слушаю.

– Во-первых, ты никому не расскажешь о том, что я тебя простила.