Дарья Калинина - Знойная женщина – мечта буржуя

– Этому есть одно название. И такая практика существует во многих местах.

– Да, но мне кажется, что сейчас дело куда серьезней. Наш руководитель что-то задумал против меня и остальных ребят. Ведь все мы, кто приехал на остров, именно такие – пришлые! А вот человек, который нас сюда направил, он как раз из враждебного лагеря. Я навел об этом человеке справки. У него трое сыновей – двое родных и один приемный. Все служат. Кроме того, его дочь также вышла замуж за военного. Все его внуки, что мальчики, что девочки, отправились в военные училища. Теперь они сами женились или вышли замуж, у них тоже родились дети… дальше продолжать?

– И их дети в будущем тоже пополнят собой ряды силовых структур.

– Верно. Это получается уже какая-то сеть, паутина. И в середине паутины сидит – Он! Этот человек сказал, что нам поручается ответственное задание. Задание, ради выполнения которого многие бы отказались от другой работы. Задание почетное, сулящее огромные блага, но в то же время и довольно легкое, даже примитивное. И вот я думаю: если задание такое уж легкое, почему этот миляга не поручил его кому-нибудь из своих внуков? Любой из них был бы благодарен деду за такую протекцию.

– Выходит, задание не такое уж легкое.

– Вот-вот. И поэтому на душе у меня неспокойно. А что, если все эти смерти – это…

– Дело рук твоего генерала? – договорила за приятеля Кира. – Да нет! Глупости!

– Мне тоже не верится. Похоже, тут что-то другое. И все равно на сердце у меня неспокойно. И с каждым днем становится все неспокойней. Поэтому я был бы рад, если бы ты вернулась домой. В «Чудном уголке» тебе и Лесе точно ничего не грозит. А тут… Уезжай, так будет спокойней и мне, и тебе!

– Какое там спокойствие, когда рядом нету тебя! Нет, я останусь и проторчу на этом острове сколько нужно.

И сама ужасаясь своей самоотверженности, Кира спросила невольно дрогнувшим голосом:

– Надеюсь, мы тут на острове пробудем еще… не больше недели?

– Не знаю.

Сердце у Киры окончательно упало, но она постаралась не подать виду. Улыбнулась и взяла Лисицу под руку.

– Ну и плевать! Главное, что мы с тобой будем вместе.

– Ты и правда этого хочешь?

– Конечно! – рассмеялась Кира и прибавила: – Дурачок ты у меня все-таки, хотя и страшно умный!

Лисица заключил свою подругу в объятия.

– Если бы ты знала, как я мечтаю снова вернуться в наш «Чудный уголок»! – тихо произнес он. – Как бы мне хотелось, чтобы никогда не существовало этого дурацкого острова и не было бы симпатяги генерала с его мутным взглядом и таким же мутным заданием. Как бы я хотел просто жить с тобой в нашем домике, встречать вместе рассвет и провожать закат.

Грусть, прозвучавшая в словах Лисицы, заставила сердце Киры биться чаще. Стараясь не показать ему своей тревоги, Кира с энтузиазмом воскликнула:

– Так все это у нас еще будет. Почему такое траурное настроение?

– Не знаю. Что-то вдруг накатило.

Лисица выпрямился и вроде бы даже вытер глаза.

– Прости меня, – произнес он. – Действительно, не понимаю, что со мной. Сейчас все пройдет.

Кира молча взяла своего друга под руку. И вдвоем они медленно, наслаждаясь последними мгновениями близости и уединения перед тем, как присоединиться к остальным, пошли наверх.

Сразу после того, как друзья вновь разбрелись по своим палаткам и разложили вещи по прежним местам, встал вопрос о новой отправке к месту проведения работ. На сей раз девушки остались на острове вместе с Павлом и Витей. Леся не хотела оставлять безумца без своего присмотра, а Кира не хотела оставлять Лесю. Она считала, что Леся недооценивает опасность, исходящую от Павла.

Они знают безумца совсем недолго. И это сейчас он такой покладистый и мирный. А ну как у него случится приступ бешенства? Вот правильно Витя решил, что нельзя оставлять Павла без наблюдения. А остальные как увидели прячущегося под стол безумца, сразу уверились в его безобидности. Даже следователь и тот признал, что не видит в Павле угрозы.

– А вдруг это не так? Вдруг Павел просто хитрит? Безумцы часто идут на различные уловки, чтобы усыпить бдительность своих сторожей. Ведь удрал же Павел из больницы! Значит, не такой уж он и послушный.

Уговаривала Кира прежде всего саму себя. Ей отчаянно хотелось отправиться с Лисицей, но также тянуло остаться на острове. Девушка буквально разрывалась напополам, не зная, кому отдать предпочтение. И в конце концов осталась с Лесей, как блолее слабым звеном.

Да и какой от Киры будет прок на баркасе? Пусть Лисица спокойно обследует свое разлюбезное ржавое корыто, а она поможет Лесе успокоить и разговорить Павла. Это тоже очень важное дело. Ведь если безумец возвращался по ночам тайком на остров, то он мог знать куда больше, чем сказал до сих пор.

Эдик стоял на палубе рядом с Лисицей, глядя на машущих руками им вслед Киру с Лесей.

– Ты не боишься оставлять девчонок с Павлом одних? – спросил он у своего друга.

– С ними же еще Витя.

– Единственный, у кого из всех вас голова на плечах, а не горшок с розовыми соплями! – сердито проворчал Эдик.

– Ты это о чем?

– Стоило Павлу заикнуться, что он видел Аню ночью на острове, как вы все сразу ему поверили. А вдруг он соврал? И вообще, он ничего внятного не произнес. Да и следователь тоже хорош! Как можно принимать всерьез слова психически больного человека!

– Когда на острове случались все эти ужасные и трагические вещи, то и Павел был где-то поблизости. Он сам в этом признался.

– Даже если и так! Он сколько раз возвращался на остров? Один? Два раза? И что он делал на острове? Об этом ты не думал?

– Павел не убийца. Ты же видел, настоящая преступница поймана и изолирована.

– Это ты про Аню говоришь?

– А про кого еще? Или ты не веришь в Анину причастность к преступлениям?

– У меня есть сомнения насчет степени ее виновности. Мне кажется, девочку кто-то подставил.

– Ты это серьезно говоришь? У нее ведь нашлись удавка и камень, которым убили Юрку.

– Вот именно! И зачем она притащила их к себе домой, как по-твоему?

– Чтобы потом использовать их в хозяйстве. Ты же помнишь, какая она прижимистая. Только о дополнительных тратах, которые ее разорят, она и говорит.

– Но даже самая скупая на свете женщина не потащила бы домой эти две вещи. Степень их опасности никак не сопоставима со степенью их полезности.

– Ну почему же, – пробормотал Лисица, не желая показывать, что слова друга зацепили его за живое и заставили думать, что их всех обвели вокруг пальца. – Камень можно было использовать в качестве пресса для засолки огурцов. А шнурок… наверное, тоже где-нибудь… Аня бы нашла ему приспособление.

– Отрезок шнура, который никуда нельзя было приспособить. Ни на упаковку он не годился, ни для чего. Даже помидоры подвязывать… я специально посмотрел, в теплице есть более длинные шнурки. Зачем она принесла домой никуда не годный отрезок?