Татьяна Полякова - На дело со своим ментом

— Смотри-ка, сбежал, — заволновалась одна из старушек и попыталась схватить поводок, однако пудель успел отскочить и припустился к ЖКО. — Чья собака-то? — удивилась женщина и даже приподнялась со скамьи, оглядывая двор. — Ведь выскочит на улицу и потеряется…

— А это не та, что позавчера здесь бегала?

— Когда?

— Ну… перед тем как Оленька пропала, помнишь, по двору-то носилась?

— Да нет.

— Чего нет, точно эта, рыжая.

— Ну и что, что рыжая, этот пудель.

— Да, точно, он и был…

— Чего ты выдумываешь? Не было у той собаки поводка, и порода другая. Уши длинные, кудрявые, забыла, как такая порода называется… — В этот момент из подъезда по соседству вышла молодая женщина, и старушка громко позвала: — Галя, позавчера по двору собачонка бегала, рыженькая, помнишь? Как она называется?

— Коккер-спаниель, что ли? — ответила Галя.

— Ага. Слышала? — повернулась она к своей соседке. — Коккер-спаниель, а это пудель.

— Может, и спаниель, только похожа…

Они продолжили болтовню о собаке, а я неожиданно замерла, чувствуя, как забилось сердце при слове «коккер-спаниель». Дело в том, что Лелька мечтала о собаке, а точнее, как раз о коккере. Я даже хотела подарить ей щенка, но родители были категорически против, и от идеи пришлось отказаться.

Боясь спугнуть удачу, я спросила осторожно:

— А вы не помните, когда потерялся этот коккер, то есть когда вы его заметили?

Старушки переглянулись.

— Марья Петровна с Пушком вышла, и этот рыжий к нему подскочил, — подумав, ответила старушка, и вторая согласно кивнула. — Марья Петровна на него внимание и обратила. Говорит, не наша собака, прибежала откуда-то, неужто потерялась. Еще позвать ее хотела, уж больно жалко, красивая…

— А что потом?

— Что? — не поняли они.

— Что потом случилось с собакой? — Ничего. Убежала, наверное.

— И вы ее больше не видели?

Старушка плечом пожала.

— Не знаю… Нет… Тут Верочка вышла и стала Оленьку искать, не до собаки было…

— Не было во дворе собаки, — сказала вторая старушка. — Она к детской площадке убежала, это я видела. Марья Петровна еще звала ее, Пушок за кошкой бросился, за Ларисиной, и Петровна за ним, а когда опять про коккера-то этого вспомнила, глянула на площадку, а его там и нет.

— А Оля в тот момент была в песочнице?

Старушки переглянулись.

— В первый раз точно была, — ахнула первая. — Собачка-то к ней и бросилась, она руки расставила, а потом гладить ее начала.

— Вот-вот, — подхватила вторая. — Оленька в песочнице была. Я еще Петровне говорю, может, Дунаевы собаку купили, а она, говорит, нет, Игорь у них собак не любит и на Пушка всегда злится, а уж чего злиться-то, словно он кому мешает… Была Оленька, точно была.

— А во второй раз? Когда Марья Петровна решила коккера позвать?

— Не знаю, — испуганно ответила одна из наших собеседниц. — Внимания не обратила. Вроде пустая песочница, хотя, может, Оленька согнувшись сидела, и я не заметила.

— Не было никого, — вдруг с уверенностью заявила ее приятельница. — Я ж поднялась домой идти и в ту сторону посмотрела. Тебе не видно было, а мне видно: пустая песочница.

— А в тот момент, когда собака к Оленьке подбежала, кто-нибудь из детей был с ней в песочнице?

— Были. Близнецы из третьего дома.

Мы с Женькой переглянулись и поспешно поднялись.

— Из третьего дома, а квартиру знаете?

— На втором этаже, в любую позвоните и спросите. Мать у них не работает, так что, скорее всего, дома.

— А Марья Петровна в какой квартире живет? — опомнилась я.

— В пятнадцатой. К ней пойдете? Вы не сомневайтесь, я все точно запомнила, когда собачонка в ту сторону бросилась, девочка в песочнице играла, а через несколько минут там никого уже не было.

— Я и не сомневаюсь, — заверила я, — просто узнать хочу, не видела ли она этого коккера раньше.

Женька шагала вслед за мной к подъезду и хмурилась.

— Думаешь, Лельку со двора выманила собака?

— А ты что думаешь? — огрызнулась я.

— Похоже на то. — Женька вздохнула. — Заметь, если бабка ничего не путает, пес к Лельке бросился, как к родной, и она в объятиях руки развела. О чем это нам говорит?

Я сбилась с шага.

— Девочка знала собаку?

— Ага. Они знали друг друга — девочка и собака, а точнее будет сказать, девочка и хозяин собаки.

— И менты до этого не додумались? — усомнилась я.

— А кто им про это рассказал? — хмыкнула Женька. — В общем, подруга, как ни паршива эта мысль, а придется остановиться на ней: ребенка умыкнул человек, ей хорошо знакомый или, по крайней мере, известный как хозяин собаки.

— Это еще надо проверить, — отмахнулась я, мы как раз вошли в подъезд, поднялись на второй этаж и позвонили в квартиру под номером пять. Дверь открыла девчушка лет десяти.

— Где у вас близнецы живут? — осведомилась Женька, девчушка ткнула пальцем в нужную квартиру и скрылась. Мы опять позвонили и долго ждали. Дверь пятой квартиры вновь открылась, и все та же девчушка заявила:

— Они в парикмахерскую ушли, тетя Тоня говорила…

— Что ж, — вздохнула подружка, — пока навестим Марью Петровну.

С Марьей Петровной нам повезло больше: она оказалась дома, дверь открыла сама, визиту не удивилась и пригласила нас в кухню пить чай. Повздыхала о пропавшем ребенке и бедной Верочке и заявила:

— Милиция всех допрашивала, и никто ничего не видел. А ведь полон двор народу. Подумать только…

— Марья Петровна, — возвысила я голос, пресекая тем самым Женькину попытку вклиниться в разговор, — соседки ваши сказали, что вы в это время с собакой гуляли. А во сколько из дома вышли, не вспомните?

— На часы-то я не смотрела… знать бы, что такое дело… — В этом месте женщина вдруг оживилась, приподнялась и даже хлопнула рукой по столу. — Я «Смехопанораму» посмотрела, тут Пушок возле двери завертелся, я чашку чая выпила и в комнату вошла телевизор выключить. «Новости» как раз кончились. Выходит, пятнадцать минут четвертого было. Точно. Я поводок искала, не нашла, ну и без поводка отправилась. Это еще пять минут.

— Понятно. А рыжий коккер-спаниель появился сразу?

— Да минут пять прошло, не больше.

— А что было дальше?

— Пушок мой за котом увязался…

— Нет, до этого, — перебила я. — Он с вашей собачкой гулял?

— Нет, побежал к детской площадке… Батюшки мои, он ведь к Оле бросился, Сергевна еще сказала, может, Дунаевы собаку завели? А когда я своего охламона от кота оттащила, посмотрела на детскую площадку, а в песочнице никого. И собаки во дворе я больше не видела.

— То есть в последний раз вы видели Олю вместе с этой собакой, а потом ни собаки, ни девочки?

— Выходит, так…

— А раньше вы этого коккера здесь не встречали?

— Нет, не припомню. У нас во дворе собак немного, у меня да у Волковых, еще в доме, где ЖКО, овчарку держат, но они во дворе не гуляют. Нет, позавчера я его в первый раз увидела, еще решила, что потерялся. Красивый, жалко…