Валентина Андреева - Гордиев узел с бантиком

Группа отморозков стремительно исчезла. Динка с трудом покинула свое убежище: у «канапетины» неожиданно сломалась и вторая ножка. Трясущимися руками девочка набрала номер своего домашнего телефона, не рассчитывая на ответ. Бабушка с котярой Яковом наверняка уже едут обратно. С минуту на минуту прибудут. И очень удивилась, услышав тихое бабулино «Алё?»

Истерика помешала Динке кратко и вразумительно поведать о случившемся, бабушка ее прервала:

— Ты взяла у меня цапку и забыла. Я ее у тебя под общей яблоней видела. Лучше не трогай, сама приеду и возьму. Помнишь старенький мешочек? Он весь в дырках, я его выкинула. Нашла ему замену. За меня не волнуйтесь, все будет хорошо. До встречи.

Звук сирены машины «скорой помощи» или полиции — последнее, что услышала Динка. Связь оборвалась. Она предприняла еще две попытки прозвониться, но безуспешно — в ответ бесконечные длинные гудки.

До полудня измученная девочка надеялась, что кто-нибудь из взрослых все же вернется в коттедж. Домашний телефон по-прежнему отзывался только гудками. Несколько раз она порывалась позвонить в полицию, но так и не решилась. Пугало откровение бандита в кроссовках о наличии там «своих людей». К вечеру после некоторых колебаний, Дина решила разыскать добродетельную Наталью Николаевну. Денег у девушки не было, и она взяла взаймы у Тукановых пятьсот рублей, служивших кому-то из супругов закладкой в книге с непонятным названием (язык был не русский). Книга эта буквально сама выпала на нее с полки, заставив испуганно отскочить.

С большой осторожностью выйдя из дома, Динка не заметила ничего подозрительного, но обругала себя за то, что не переоделась в шмотки фрау Райнхильды. Хотя едва ли переодевание помогло бы, если за коттеджем следили. Через некоторое время подозрительными казались все. Даже добродушная пожилая женщина с коляской, в которой сидел краснощекий малыш, с аппетитом жующий ухо игрушечного зайца. Динка обратилась к ней с просьбой подсказать, как добраться до Москвы. Получив рекомендации, быстро направилась в другую сторону. Пару раз оглянувшись, заметила, что женщина неотрывно смотрит ей вслед. Мало того, какая-то доисторическая машина, прихрамывая на одно колесо, медленно проводила ее почти до железнодорожной станции, куда она добиралась кружным путем. Девушка пыталась запутать следы и едва не заблудилась. Ей и самой не ведомо, как она добралась до места. В пристанционном скверике Динка решилась на кражу. Стащила у развалившегося на лавке бомжа старую куртку, убедив себя, что она ему не нужна, иначе не валялась бы на урне. Преодолев брезгливость, напялила шмотку на себя, не сообразив, что именно в ней приковывает к себе внимание.

Купив билет до Москвы, притаилась за углом книжного киоска, где и дождалась сигнала прибывающей электрички. Желающих отправиться в столицу на платформе было немного. Зато из Москвы шли переполненные поезда. В ее вагоне ехало всего три человека. Девушка слегка успокоилась, расслабилась и позволила себе пожалеть себя и тихонько поплакать. На смену слезам пришла злость. Динка мысленно расправлялась с уродами, столь нагло и страшно ворвавшимися в ее жизнь, смаковала сцены их страдания, перемежаемые жалкими криками о пощаде.

До Натальиной дачи Динка добралась без осложнений, с благодарностью вспоминая дотошные разъяснения мамы, но на этом везение кончилось. По участку Натальи Николавны с приветливо улыбающимся у ворот пугалом слонялись какие-то подозрительные типы. На дороге стоял их «черный стервятник» — похожая на катафалк машина. Услышав про визитеров, Наталья охнула, прослезилась и дала себе слово, не наведываясь в дачный домик и квартиру в Москве, срочно попросить политического убежища в одной из солидных стран Евросоюза. С устойчивой экономикой. А пока суд да дело, слинять в Болгарию. Там куча знакомых, купивших недвижимость, кто-нибудь приютит на время. И тут же принялась переживать за предстоящую разлуку с мужем и собакой. А заодно и с сыном, который давным давно жил вдали от родителей.

Не вникая в ее слова, Динка кивнула и продолжила подробный рассказ. Деваться ей было некуда, и она, старательно глядя себе под ноги, сразу ставшие непослушными, попыталась проследовать мимо, делая вид, что странные личности на чужом участке ее совершенно не интересуют. Уйти далеко ей не удалось. К несчастью, личности заинтересовались ею. Из «катафалка» выскочил мужик и, размахивая руками, заорал ей вслед: «Э-э-э! Э-э-э!». Динка послушно замерла, поняв, что помощи ждать неоткуда. Ближайшие дачи казались необитаемыми.

Мужик поманил ее пальцем, но она не двинулась с места. Он выругался, сплюнул и направился к ней. Динка сосредоточила взгляд на его коротких дугообразных ножках, забавно загребавших придорожную пыль.

— Ты че, глухая? — недовольно спросил мужик, и Динка, склонив голову, пожала плечами. — Откуда здесь взялась? Бомжуешь? — Новое пожатие плечами его развеселило. — Не местная, значит. Цыганка или таджичка? Чего рожу-то прячешь? Ну хрен с тобой. Держи стольник, мороженого купишь.

Динка отчаянно замотала головой, хотя понимала, что не стоит злить мужика, лучше взять деньги. Однако демонстрировать идеальный маникюр на грязных, но холеных руках было опаснее. Мужик еще раз сплюнул и, швырнув сотенную купюру ей под ноги, порысил назад. Навстречу ему катили сразу две машины — явный признак начавшегося оттока москвичей из столицы.

— Сматываемся! — крикнул он своим соратникам. — Надо искать в другом месте. Этой мартышки самой нет дома.

Продолжения Динка не видела — ускорив шаг, вскоре свернула на пустой, заросший травой участок и, преодолев повалившуюся металлическую сетку, вышла в лес, где, наконец, почувствовала себя в безопасности. Обосновавшись в кустах орешника, решила хорошенько обдумать свое положение. Тащиться назад на станцию было опасно, да и сил не хватало.

Увы, мамочка оказалась неправа. Найти безопасный приют у Натальи Николавны не удалось. Похоже, женщина тоже под колпаком. И этот «колпак», сотканный из явных убийц, наверняка караулит ее где-нибудь неподалеку. Не мешало бы предупредить мамину приятельницу об опасности, но как это сделать? Динка решила перебраться поближе к ее даче, благо окружающий лес позволял.

Ее засада несколько раз была под угрозой срыва. Неоднократно девушку обнаруживали собаки и добросовестно облаивали, доказывая хозяевам, что не даром объедаются собачьим кормом. К счастью, собаководов не интересовал сам предмет облаивания. В заботе о недопустимости междусобойчика с элементами боев без правил они криками и свистом призывали питомцев «к ноге». Тем не менее Динка приняла меры к дополнительной маскировке, украсив свою голову ветками кустов. На сопутствующий этому действу легкий треск никто не реагировал.