Татьяна Полякова - На дело со своим ментом

— Сексуальных маньяков можно смело отбросить, — вещала Женька, устроившись в кресле. — Маньяки ходят в одиночку, у них психика такая… Молодая женщина несколько дней появлялась во дворе, смогла познакомиться с Лелькой, а потом зачем-то ее увезла. — Подружка воодушевлялась все больше, а Игорь вдруг побледнел, выронил из рук трубку и спросил:

— Ты думаешь…

Я так и не поняла, что он имел в виду, потому что Наташа, переглянувшись с сестрой, вскрикнула: «Господи!», прижимая руку к груди, а Вера закатила глаза и хлопнулась в обморок.

— Мы влезли в семейную тайну, — хмуро сказала Женька, когда мы возвращались домой.

— С чего ты взяла? — спросила я, хотя думала о том же.

— Уж очень необычная реакция у родителей и Веркиной сестры. Что-то им о тете Люде известно, весть о ее появлении испугала не меньше сексуального маньяка.

— Люди не спят третьи сутки, — урезонила я подругу.

— Удивляюсь, как ты можешь детективы писать, у тебя ж творческое воображение не развито…

— Зато у тебя с избытком.

— Нет, ты вспомни, как все было: одна и та же мысль разом пришла в голову всем троим, в результате — бледный Игорь, испуганная Наташка и Верка в обмороке. Это наводит на размышления. Положительно, здесь кроется какая-то тайна.

— Мне плевать на тайны, лишь бы Лельку найти.

— Вот тут ты не права: найти ребенка можно, только разобравшись во всем. Смотри, что получается: менты решили, что ребенка похитил какой-то псих, обежали дворы, опросили народ, и все с нулевым результатом, никто ничего не видел. А мы с тобой прогулялись малость и кое-что вынюхали…

— Ну, куда до нас ментам, — усмехнулась я.

— Не вредничай, я не к тому, чтобы нас похвалить, а к тому, чтобы мысль проиллюстрировать: в этом деле нужен особый подход. И для начала было бы неплохо выяснить, что тут за семейная тайна.

— Нечестно без разрешения лезть в чужую жизнь, у людей страшное горе…

— Так мы и лезем для того, чтобы горю помочь…

Мы вошли в мою квартиру, и прения прекратились, потому что из кухни появился Роман Андреевич в фартуке и, взглянув на нас, спросил:

— Есть новости?

— О Лельке никаких. Но нам удалось кое-что узнать.

— Кому это вам? — насторожился Роман Андреевич.

Пришлось рассказать ему о проведенном расследовании. Это потребовало времени, в течение которого он успел нажарить картошки и приготовить салат, а мы с подружкой вспомнили, что весь день ничего не ели, и почувствовали страшный голод.

Рассказ произвел на мужа впечатление, он покачал головой, между прочим, уважительно, хотя всегда боролся с нашими замашками сыщиков (если честно, у него есть на то причины). Так вот, выслушав нас и одобрительно покачав головой, Роман Андреевич заявил:

— Выходит, операция была заранее спланирована: баба эта шлялась несколько дней по двору с собакой, познакомилась с Лелькой, а затем ее увезла.

— Вот-вот, — зашептала Женька, — а еще реакция родителей.

— Думаешь, они догадываются, кто это сделал?

— Ну, я не стала бы делать столь поспешные выводы, но одно несомненно: таинственную тетю Люду надо искать в прошлом семьи Дунаевых.

— Хорошо, — сказал Роман Андреевич, а я нахмурилась:

— Чего ж хорошего?

— Если все так, как я думаю, ребенок жив-здоров. А это главное. — Мы с Женькой открыли рот, но что такого он думает, Роман Андреевич объяснить не пожелал, ответив туманно: — Внутрисемейные проблемы, которые пытаются разрешить таким вот подлым способом.

Посидев, поскучав и ничего путного не придумав, мы с Женькой разошлись по домам, то есть это Женька ушла к себе, я-то как раз сидела в собственной кухне. Роман Андреевич дважды звонил по телефону и с кем-то разговаривал, упоминая фамилию Дунаевых, но, возвращаясь в комнату, пожимал плечами и прятал от меня глаза.

Утром я первым делом позвонила Вере: никаких известий о Лельке. Милиция, вняв нашим словам, начала искать даму с собакой, но пока безуспешно. Роман Андреевич отправился на работу, а я решала, сразу ли ехать к Дунаевым или попытаться приготовить мужу обед, горе горем, но питаться он чем-то должен. Роман Андреевич мужчина крупный, и аппетит у него хороший, и то, что он до поры до времени молчит и ни на что не жалуется, вовсе не означает, что я должна довести его до голодной смерти.

Вздохнув, я принялась чистить картошку, с грустью констатировав, что о работе над детективом теперь и речи нет, и как я буду объясняться в издательстве, ведомо одному господу. Потом я подумала о Лельке и заревела, так мне тошно стало, и тут раздался звонок в дверь. Разумеется, на пороге я обнаружила Женьку.

— Всю ночь кошмары снились, — заявила она, пройдя в кухню. — Надо что-то с этим делать.

— С кошмарами?

— Нет, со всем этим… Лельку надо найти, вот что…

Я вздохнула и устроилась напротив Женьки.

— Рома вчера звонил и сегодня — ничего нового. Еще раз всех опросили и даже словесный портрет составили…

— А фоторобот? Ведь мальчишки ее видели…

— Про фоторобот ничего не говорили, к тому же мальчишки такой народ, напридумывают с три короба…

— Ну, не скажи. Если б не они, ничего бы мы об этой Людмиле не узнали. — Женька насупилась, взглянула исподлобья и закончила: — Не дает мне покоя эта семейная тайна… Менты их расспрашивали?

— О чем? — не поняла я.

— Сдается мне, Дунаевы догадываются, кто мог увести ребенка.

— Ромка тоже так думает.

— Позвони ему, может, есть новости.

Я позвонила, но и у мужа новостей не было.

— Странно, — вроде бы разозлилась Женька. — Не знаю, что у них за тайна, но рассказать о ней милиции они просто обязаны, если хотят ребенка найти.

— По-моему, ты слишком увлеклась своими фантазиями, — попыталась я урезонить подружку.

— Ничем я не увлеклась, — отмахнулась она. — Ты к Дунаевым поедешь?

— Конечно.

— Я вот что подумала: надо народ в том тихом дворике поспрашивать, вдруг кто-нибудь машину видел и запомнил номер?

— Так милиция наверняка всех опрашивала.

— Ой, не волнуй меня, я знаю, как они опрашивают. Поехали.

— Поехали, — кивнула я, мысленно попросив прощения у Романа Андреевича, потому что выходило, что и сегодня не судьба ему пообедать.

— Возьми машину, — выходя из подъезда, сказала Женька. — Вдруг куда съездить понадобится.

Моя машина была в гараже. Гараж у нас один, а машины две, свою Роман Андреевич бросает возле дома и в настоящий момент отбыл на ней на работу. Красный «Фольксваген» два года назад подарила мне мама, точнее, ее муж, за что с тех самых пор я относилась к нему с дочерней любовью. Правда, машине было уже семь годков, и последнее время она начала меня тревожить, так что, если отчим хочет сохранить мою привязанность, пора ему задуматься, мужчина он преуспевающий во всех отношениях, и сокрушительного удара его бюджету такая покупка не нанесет.