Наталья Александрова - Гарем без проблем

– Огромное вам спасибо! – Мужчина широко улыбнулся и устремился к выходу.

А дежурная повернулась к Маркизу и осведомилась:

– Чем я могу вам помочь?

В следующую секунду ее брови полезли вверх, и она проговорила:

– Вы интересуетесь кормами?

– Кормами?

– Ну да, этот журнал…

Только теперь Леня обратил внимание, какой журнал он держит в руках. На обложке его было крупно напечатано: «Здоровый корм. Все о сбалансированном питании для скаковых и спортивных лошадей».

– Ах, вы об этом! – Леня улыбнулся своей самой неотразимой улыбкой. – Дело в том, что я недавно приобрел лошадь, и теперь меня интересует все, что с этим связано. В первую очередь я хочу выбрать удобную и комфортабельную конюшню, где моей Пенелопе был бы обеспечен хороший уход.

– Насчет этого вы можете не сомневаться! – оживилась дежурная. – У нас прекрасные теплые стойла, опытные конюхи и берейторы, так что ваша лошадка будет довольна!

– Да, но мне не очень понравилось, что к вам сейчас трудно проехать. Все-таки удобный подъезд – это очень важно! Я хочу часто навещать мою дорогую Пенелопу…

– Не беспокойтесь, ремонт скоро должны закончить, и тогда дорога от города будет занимать всего несколько минут…

– Вы уверены? – в Ленином голосе все еще звучало недоверие. – Пожалуй, я объеду еще несколько конюшен…

– Это ваше право! – Дежурная, поскучнев, погрузилась в какие-то записи.

Через полтора часа Маркиз уже подъезжал к четвертой городской клинической больнице.

Возле приемного покоя стояла машина «Скорой помощи», из которой двое дюжих санитаров вытаскивали носилки с больным. Леня поставил свою машину неподалеку, под надписью «Стоянка только для персонала», и вошел в приемный покой.

Здесь сидели, ожидая госпитализации, в основном немолодые, плохо одетые люди. Даже запах в приемном покое стоял специфический – здесь пахло старостью, бедностью и болезнью. Медсестра в окошечке отчитывала хромую старуху за то, что та подала ей какие-то не те документы.

– Так ты, доченька, сама погляди, а то ведь я без очков не вижу… – оправдывалась старуха.

Леня с деловым видом прошел мимо и свернул в облицованный кафелем длинный коридор. Справа была полуоткрытая дверь. Маркиз заглянул в нее и увидел висящий на крючке белый халат. Он проскользнул внутрь, быстро надел халат, который пришелся ему впору. Рядом на стуле лежала белая крахмальная шапочка, которую Леня тут же натянул на голову.

Выскользнув в коридор, он с уверенным видом зашагал по нему, пока не оказался в просторном вестибюле.

Здесь было куда приличнее и чище, чем в приемном покое, ходячие больные разговаривали с родственниками, звонили по телефону, покупали какие-то мелочи в киоске. Тут же был указатель отделений, и Леня выяснил, что кардиология находится на четвертом этаже.

Он подошел к лифту и вошел в кабину одновременно с миленькой пухленькой сестричкой. Та кокетливо взглянула на симпатичного доктора, поправила волосы, спросила:

– Вам на какой этаж?

– На четвертый, в кардиологию.

– Ой, и мне в кардиологию! А я там вас раньше не видела. Вы к нам из другой больницы перевелись?

– Из другой, – машинально ответил Леня. – Из второй, на улице Второгодников…

– Из второй? – удивленно переспросила сестричка. – Я во второй больнице работала сразу после училища, вторая больница на проспекте Выздоравливающих…

– Это вторая городская больница, а я из второй кардиологической… а как вас зовут? – Леня поспешил переключить внимание девушки, пока она его не поймала еще на чем-нибудь.

– Света! – отозвалась та и улыбнулась, от чего на ее щеках появились симпатичные ямочки.

– А меня – Ле… Леопольд Иванович, – представился Маркиз. – Надеюсь, мы еще увидимся.

– Непременно! Ведь мы теперь работаем в одном отделении…

Кабина лифта остановилась, Леня со спутницей вышли на площадку. Перед ними была белая дверь с надписью «Кардиологическое отделение». Кроме этой надписи, на двери был вполне современный электронный замок, открывающийся карточкой-пропуском.

Леня замешкался, делая вид, что ищет в кармане свой пропуск. Света уже достала карточку, приложила ее к замку и открыла дверь, с улыбкой пропуская вперед Маркиза:

– Проходите, доктор!

Леня поблагодарил ее и вошел в широкий светлый коридор, освещенный двумя рядами ярких люминесцентных светильников.

Справа от входа стоял стол дежурной сестры. За ним сидела девушка с томным взглядом восточной красавицы. Она красила ногти, то и дело отстраняясь, чтобы полюбоваться своей работой.

– Галия, это новый доктор, Леопольд Иванович! – прощебетала Света, выглянув из-за плеча Маркиза.

Галия неторопливо убрала лак, взглянула на Леню оценивающим взглядом.

– Женатый? – спросила Свету, как будто Лени здесь не было.

– А я не знаю… – Света покраснела.

– Не женатый, – ответил сам Леня. – Но пока не собираюсь. Скажите мне, Галия, а где у нас лежит такой больной… Виктор Сергеевич… – он сделал вид, что напрягает память, – не могу вспомнить фамилию…

– Виктор Сергеевич? – переспросила сестра. – Так это Серебров, он во второй коммерческой палате, слева по коридору… а что, какие-нибудь изменения в лечении? Его ведь ведет лично Евгений Борисович…

– Нет, никаких изменений, меня просто просили взглянуть… – И Маркиз зашагал по коридору, оставив двух сестер обсуждать достоинства и недостатки нового доктора.

Дверь второй палаты была открыта, в ней толпились несколько молодых мужчин и женщин в белых халатах. Возле постели больного стоял представительный мужчина лет пятидесяти с густыми черными бровями и седыми висками, выглядывающими из-под белоснежной шапочки. Он вещал хорошо поставленным голосом:

– Современный рациональный путь лечения больных ИБС…

– Простите, профессор, каких больных? – переспросила брюнетка в очках, которая записывала каждое слово бровастого мужчины в пухлый блокнот.

– Больных ИБС, то есть ишемической болезнью сердца! – повторил тот и продолжил: – Так вот, современный рациональный путь лечения таких больных заключается в интеграции и взаимодействии кардиохирургов, интервенционных кардиологов, более широком использовании малоинвазионной хирургии и чрескожной внутрисосудистой коронарной ангиопластики… вы опоздали! Как вы будете сдавать зачет?

Последние слова явно относились к Маркизу, которого заметил профессор.

– Простите, профессор, это больше никогда не повторится! – отозвался Маркиз и, спрятавшись за спину высокого широкоплечего парня, оглядел палату.

Палата была довольно просторная, хотя находился в ней только один больной. Мужчина немного за сорок с редеющими рыжеватыми волосами и белесыми ресницами лежал на удобной кровати, равнодушно глядя в потолок, и не прислушивался к словам профессора.