Дарья Калинина - Клад Царя Гороха

— Узнали.

— Прямо заколдованный какой-то клад, — продолжал вздыхать Жуков. — Кто про него услышит, обязательно сюда едет и огороды у местных начинает шебуршить. Отбою одно время от этих кладоискателей не было. Потом попритихли, видимо, поняли, что ничего тут не найдут. А теперь вот вы приехали!

— Мы понятия не имели, что у вас здесь клад зарыт.

— Мы вам рассказывали, как получилось, что мы оказались в усадьбе.

— Да, помню, племянницу приехали проводить.

— Вот именно.

— Ну проводили и ехали бы себе обратно. Остались-то вы зачем? Разве не для того, чтобы клад копкинский найти?

— Нет, — совершенно серьезно покачали головой подруги. — Мы хотим разобраться в этом деле. Хотим, чтобы убийца Боцмана и Людки был наказан. А если попутно и клад найдется, хорошо будет. Но не найдется, горевать тоже не станем. Главное, чтобы не пострадал невиновный.

— Что тут думать? — пожал своими округлыми плечами Жуков. — Мальчишку-студента видели в обществе покойного. Есть свидетельские показания о том, что ваш парень поручал убитому какую-то работу. И последний звонок с телефона второй жертвы — Людмилы — тоже поступил именно вашему студенту. Кроме того, само его поведение вызывает определенные подозрения. Будь он невиновен, с чего бы ему бежать, а?

Возразить что-либо тут было трудно. Говорить о высокодуховной натуре Израка тоже было бесполезно. Парень элементарно струсил, испугался ответственности за те преступления, которых он не совершал, и дал деру. Им двигало всем хорошо понятное очень простое человеческое чувство. Израк хотел избежать или, во всяком случае, отдалить подступающие к нему неприятности.

— Я уже отдал распоряжение, ваш студент объявлен в розыск.

— Зачем? — ахнули подруги.

— Затем, что преступник должен сидеть в тюрьме!

— Но вы же сами сказали, Израк чисто физически не смог бы справиться со своими жертвами. Они были много сильнее его.

— Возможно. Но парень все равно что-то знает, — упорствовал Жуков. — Поэтому и сбежал!

Что же, в его словах была кое-какая логика.

— У вас ко мне все? — спросил Жуков, показывая, что если да, то он намерен продолжить прерванный завтрак.

Но подруги ему такого удовольствия не доставили.

— У нас есть для вас еще одна находка.

— И что же это? — прикинулся заинтересованным Жуков. — Дайте-ка мне хорошенько подумать. Ага, огурцы уже были, что же теперь у вас там? Кажется, я знаю, это — помидоры!

Жуков даже не скрывал своего пренебрежительного отношения к уликам, которые предлагали ему девушки. Свою часть работы он считал выполненной. А брать какие-то там «сверхурочные» он не собирался. Комплекция ему не позволяла. Такую физическую стать надо было регулярно подкармливать. И работа этому занятию очень сильно мешала.

— Нет, не помидоры, — усмехнулась Кира. — Кроссовки.

Жуков покосился краем глаза на полиэтиленовый пакет, который девушка нарочно положила как раз на то самое место на столе начальника полиции, где еще несколько минут назад стояла миска со свежими сливками. Смена натюрморта явно не понравилась Жукову. И он проворчал:

— Уже есть одна пара.

— Это не те, это другие.

— Вижу, что не те. И зачем вы их ко мне приволокли?

— Мы считаем, что именно эта обувь была на человеке, убившем Людку Стекольщицу.

— И откуда, разрешите уж спросить, у вас такая уверенность?

Вот тут и возникал деликатный вопрос, как сказать следователю правду, откуда у подруг взялись эти кроссовки, не упоминая про Израка. Потому что девушки были уверены, стоит Жукову узнать о том, что они выследили Израка и даже виделись и разговаривали с подозреваемым, как начальник полиции велит схватить их и пытать до тех пор, пока они ему не скажут, где и когда они виделись с подозреваемым. Конечно, насчет пыток это они переборщили, но задержать их на пару дней, например, за то, что они затрудняют работу следствия, Жуков вполне бы мог.

И поэтому подруги соврали.

— Дело в том, что мы нашли эти кроссовки рядом с огурцами.

— Ваш злодей принес не только огурцы, но и кроссовки? — развеселился Жуков. — Знаете что, девочки, идите-ка вы отсюда подобру да поздорову. Не мешайте людям своим делом заниматься.

И он вновь нырнул головой в стол, откуда тут же послышалось аппетитное чавканье, прерываемое недовольным бормотанием.

— Некогда нам всякой ерундой заниматься. Ням-ням… Аслана им подавай! Хом-хом… Не до того Аслану, пес важным делом занимается!

И каким же? Неужели таким, каким и сам Жуков? Но подруги сдержались. Скандал был не в их интересах. И поэтому они насколько могли вежливо попросили Жукова:

— Товарищ начальник полиции, а нельзя ли тогда нам самим с Асланом договориться?

Жуков насторожился. Во всяком случае, чавканье его приобрело более меланхоличное звучание.

— За свой счет песика пригласим, — продолжала свою льстивую речь Кира. — Денежек ему заплатим. Можно это как-нибудь организовать?

Чавканье стихло совсем. А спустя минуту и сам Жуков вынырнул обратно к подругам. Губы его лоснились, на рубашке еще виднелись крошки белой булки, но глаза начальника полиции уже разгорелись в предвкушении выгодной сделки.

— Мы бы заплатили Аслану, сколько нужно.

— Аслану нужна кость и кило мяса, — хохотнул Жуков. — А вот с инструктором будет не так просто. Он у нас человек принципиальный.

Видимо, принципиальные люди, в понимании Жукова, брали на лапу больше, чем люди непринципиальные. Оно и понятно, ведь первые расставались еще и со своими принципами. А второй группе было и расставаться не с чем, поэтому и стоили они дешевле.

— Тысячи две хватит?

— Две? — неприятно поразился Жуков. — Да вы с ума сошли! Клоуна с дрессированной собачкой пригласить — это уже три. Я узнавал, хотел сына на день рождения порадовать, да не потянул. А тут служебный пес! Пять тысяч, никак не меньше.

— Хорошо, мы согласны.

Жуков пожевал губами, явно огорченный, что продешевил и не запросил сразу же сумму побольше, но ограничился тем, что сказал:

— И деньги вперед.

Девушки положили деньги и робко осведомились:

— Так когда можно ждать Аслана?

— Сейчас при вас позвоню и узнаю.

Он так подобрел и повеселел после получения денег, что можно было не сомневаться, что из пяти тысяч как минимум четыре Жуков присвоит себе. А возможно, что и ничего не заплатит инструктору. Надавит тому на его принципы, напомнит о долге, о необходимости помогать людям, о том, что на своем посту инструктор находится исключительно для того, чтобы быть полезным честным людям и защищать их от преступников. Одним словом, оказывается, что принципы, если уметь ими правильно пользоваться, во всех случаях жизни штука очень полезная.

Подозрения подруг подтвердились, когда по телефону Жуков ни словом не упомянул про потенциальное вознаграждение. Но говорить ему об этом было бесполезно. Люди, подобные Жукову, угрызениями совести не маются.