Александра Романова - Шанель №007

— Почему она не могла выбрать для своих сексуальных упражнений другое место? — кипела я. — У вас в офисе что, других мест нет?

— Сколько угодно, — грустно кивнула Света. — И она о них знает, это точно.

— А почему ночью? — не прекращала гневаться я. — Дня ей мало?

— Днем мы работаем, — назидательно пояснила мне подруга. — И потом, днем там сидит Борька. А при нем она не может.

— Стесняется, что ли? — не поверила я.

— Нет, но она его любовница, а он все-таки замдиректора — величина. Он обидится, если увидит ее с охранниками. А ей, бедной, явно мужика не хватает. С Сережкой они расстались.

Я оживилась:

— Наконец-то приятная новость. Хоть кто-то ее раскусил!

— Да, Сережка сказал, что они не сошлись характерами. Поэтому она вернулась к родителям, а они очень строгих правил. Не позволяют ей домой мужчин водить.

Я пожала плечами. Да уж, результат строгого воспитания налицо!

— А от Борьки ей проку мало, — сочувственно продолжила Света. — Вот и вынуждена, бедная, втихаря добирать свое. Я, честно говоря, и не знала.

— И чем ее не устраивает ваш Борька? Ей что, необходим целый легион?

— Два — еще не легион, — подумав, возразила мне подруга. — А Борька последнее время… ну, не очень, чтобы очень. Понимаешь? И почему, абсолютно непонятно.

— Из-за кормов, — машинально ответила я. Дело в том, что брат моей подруги Маши — ихтиолог, специалист по выращиванию осетров. Последнее время его крайне волновала проблема их размножения. Почти во всех питомниках самцы прекрасно прибавляли в весе, а оплодотворять икру отказывались. И лишь после долгих раздумий он понял, в чем причина. Сейчас появилось множество импортных кормов, и от их употребления рыба жиреет, но теряет потенцию. А наших кормов требуется больше, зато все они идут не в жир, а в… в общем, впрок. Это я и поведала Свете.

— Надо же, — изумилась она. — А ведь действительно мысль! Знаешь, Эдик тоже… ну, не очень, чтобы очень. И тоже ест все импортное из супермаркета. Как Борька. Лицо стало — поперек себя шире, а потенции нет. Слушай, а правительству нашему, наверное, бесплатно что-нибудь такое выдают. Как ты считаешь?

— Не знаю. С чего ты взяла?

— А ты не замечала? Вот был симпатичный мужик, попал в правительство, в Думу или еще в какое-нибудь такое место — а через месяц лицо в телевизор не лезет. Не помещается, честное слово! Я давно удивлялась — специально их, что ли, откармливают? Импортными кормами.

— Потенцию понижают, — мрачно предположила я. — Чтобы не слишком быстро размножались. Только я телевизор не смотрю, поэтому их не вижу.

— А зря. То есть я о телевизоре. Очень успокаивает. На сей светлой ноте мы и расстались.

Света позвонила через неделю.

— Ты ведь любишь театр? — подозрительно сладко спросила она.

— Люблю, — не стала скрывать я. — Особенно Мариинский. А что?

— А Александринский? Имени Пушкина? — голосом ярмарочного зазывалы настаивала моя подруга. — Он тебе нравится?

— Раньше нравился. А что?

— Там «Дядю Ваню» поставили. Все туда ходят.

Я удивилась. Светин интерес к искусству был для меня в диковинку. «Все туда ходят». Неужели бизнес-леди отправляют по разнарядке в театр?

— Хочешь на «Дядю Ваню»? Бесплатно, — наконец-то перешла к конкретике Света.

— Не отказалась бы.

— Вот и замечательно! Я так и знала, что ты не будешь возражать. Я сразу за тебя согласилась. Так что завтра нам надо встретиться, я передам тебе платье.

Страшное подозрение закралось в мою душу.

— Платье? Зачем мне твое платье? Я всегда хожу в театр в обычном костюме с пиджаком. Если жарко, его можно снять, а если холодно, надеть. Очень удобно.

— Но я не хожу в таких костюмах, — словно нежная мать неразумному ребенку, пояснила мне подруга. — Они сразу что-нибудь заподозрят. Зачем нам это надо?

— Опять на дело собралась? — окончательно поняла я. — На меня не рассчитывай. Хватит!

— Да какое там дело! Я по глазам Юлечки вижу, что она каждую ночь проводит в офисе. Так что дело стоит. Но, понимаешь, тут так получилось… позвонил Гена, тот твой знакомый… ну, глава бандюганов. И сказал Эдику, что они купили себе на два вечера в неделю ложу в Александринку. Оплатили на год вперед. Здорово, правда? И завтра первый раз туда пойдут. Их пять человек, а мест шесть. И очень хотят, чтобы шестой была я. То есть ты. Очень я им понравилась. Эдик захихикал и передал мне трубку. Я поблагодарила и согласилась.

— Лучше бы ты поблагодарила и отказалась, — отрезала я.

— Да? — изумилась Света. — Но я ведь знала, что ты любишь театр. Я не думала, что ты против. А отказаться я при Эдике не могла. Что тебе, трудно, что ли? Я бы сама с удовольствием пошла, но это ведь невозможно. Парик все еще у тебя, да? Наденешь и пойдешь. Проблема только в платье.

— Платье тоже все еще у меня. Так что проблема не в нем.

— Да ты что? — заикаясь от ужаса, выдавила моя подруга. — Не вздумай! Прийти второй раз в ту же компанию в том же платье! Да они тебя тут же раскусят! Ни за что!

«Семь бед — один ответ», — обреченно подумала я. Все-таки театр — место более для меня привычное и приятное, чем офис. В случае чего скажу, что мы со Светой устроили милый розыгрыш. Даже бандюганы вряд ли прикончат кого-нибудь за розыгрыш, правда? Особенно в людном месте. Поэтому на следующий вечер, облачившись в черный хитончик, я торчала в холле Александринки. Компания явилась до боли знакомая — начальник Гена, его заместитель в галунах (пиджак он сменил, однако блеску не убавил), менеджер Андрей с женой Викой и лучший ученик Артем. Помахав перед билетершей какой-то бумажкой, мы прошли в фойе. Там почтительная дама выдала нам ключ от ложи бенуара, которую мы радостно заполонили.

Откровенно говоря, настроение у меня было приподнятое. Уже много лет не сидела я на таких хороших местах. Моих финансов с трудом хватает на галерку. А тут — низко, близко, мягко. Перед ложей небольшой холльчик с диваном и зеркалом — все в нашем личном и безраздельном пользовании. Лепота! Нам с Викой принесли шампанского, а мужчины с треском открывали банки пива. Правда, пить в ложе я считаю некультурным, но ведь я — это теперь не я! Омрачало настроение одно — запах рыбьего жира. Сколько я ни вертелась, он не прекращал меня преследовать. Лишь через десять минут я с горечью поняла, что пахнет от Артема, бодро пристроившегося рядом со мной. Точнее — от его кожаной куртки, с которой он почему-то не расстался даже в ложе. Не скрою, однажды я слышала по радио совет мазать для сохранности кожаные изделия рыбьим жиром, но не подозревала, что есть на свете мазохисты, готовые этому совету последовать. Три акта в таком соседстве мне не выдержать.

— Тебе не жарко? — дипломатично осведомилась я.

— Нет.